она увлечена расследованием настолько, что не замечает его близости. Второй — она готова к его близости. Самое страшное, что он сам готов к этой близости.
— А дневник? — спросил он.
— Не знаю, что там в этом дневнике такого, чтоб взламывать из-за него опечатанные двери.
— Ценный как память?
— Наверное. Хотя, если честно, я надеялась в нем прочитать…
— Имя убийцы? — хмыкнул Иван.
— Было бы неплохо, — задумчиво кивнула она.
— И Кузнецову меньше работы.
Рита цыкнула языком:
— А на нем вообще пахать надо.
— У нас с тобой одинаковые чувства к этому человеку, — признался Иван.
— Главное, чтоб не взаимные. — Рита откинула веселое настроение и посетовала: — Но мне не дает покоя дневник Марии. Там ничего нет, указывающего на убийцу, но…
— Что — но?
Рита подумала и отмахнулась:
— Не знаю. Видимо, я сильно понадеялась на него. На самом деле, я думаю, что их убили из-за профессии Петра Григорьевича. Из-за клиники. Вот! — осенило ее. Она радостно повернулась к нему. — Нужно почитать отзывы о клинике в интернете. Можно еще зайти на сайт суда и просмотреть историю исков на клинику.
— Прям настоящий детектив. — Он откровенно восхитился: — Ты удивительная девушка, Рита.
Ее реакция на комплимент оказалась предсказуема, именно это он ждал от нее. Глаза искрились. Улыбка завораживала. Мягкие пухлые губы манили к поцелую.
Иван перестал сопротивляться здравому смыслу и заявил себе, что женщина его мечты сидит рядом. Перед ним была она. Та, которая захватила его мысли и сердце.
Несколько лет он старательно отстранялся от женщин и не подпускал их к себе. Считал, что любые романы приравниваются к измене. А измена — это предательство. Предательство ЕЕ, предательство СЕБЯ.
Еще несколько дней назад он боялся изменить своему прошлому и нарушить планы.
Иван любил все планировать. Он всегда все планировал. Гордился своим складом ума, который требовал: не обдумав на пять шагов вперед, не двигаться. Это касалось и дел и слов. Но сейчас фактическое сильно отличалось от теоретического. Любовь к Рите он запланировать не мог. Он даже предположить не мог. Не то чтобы он всегда планировал чувства, но раньше они возникали независимо от важности дел. Сегодня дела были настолько важны, что любовь могла помешать и разрушить все планы.
Мысленно он себя ругал, старался переубедить, понимая, что бесполезно. Но нашел себе оправдание: «Можно влюбиться. Нет, можно завести роман. Расследование окончено. Дело закрыто. Теперь можно расслабиться. Хотя это слишком преждевременно. Но никто ведь не запретит продолжить с Ритой отношения за пределами отеля. Главное, начать их. Раз уж они неизбежны. Да, слишком много времени прошло… Я не готов был сейчас… но все идет как идет… Она прекрасна…» Он надеялся, что у них все получится.
Впервые за несколько лет он захотел серьезных отношений. С ней.
Мечтать о Рите он больше не мог. Не было сил. Он окончательно понял, что хочет провести ночь с ней.
Он уткнулся носом в ее волосы. Они были мокрые и пахли тонким ароматом цветов и чуть-чуть хлоркой. Прошептал ей в ухо:
— Мне кажется, я знаю тебя всю жизнь.
Со стороны отеля послышался возмущенный голос Люсьены. Она приглушенно отчитывала напарника. Жорж, как верный паж, шел рядом, бурчал, безразлично кивал и тяжело вздыхал. Несмотря на то, что одет он был по-пляжному, весь вид его говорил, что плавать он не хочет и не будет.
— Только и сидишь в баре. Скоро прославишься. Всех гостей распугаешь.
— Они все невыездные, — бурчал он.
— Так ты этим пользуешься?
— Я компанейский. Составляю гостям компанию.
— Барный выпивала. — Она осеклась на полуслове, заметив Ивана и Риту. Изменилась в лице и весело помахала.
Иван отстранился от Риты и прошептал:
— Думаю, мне стоит одеться.
Футболка тут же прилипла к мокрому телу. Рита собиралась что-то сказать, но он опередил ее:
— Я не хочу больше никого шокировать. — Он подумал и попросил: — Рита, у меня к тебе просьба — заканчивай детективную деятельность. Кузнецов не одобрит это дело.
Он не хотел вспоминать полицейского. Каждое упоминание этой профессии уносило его в тот трагический вечер.
Полицейских было много. Все моргало красным и синим. На каждой машине блестели маячки. Они отражались в скользком морозном асфальте возле самого лица. И куда бы он ни смотрел, в глазах рябило до тошноты и рези в глазах. Он не успел перейти пешеходный переход всего лишь пару метров, когда услышал визг и сразу же удар в бедро и бок. Его отбросило. Он ударился о дорогу. Но на этом ужас не закончился. Он видел, что машина несется на него. Желание отскочить не совпадало с возможностью. Тело не слушалось. Он смог только перекатиться на бок. Именно это его спасло. Вопрос «зачем?» мучил его ежедневно. Он очутился вдоль несущейся машины ровно под раскаленным днищем. Она зацепила его за пальто. И еще долго волокла по асфальту. На некоторое время он потерял сознание. Очнулся, когда вокруг моргали маячки полицейских и патрульных машин. Вперемешку с ними в глазах плавали мелкие черные круги. Они пытались выпихнуть светопреставление и захватить его сознание. Сирена «Скорой помощи» разрезала мороз. Было жарко. От боли. Он увидел Лизу. Она улыбалась. На ее лице прыгали красный и синий зайчики. Они менялись местами и веселились. Хотя весело не было больше никогда. Иван хотел попросить, чтоб выключили световое представление трагедии, но сил не было. А вскоре он потерял желание жить и только задавал себе вопрос: «Зачем я остался жив?»
Он не хотел вспоминать полицейского, но Риту надо было предупредить. Казалось, что она не осознает, что вокруг нее развиваются страшные события. Неведение толкало девушку в центр событий. Естественно, это сильно раздражало Кузнецова.
Рита усмехнулась. Возможно, ей тоже не нравились полицейские. Но ответила она без зла:
— Кузнецов скажет: «Детектив-самоучка взялась за самодеятельность». Но не могу надеяться только на него.
* * *
Это были непозволительно долгие и откровенные объятия. Рита не могла о них вспоминать, не покраснев.
Когда Люсьена и Жорж устроились возле бассейна, Иван предложил прогуляться, но Рита решила ретироваться в свой номер и избежать уединения. Она никак не могла прогнать из головы чувства, которые испытала, когда он прижимал ее к себе. Когда она почувствовала игру мышц. Когда поняла, что может потеряться в его объятиях. Вот только шрамы… они пугали… пугали мыслью о боли, которую смог пережить Иван после аварии.
Увидев изувеченное тело Ивана, Рита прочувствовала всю боль на себе, сердце жалобно забилось в груди, перевернулось, обещая разорваться, но на место не встало. Кажется, Ивана собирали по
