Ради него одного! Всегда! Все! А он меня предал! Обманул! Кинул!
Юрок снова начал заводиться и истерить, и Саша постаралась вернуть его к нормальному разговору:
— Значит, ты заподозрил Кузнечика в нечистой игре против Антона, явился к нему домой, чтобы разнюхать все получше, а тут Колчанов?
— Явился собственной персоной и все мне разъяснил, как я сам никогда бы не смог додуматься!
— И ты решил убить и его тоже?
— Это было не так-то просто сделать. К Кузнечику я был вхож в любое время дня и ночи. А как подобраться к Колчанову? Но я не привык сдаваться. Если уж что-то задумаю, выполню во что бы то ни стало.
И можно было не сомневаться в его словах. Под личиной нежного эльфа скрывалось жестокое и не ведающее жалости чудовище.
Но ставить это Юрку в упрек девушка не стала. Она вообще предпочитала больше слушать, лишь время от времени поощряя Юрка ко все большим и большим откровениям. Но тот, единожды разговорившись, уже и сам не знал удержу.
Убийство Колчанова Юрок решил приурочить к какому-нибудь официальному и максимально значимому событию. Во-первых, потому что Колчанов был самый главный враг Антона, и, по мнению Юрка, его переход в мир иной заслуживал некоторой помпезности. А во-вторых, и Юрок это тоже прекрасно понимал, чем больше вокруг него в этот момент будет людей, тем легче ему окажется затеряться среди них.
— Вот уж глупости! — заявила ему Саша. — Наоборот, чем больше народу, тем больше свидетелей.
— Эта формулировка в моем случае не работает. Я снова замаскировался. Под девчонку. У меня это отлично получается. Сам я мелкий, худой, меня со спины и так многие за девочку принимают. Нацепил парик блондинки, какие-то темные тряпки, вот вам и девчонка. На лицо никто бы даже и не посмотрел.
— Значит, воду с лекарством Колчанову в перерыв поднес ты?
— Я должен был быть уверен, что он все выпьет. И он выпил, даже уговаривать не пришлось. Жажда его мучила. А потом все пошло наперекосяк! То ли доза оказалась недостаточной, то ли Колчанов очень уж здоровый, только не подох он, откачали его! Уже на другой день он снова как огурчик! Но я бы все равно своего добился, если бы не Антошка. Все ради него, а он…
И Юрок мигом погрустнел и как-то приумолк.
Испугавшись, что он совсем перестанет рассказывать ей о своих «подвигах», Саша воскликнула с деланым восторгом:
— Но какой же ты ловкий! Ведь стоял в одном шаге от Колчанова, а тот даже не узнал тебя!
Юрок от ее похвалы снова повеселел и заметил уже куда более бодрым тоном:
— А ведь так хорошо все начиналось. Колчанов совсем не сопротивлялся, добровольно влил в себя целый стакан, он всегда много пьет, потому что накануне здорово гуляет. Я это еще раньше подметил.
— Когда это раньше?
Юрок не ответил и отвел глаза. А Саша задумалась.
— Рыженькой ты был дома у Кузнечика. Блондинкой засветился среди фанаток Колчанова… Кого еще не хватает в твоем перечне женских образов? Может быть, брюнетки?
Юрок сдавленно хихикнул.
— Угадала!
— Уж не ты ли был той служанкой Лирой, которую никто не смог найти после смерти ее хозяйки Жанны — матери Антона?
Юрок кивнул. И у Саши перед глазами все закружилось.
— Как ты мог? — ахнула она. — Убил мать своего кумира!
— А зачем она была такой гадиной? Зачем обижала Антошу? Знаешь, как тот переживал из-за нее! Антошка буквально себе места не находил из-за того, как мать с ним обращалась! А этой гадине было все равно. Она никого, кроме самой себя, и не любила никогда. За отца Антоши она вышла замуж, чтобы красиво жить. Антошу родила, чтобы мужа удерживать. Она и Колчанова никогда не любила, просто сильно заскучала, а Колчанов сумел ее развеселить. Держала его подле себя вместо придворного шута!
— Однако свое состояние она оставила именно Колчанову.
— Про завещание я не знал, — признался Юрок. — Тут я сплоховал, ничего не поделаешь. Не подумал, что сначала надо завещание проверить. Кто бы мог подумать, что мать до такой степени гадиной окажется!
— Значит, если бы она завещание в пользу сына составила, ты бы ее все равно убил?
— Она этого заслуживала! И я всегда только ради Антошки старался! А он вон как со мной поступил.
— То есть ты хочешь сказать, что убил его мать, а он должен был быть тебе за это еще и благодарен?
Саша не знала, смеяться ей или плакать. А вот Юрку точно было не до смеха.
— Мать его ненавидела! — завопил он. — Зла ему желала!
— Откуда ты-то это можешь знать?
— Знаю! Я ей прислуживал! Слышал, как она Антошку последними словами кроет. И такой он, и сякой он!
«Так на то она и мать, чтобы иметь право ругать свое дитя». Вот что Саше очень хотелось сказать этому недалекому дегенерату. Антон и его мать отлично со временем сами бы разобрались в своих отношениях. А постороннему туда соваться было нечего. Только взял и все испортил! Даже Колчанов, и тот осторожничал. Сразу видно, старая гвардия. А Юрок со своим максимализмом влез в чужие отношения и одним махом все в них загубил!
— Ты убил Жанну — мать твоего любимого Антона.
— Холодную эгоистичную гадину. Она ничего другого и не заслуживала!
— Отравил Кузнечика — своего и его друга.
— Предателя я убил, никогда он нам с Антошкой другом не был!
— Потом покушался на жизнь Колчанова и убил бы, не вмешайся медики. А теперь еще и Аню уволок и задушил. Ее-то зачем ты душил?
— А чего она не заснула, как все другие?
— Отчего не заснула? — задумалась Саша. — Что ты имеешь в виду? А! Понимаю! Это ты ей шампанское подменил?
— Я!
— То-то мне показалось, что твоя фигура в толпе мелькает.
— Я какие-то девчачьи тряпки, которые без присмотра валялись, на себя быстренько нацепил, с толпой смешался и Аньку под руку толкнул, когда она первый бокал ко рту несла. А потом ей на замену свой бокал сунул, там уже лекарство подмешано было.
— Какой же ты молодец!
Саша произнесла это таким тоном, что и полный дурак бы понял, что она совсем не в восторге, а совсем даже наоборот.
Но Юрок не понял.
— Да-а-а… — плаксиво произнес он. — Молодец, говоришь? Но Анька не заснула почему-то! Я ее сюда привел, думал, что она тут поспит, никто ее и не хватится. А она все не засыпала и не засыпала. Больше
