Но до поры до времени он ее не интересовал. Конечно, там же Марья Григорьевна властвовала, Танька хитрая и расчетливая, она всегда точно знала, кого сможет подсидеть, а с кем ей лучше не связываться. Не захотела она при живой Марье Григорьевне с Толей связываться, порвала с ним все отношения. Толя переживал ужасно, снова ко мне пришел, я его утешала, думала, наладится у нас, думала, женится он на мне. Все-таки разведен. А он ходить ко мне ходил, жрать мою еду жрал, а женился все равно на Таньке! Как Марья Григорьевна померла, так Танька на горизонте и нарисовалась. Словно следила за Толей! А может, что и следила.
Марина очень тяжело пережила предательство любовника. Сделать это было тем тяжелей, что жили они практически друг напротив друга и каждый белый день Марина вынуждена была наблюдать счастье изменника с его новой женой. А также их растущее благосостояние, которое выглядело еще значительней на фоне ее собственного бедственного положения.
– Уже тогда я решила, что когда-нибудь убью их обоих. И его, и ее.
Но убивать просто так ради мести Марине казалось неправильным. Все-таки она была продуктом своего времени и хотела получить со своей мести хоть какой-то навар. Дни шли за днями, месяцы за месяцами. Годы напролет Марина выжидала своего часа. Она сделала все, чтобы подружиться со своими врагами. Сделала вид, что души в них не чает. Преуспела в этом настолько, что Татьяна даже пригласила ее в свою банду. Но там Марина совершила промашку. Думая, что теперь Татьяна у нее в руках, она отчасти показала свое истинное лицо. И Татьяна мигом прервала с подругой все деловые контакты. Остались добрососедские отношения, которые в последнее время у Марины были больше с Толей, чем с Татьяной.
– Не любила она его, никогда не любила. А он ее любил. Он бы все ради нее сделал. Но Татьяне только его деньги нужны были. Она уже тогда подумывала, как бы ей сделать так, чтобы Толя на нее все свое имущество переписал, а сам бы побыстрее помер. И насчет яда бледной поганки – это ее идея! Да, да! Это она мне рассказала, что ее отец от этого яда помер, а за ним и брат. И что братец ее сумасшедший большой мастак в сборе грибов, в том числе и ядовитых. Подумывала, как бы сделать так, чтобы Толя бледной поганки отведал, а обвинили бы все Сидора.
– А у вас ведь тоже был брат? – утвердительно произнесла Фима. – И он умер.
Марина при этих словах вздрогнула. Теперь в поднятом на девушку взгляде плескалась настоящая боль.
– Умер, – тихим упавшим голосом подтвердила она. – Убили его! Сколько лет прошло, а я все помню, как тогда.
– И он был женат на Татьяне.
– Да, эта змея и на свет-то появилась, чтобы мне жизнь портить! Началось все с моего брата! Это она виновата, что он умер.
– Его ведь убили свои же бандиты.
– Это Танька виновата! – упрямо повторила Марина. – Ей всегда всего было мало. Вот она и моего братика подзуживать стала, чтобы он воровал у своих же. Он сначала сопротивлялся, но разве же против этой лисы устоишь. Уж она его умасливала, упрашивали, такой добренькой и ласковой была, хоть к ране прикладывай. А когда надо, могла и холодка подпустить. Вот, братик мой и сдался, глупенький. А эта тварь смотрела и радовалась! Он ей даже драгоценности нашей мамы подарил! Все то, что маме мой отец за всю их совместную жизнь подарил, братишка этой твари жадной отдал! Разом! Все до последнего колечка! Мне ничего не оставил! Сколько могла, я крепилась и молчала, а потом как-то одним махом все им высказала. Да только брата после этого вскоре убили, так и расстались мы с ним в ссоре. Сильно он на меня обиделся, раз даже в завещании надо мной поиздевался.
– Это как же?
– Таньке все, что у него было, оставил, в том числе и наши фамильные драгоценности, мамины брильянты, которые он просто не имел права своей жене дарить. Брильянты от матери всегда к дочери переходят, невестка – она чужая. А у нас что получилось? Брат умер, Танька к другому мужику ушла, а брильянты с собой унесла. Еще были бы у них дети, могла бы понять, а так… Придурь это братская, никогда ему этого не прощу. Еще пуфики эти мне завещал!
Фима так и подпрыгнула.
– Какие пуфики?
– Были у нас три пуфика, мама их еще в магазине «Ганг» покупала. Красивые были, а главное, память о родителях. Но брат и пуфики к Таньке увез. Правда, в завещании мне их отписал. Танька предлагала мне их взять, коли брат мне их отписал, но я отказалась.
– Почему отказались?
– Дешево Танечка отделаться от меня хотела! Себе все денежки, квартирку, а самое главное, брильянты моей мамы, а мне пуфики? Мол, бери и заткнись! Так, выходит?
– Зря вы их тогда не взяли, – задумчиво произнесла Фима, которая начала что-то понимать. – Очень зря.
– Нет уж! Либо все, либо ничего! Я еще тогда поклялась, что не успокоюсь, пока не верну мамины брильянты себе назад.
– Так вам не деньги были нужны, вы в квартире Татьяны в первую очередь брильянты свои искали.
– Искала! – воинственно подтвердила Марина. – Я все там у Таньки перерыла, а не нашла. Деньги нашла, много денег. И золото нашла. Драгоценности, камни, но это все были чужие побрякушки. А мне нужны были мои… мамины драгоценности. Где они могли быть? Только в одном месте. В хранилище, где Танька от очередного мужа и налоговой свои «левые» доходы прятала. Я так и поняла, если Танька эти брильянты не носила, дома их у нее не было, значит, они в хранилище спрятаны.
– И как? – с иронией поинтересовалась Фима. – Нашли?
– Нет! Не было их там.
– И не могло быть, потому что они были спрятаны в тех самых пуфиках, которые завещал вам ваш брат. Верней, в одном из пуфиков.
Марина даже дышать перестала.
– Тебе-то откуда это знать?
– Оттуда, что я их там нашла. Пуфики эти ваши фамильные за годы пришли уже в такое плачевное состояние, что никто из наследников не хотел их себе брать. Родные Толи отказались под тем предлогом, что эти пуфики принадлежали ненавистной им Татьяне. Сама Татьяна тоже их не хотела. Да и ее племянница с падчерицей желания ими попользоваться не высказали. Пуфики в итоге оказались на улице, я взяла их к себе и стала приводить в порядок. А когда принялась
