– А как тебе удалось так рано приехать?
– Водитель из фирмы Арефьева на машине подбросил. Долгий разговор. И отпадный. В осадок – только так! Лучше начнем с твоего, спокойного варианта.
– Почему «спокойного»?
– Потому что ведешь себя спокойно, костями не гремишь от пережитого. Садись, мой руки, я бутербродики сгоношила… Ну что ты уселась? А руки?
Мой рассказ не занял много времени. Больше ушло на выводы. Они у меня были однозначные: в то злополучное субботнее утро Георгиновна действительно выехала из дома, оповестив домашних о том, что едет готовить трехкомнатную квартиру к приезду Тимофея. В ближайшее согласованное время ребенок должен был прибыть туда прямо из аэропорта. С кем из сопровождающих – самим Серовым или Георгиновной, не важно. Только направилась она к цели не прямиком, а окольными путями, с заездом на Большую Черемушкинскую. Раиса Афанасьевна испугалась неожиданного визита. Именно поэтому выдала телефонный звонок на мой мобильник. Хотела сообщить что-то важное. По поводу убийства Арефьева. Как говорится, «не склалось!». В это нелегкое для всех время мы с Наташкой пытались избавиться от штор, в которых я ухитрилась запутаться с ног до головы, и ответить на звонок не успели. А позднее уже сама Раиса была не в состоянии вести переговоры. Георгиновна ухитрилась капитально отвлечь ее от этого дела. Трубой. Почему она на это пошла – пока неизвестно. Должно быть очень серьезное основание. А судя по тому, что Георгиновна прихватила огрызок трубы с собой, обмотав конец тряпкой, готовилась она к такому обороту заранее и собиралась не просто угрожать Раисе, а силовым методом исключить ее из списка живых.
– Ирка-а-а… – с Наташкиных щек медленно сползал розовый румянец, – а что, если именно Георгиновна отравила нашего Арефьева? Раиса каким-то образом об этом узнала и теперь поневоле молчит.
– Бутылке по крайней мере год, а скорее всего больше. Вспомни! Светка говорила, что достала ее из старых запасов, оставшихся от поминок после похорон матери. Тогда Георгиновна вообще не знала Арефьева. Серов принял ее на работу полгода назад.
– Значит, она хотела отравить Светку.
– Опять одно и то же! Светка жила со своим мужем рядом с ней. Сто раз могла бы отравить, если бы захотела. В квартире матери Светка вообще не появлялась. Пока не сбежала от мужа. Деньги Раисе за присмотр передавала на нейтральной территории, в основном в метро.
– Тогда просто не представляю, за что Георгиновна так жестоко обошлась с Раисой. Меня вообще выводят из себя все эти случаи насилия. Спрашивается, ну какое право имеет человек убивать другого? Не им подарена жизнь, не ему и отнимать. По Раисе хоть обрыдаться некому, а Игорь? Так неудобно перед его матерью. Скорее бы все забыть. А может, нам сдать Георгиновну следствию и успокоиться?
– Она выкрутится. Заявит, хирург-травматолог ошибся. Тем более, что не помнит пациентку в лицо. Медицинской карточки, подтверждающей ее посещение травмпункта, нет. Рентгеновский снимок я, правда, забрала, но по дороге им от дождя прикрылась. Пришлось выкинуть в мусорную урну. Все равно Георгиновна скажет, что на нем не ее нога. Раису она не знает и никогда не знала, повода убивать ее нет. Вот если бы Раиса заговорила…
Меня мигом обдало жаром. Объяснить, почему – с первого раза не получилось. С большим усилием выдавила из себя вопрос, через какое время Георгиновна встанет на ноги.
– А я откуда знаю? Дней через восемь – десять. Зачем ей торопиться?
– Затем, что у нее только два выхода: срочно «делать ноги» – либо в больницу, к Раисе, чтобы… Не хочу об этом говорить. Либо – вон из Москвы. За границу или еще куда. Мы ведь даже не знаем, где она живет. Восемь дней, говоришь? Надеюсь, что она все-таки не рискнет второй раз поднять руку на Раису. Уж лучше бы уехала…
– Есть идея: давай позвоним Листратову, пусть он поговорит с Курбатовым и от своего имени попросит его распространить слух о смерти Раисы. А что? Травмы, не совместимые с жизнью.
Я кивнула и набрала номер Виктора Васильевича. После взаимных приветствий выдала ему Наташкино предложение, мотивировав его тем, что приснился нехороший сон.
– Ну так он в руку, – спокойно заверил помощник прокурора. – Скончалась Раиса Афанасьевна Лымарь. Еще вчера днем. Так что постарайся больше плохие сны не смотреть. Очень опасно. Как видишь, сбываются.
Я потерянно оглянулась на Наташку и на всякий случай потребовала у Листратова:
– Вить, скажи, что ты шутишь. Как это она умерла?
– А так. Послушалась вашего с Натальей совета и временно скончалась.
