тяжело взлетел, гулко хлопая деревянными крыльями, поднялся к потолку, сделал круг вокруг люстры и, грозно ухая, устремился вниз, на Андрея.
Молодой человек попытался отмахнуться от него, заслонить руками лицо и тут боковым зрением увидел, как угольно-черный кот сорвался с крышки гроба, огромным прыжком перелетел всю комнату…
В следующее мгновение мягкая, удушливая, беспросветная тяжесть навалилась на него, и он понял, что проклятый кот приземлился прямиком ему на голову…
Стало трудно дышать, темнота сделалась непроглядной.
Андрей попытался сбросить проклятого кота, чтобы перевести дыхание…
И проснулся.
В первый момент ему показалось, что страшный сон продолжается, ему было все так же тяжело дышать, и перед глазами царила прежняя тьма. Однако, придя в себя, он понял, что во сне засунул голову под подушку, и именно ее душная тяжесть навалилась на него.
Он сбросил подушку и сел в кровати.
Сердце билось как загнанное. Влажные от пота простыни сбились в комок. Андрей кое‑как отдышался, взглянул на будильник.
Все равно уже пора вставать.
Он попытался вспомнить, какой сегодня день.
Голова после пережитого во сне кошмара работала тяжело, и он с огромным трудом сообразил, что пятница.
Скверно. Сны на пятницу — вещие.
Андрей попытался отбросить эти глупые суеверия.
Ведь он учился психологии, проходил происхождение всех этих дурацких предрассудков — веры в хорошие и плохие приметы, в вещие сны… он знал, что они происходят от неуверенности в себе, от психической неуравновешенности. Его университетский приятель зарабатывал на этом неплохие деньги, втолковывая разную психологическую чушь своим клиентам, которых он называл учениками, а они его — Доктором. Андрей понимал, где находятся корни этих предрассудков, но сам продолжал верить в них…
Он вспомнил ужасный сон.
Самым главным, самым страшным в нем были слова, произнесенные мертвым бомжом.
«Тебя заказали».
Неужели это правда? Неужели шеф решил избавиться от него, подписал смертный приговор?
Конечно, Андрей допустил ошибку… точнее, не он сам, сбой произошел в выстроенной им цепочке, но за своих людей отвечает организатор, то есть сам Андрей… это правило соблюдается неукоснительно…
Да нет, ерунда! Он нужен шефу… он все исправит, подчистит, доведет до конца. Причина сегодняшнего сна — упавшая на голову подушка и связанный с этим недостаток воздуха. Андрей вспомнил даже научное название для такого удушья — апноэ.
Правда, был у этого сна еще один повод…
Вчера, возвращаясь с работы, Андрей несколько раз заметил одного и того же человека, который следовал за ним на безопасном расстоянии.
Среднего роста, среднего возраста, наверное, чуть меньше сорока… единственной заметной чертой этого человека были выбивающиеся из-под синей бейсболки не по возрасту седоватые вьющиеся волосы. Впрочем, волосы — никакая не примета, это вполне может быть парик…
Неужели шеф действительно установил за ним наружное наблюдение?
Или, того хуже, его вычислили конкуренты?
Впрочем, еще неизвестно, что хуже.
Андрей знал, как шеф избавляется от отработанного материала.
Ему самому неоднократно приходилось организовывать подобные операции.
Нет, нужно взять себя в руки, отбросить подальше все эти депрессивные мысли и бороться за свою жизнь! Нужно доказать шефу, что он ему необходим!
Андрей поднялся, начал делать зарядку, но передумал, принял душ, выпил чашку крепкого черного кофе, тщательно выбрился, оделся и вышел на улицу.
И первый, кого он увидел, был вчерашний седовласый тип.
Он стоял напротив подъезда, возле обувного магазина, и делал вид, что разглядывает выставленные в витрине ботинки.
Конечно, в витрине он мог отлично видеть подъезд и выходящих из него людей. В частности, самого Андрея Кусачкина.
Андрей покосился на седого и решительно двинулся к переулку, где оставил вчера свою машину.
И седой тут же пошел следом за ним.
В этой откровенной слежке было что‑то нарочитое, издевательское. Ему как будто хотели сказать — ты списан, ты отработан, ты больше никому не нужен, никого не интересуешь, перед тобой даже не нужно разыгрывать комедию конспирации…
Андрей задержался на углу, наклонился, как будто завязывая шнурок, при этом посмотрел назад и убедился, что седой неторопливо идет следом за ним, с самым независимым видом поглядывая по сторонам.
Свернув в переулок, Андрей подошел к своей машине.
Сейчас он попробует оторваться от слежки.
Конечно, у седого тоже может быть машина, припаркованная поблизости. Кроме того, у него наверняка есть напарники…
Андрей открыл дверцу, сел за руль, надел мягкие удобные перчатки с отверстиями на тыльной стороне руки, вставил ключ в замок зажигания…
Машина не завелась. Мотор молчал, как партизан на допросе.
Что за черт?
Это совсем новая машина, очень надежная, Андрей потому и предпочитал легендарные немецкие марки, что от них не приходилось ждать таких неожиданностей, и вот теперь, когда от этой машины так много зависит, она сдохла…
Он еще раз попробовал завестись, так же безуспешно.
Времени было в обрез.
Тогда Андрей выбрался из машины, закрыл ее и помахал рукой проезжающему мимо частнику.
Тот затормозил, предупредительно раскрыл перед Андреем переднюю дверцу. Андрей с облегчением опустился на сиденье и назвал адрес своей фирмы.
Машина тут же сорвалась с места.
Андрей бросил взгляд в зеркало заднего вида…
И увидел, что на заднем сиденье машины разместилась еще одна пассажирка. Точнее, даже две — сухонькая миниатюрная старушка с подкрашенными в голубой цвет аккуратно завитыми волосами и грязно-белая болонка.
— Молодой человек, это ваше? — проговорила старушка, протягивая Андрею какой‑то сложенный вдвое листок.
Андрей машинально потянулся за листком, взял его в руку… и тут же понял, что хорошо знает эту старуху, что она — звено тщательно выстроенной им цепочки…
Таких случайностей не бывает.
Андрей развернул листок… он был совершенно пуст, девственно чист.
— Что все это значит? — проговорил молодой человек, затравленно озираясь.
— Что, простите? — переспросила старуха.
Андрей снова взглянул на листок. Ему померещилось, что на белой бумаге проступили кроваво-красные буквы:
«Тебя заказали».
Он встряхнул головой — и буквы исчезли.
Черт, нельзя так распускаться!
— Стой! — приказал Андрей водителю.
— Но мы же еще не доехали…
— Я доехал! — Он сунул ему купюру, едва дождался, пока машина затормозит, и выскочил наружу.
Машина тут же уехала, а он пошел вперед, озираясь.
Место было незнакомое, безлюдное. Но беспокоило Андрея отнюдь не это. Его беспокоило, было ли случайностью то, что в машине оказалась старуха из его цепочки.
Нет, таких случайностей не бывает. Такие случайности обычно кто‑нибудь подстраивает. Кто‑нибудь очень хитрый.
А для чего это могли подстроить? Чтобы показать Андрея старухе, чтобы она опознала его?
Но ведь старуха его не видела. По крайней мере, не видела его лица. Они встречались в неосвещенной машине, Андрей подсел сзади, передал