– Георгиновна тут ни при чем, – Наташка ратовала за справедливость. – Я сама видела ее ногу. В таком состоянии калеке не до убийства. И незаметно для медперсонала больницы она добраться до Раисы не могла… Интересно, как Георгиновна ухитрилась повредить свою ногу?
Я положила трубку и согласилась с Натальей.
– Думаю, что убийство не ее хобби. Ударив Раису Афанасьевну по голове, понеслась, не разбирая дороги вниз. Немного опомнившись, бросила свое оружие в кусты. Дальше возможны варианты – споткнулась и навернулась, либо на ровном месте ноги подкосились… Знаешь, давай пока оставим эту сторону дела в покое. Что-то меня колотит.
– Это нервное. Сейчас добавлю в кофе коньячку, все пройдет.
Наташка встала. Одной ногой на лапу собаке. Завизжали обе, и обе кинулись друг к другу просить прощения. Вместе же отправились за коньяком, а когда вернулись, я уже взяла себя в руки. Ровно наполовину. Спина осталась неохваченной – не обезьяна все-таки.
Портить кофе коньяком… или коньяк кофе, не важно – не хотелось. Я робко поинтересовалась наличием «Бейлиса».
– Давно вылакали. Тяжелые времена настали. Привыкай довольствоваться тем, что есть. – Подруга разлила коньяк в пустые чашки и скорбно произнесла: – Ну, за упокой души рабы Божьей Раисы! Не чокаемся.
Я машинально выпила, задумавшись над словами Листратова о «временной» смерти женщины.
А потом, забыв про кофе, Наталья рассказывала о результатах поездки в «Родники». Заместителя директора фирмы не было – контролировал производство работ на одном из объектов. От секретарши добилась только исторической справки. Почти одиннадцать лет назад фирма начинала свою деятельность в составе четырех человек. При этом сам руководитель Арефьев сидел за рулем старой, кое-как восстановленной бурильной машины, его заместитель и еще один помощник работали с буром, отслеживая процесс бурения и прокладки труб. Исключительно на дачных участках, реже в деревнях. Еще один человек – женщина, работая на дому, вела бухгалтерский учет. В настоящее время фирма имеет пять бурильных установок, масштабный рынок сбыта насосов всех видов и модификаций, включая промышленные, и фильтров собственной разработки. Кроме того, «Родники» занимаются работами по обеспечению цетрализованного водоснабжения дачных угодий, сооружением бассейнов и монтажом их оборудования. Своим содержанием рассказ секретарши был похож на рекламную аудиокассету и быстро Наталье надоел. Именно поэтому она решила прорваться на прием к главному бухгалтеру.
Главный бухгалтер – одетая «с иголочки» и пахнувшая тонким, не поддающимся описанию ароматом, взбудоражившим Наташкину душу настолько, что она, мысленно пересчитав наличные деньги в своем кошельке, поклялась приобрести себе такие же духи. План беседы созрел в голове моментально – подруга мастерица на экспромты. Решила: лучше всего – шантаж – тонкий, как сам запах. Благо жертв и искать не надо – муж и сын. Вместе веселее.
Выдавить из себя слезы для Натальи было не просто, а очень просто, достаточно пожалеть себя. Что она и сделала. Как оказалось, ничто женское и человеческое главному бухгалтеру не чуждо. И пока Наташка, совмещая рыдания с рассказом, пыталась донести до женщины весь трагизм положения матери Арефьева, главбух старательно отпаивала ее минеральной водой, за которой то и дело бегала секретарша. От волнения вода пригодилась и самой главбухше. Кончилось тем, что Наташка ее еле успокоила. И только потом начала связный рассказ. Нельзя сказать, что он был далек от истины. С мрачным лицом, устав от бесконечных слез и борьбы с ними, подруга поведала Ольге Николаевне, что является соседкой матери Арефьева по даче, а посему – невольной свидетельницей бесчисленных и бессовестных наездов на бедняжку его бывших жен. Одно из требований – возместить расходы по погребению покойного. В основном сумму, затраченную на приобретение участка земли.
Денежный вопрос мигом привел Ольгу Николаевну в чувство.
– Да о каком возмещении может идти речь?! – возмутилась она. – Одну минуточку… Вера, принеси мне подборку документов, связанных с оплатой похорон нашего Игоря Леонидовича. – И, повернувшись к Наталье, сказала: – Сейчас я сниму для вас копии документов и квитанций, подтверждающих оплату. Подлинность и своевременность оплаты может подтвердить фирма ритуальных услуг «Тихая пристань». Правда, я не посоветовала бы никому с ней связываться. Жаль, в нашем распоряжении имелось мало времени, некогда было заниматься сравнительным анализом. Цены в фирме запредельные. А что касается участка земли… Не знаю, вправе ли я рассказывать. Впрочем, раз дело касается денежных претензий к Варваре Семеновне… Много лет назад моей предшественницей была Лидочка Корнеева. Вернее, она совмещала должности и главного бухгалтера, и рядового, и кассира, а иногда и курьера. – Наташка многозначительно посмотрела на меня и выдержала паузу. Моя реакция ей определенно понравилась.
