Ознакомительная версия.
Но Игорь Гаврилович пришел в ярость.
– Зевс создал тебя особенной. Ты избрана богом, гордись этим.
– Валентина впала в отчаяние, стала пить, – продолжал Дегтярев, – потом взяла себя в руки и в двадцать три года решила: она станет мужчиной. Валя поступила на журфак, начала работать для разных газет, журналов, у нее появились небольшие деньги, и девушка отправилась на консультацию в клинику, где занимаются сменой пола. Там объяснили, что ей трудно, но можно помочь. Валентине сделают гормонотерапию, спустя некоторое время операцию, очень сложную, потому что, так сказать, мужские органы у нее в неработающем состоянии, а вот женские активны. Я не буду вдаваться в медицинские тонкости, для нас важно, что Вале на все потребовалась уйма денег. Корреспонденты не много зарабатывают, девушка поняла, что ей никогда не собрать нужную сумму, и тут она узнала про клад в Волчьей пасти, за которым отец отправил Ксению.
– На всю голову больной папенька сделал обеих дочерей несчастными, – взвилась я, – если Игорь Гаврилович верит в Зевса и его друзей, то при чем тут плащ апостола Петра, святыня для православных и католиков?
– Не знаю, зачем такие люди, как Поповы, рожают детей, – удрученно заметил полковник. – У Вали было тяжелое детство. А Ксению, ребенка без проблем, старшие определили в учебное заведение при монастыре, рано утром ее туда увозили, домой она возвращалась около девяти вечера и сразу ложилась спать. Старшая дочь росла с исковерканной психикой, младшую сделали абсолютно покорным существом, не имеющим собственного мнения. Ксюша превратилась в рабу отца.
– История Валентины про конкурс и поездку в Америку вранье, – наконец-то догадалась я.
– Верно, – согласился полковник, – в самый трудный момент своей жизни, поняв, что операцию ей не сделать, Валя выяснила, куда и зачем отец отправил Ксению, и начала готовить план проникновения в Волчью пасть. Ты еще не знаешь, как Валентина раздобыла оригинальный план катакомб. Надо отдать ей должное, дамочка весьма рассудительна. Она тайком рылась у отца в столе, видела бумаги из коллекции Гюнтера Фронштадта и обратила внимание на то, что не заметил Игорь Гаврилович. На одной из страниц имелась небольшая полустертая печать, что-то типа экслибриса, с надписью на русском языке. Валя заинтересовалась, почему на документах из Германии имеется такой знак, взяла лупу и разобрала слова «из собрания Марка Бурмакова-Вайнштейна». Валя влезла в Интернет и быстро выяснила, что Марк Львович давно скончался, он был историком, ветераном Великой Отечественной войны, ректором одного из московских вузов, автором нескольких учебников, а еще он обладал коллекцией древностей. Ходили слухи, что кое-какие свои ценности Марк Львович просто украл у немцев, внаглую забирал их у законных обладателей, а те боялись спорить с советским офицером. Сейчас собрание принадлежит его внучке, которая потихоньку распродает раритеты. Валя поняла, что отец купил бумаги у женщины, и связалась с ней, сказала: «Меня очень интересует все связанное с собранием Гюнтера Фронштадта. Нет ли у вас чего из его коллекции?» Внучка ответила: «Увы, нет, то, что имелось, уже ушло». Через пару дней внучка сама позвонила Вале: «Вы хотели что-то от Фронштадта? Я полагала, что продала все, но вчера нашла в совершенно других бумагах одну страницу, она явно из собрания нужного вам немца, это, похоже, план сада». Валя поехала к женщине. За время поисков документов она набралась опыта и сообразила, что видит план катакомб, на нем имелась дата, стало понятно: этот чертеж сделан раньше, чем тот, который лежит в столе у отца. Денег на приобретение документа у Валентины не имелось, но она сумела сфотографировать тайком план, а потом показала его директору музея, у которого некоторое время тому назад брала интервью, спросила: «Мне говорят, что это сенсация. Может такое быть?» Ученый дал ответ через пару дней: «По снимку определить подлинность документа нельзя. Это чертеж подвала, на нем указаны какие-то тайники. Если хотите, мой аспирант переведет вам все пометки на русский язык, угостите его за это ужином». Вот так Валя и обрела настоящий чертеж.
– На Нинель Павловну работало целое сыскное бюро, а старшая Попова одна ухитрилась все провернуть? – усомнилась я.
– У нее была чрезвычайно сильная мотивация, – пробурчал толстяк, – и почему ты решила, что Валя орудовала одна? У нее есть спонсор и партнер. Валечка рассказала о кладе владельцу клиники, где собиралась делать операцию, предложила ему:
– Если вы мне поможете, я добуду сокровища и все отдам вам. За это вы сделаете меня настоящим мужчиной.
На том и договорились.
– Еще один умалишенный в общую стаю, – разозлилась я.
Дегтярев почесал мопсу шею.
– Мы с тобой не психиатры, ставить диагнозы не имеем права. Сумасшедшие они, патологически жадные, идиоты, шизофреники… не нам это решать. Хозяин лечебницы придумал историю тяжкого преступления и обманул Эпохова, тот согласился взять старшую Попову, понятия не имея, что она родная сестра Ксении. Женщине прокололи курс гормонов, у нее появилась редкая растительность на лице. А вот голос остался женским, так бывает. «Вадиму» дали «Аукалин». Вот и все, – договорил полковник.
Я закуталась в плед.
– Не повезло Эпохову с последней группой. Великого и ужасного психотерапевта легко обвели вокруг пальца сразу два человека: Нинель Павловна и Валя.
– Когда человек искренне верит в невероятную мощь своего ума, считает себя выше всех, талантливее, полагает, что он избранный, а остальные – глупые людишки, суетящиеся у пьедестала гения, то рано или поздно постамент может развалиться под его ногами и он с изумлением увидит: эти самые простоватые людишки на самом деле утерли ему нос, – заявил полковник.
– Валентина убила Ксению… – начала я.
– Нет, – остановил меня Дегтярев, – она утверждает, что поговорила с сестрой в доме, который ранее служил пыточной, показала Ксюше тайный ход в большой особняк. Девушки прошли в катакомбы, и Валя предложила:
– Один из тайников расположен очень близко от выхода в тупиковый хозяйственный коридор. Давай откроем нишу, потом выйдем у винтовой лестницы.
Ксюша усомнилась в правдивости ее слов.
– Я сто раз ходила в эту галерею, там и намека на люк в подземелье нет.
Валя усмехнулась и показала, как открывается стена. Пораженная Ксюша окончательно поверила сестре. Они вернулись назад, Валя открыла нишу и предложила:
– Я буду держать рычаг, тогда гильотина не упадет, а ты возьми шкатулку.
Ксения поступила, как велено, Валя не отпускала рычаг, она не хотела убивать сестру сейчас. Ловушки сделаны так, что обезвредить их одной невозможно. Старшая Попова предполагала использовать младшую до последней нычки. И лишь тогда не блокировать гильотину. Но совершенно неожиданно для нее сверху на руки Ксюши упало лезвие. То ли Валентина неправильно фиксировала рычаг, то ли механизм, сделанный много веков назад, сломался, то ли Франциск Толедский предполагал, что чертежи могут попасть в чужие руки, и нарочно неправильно указал, в какое положение ставить рычаг устройства, блокирующего лезвие. Ответа нет. Ксения, не издав ни звука, покачнулась, но не упала, а побежала к стене, где был выход в дом. Пораженная тем, что сестра с такой травмой передвигается, Валя, схватив шкатулку, кинулась за Ксюшей, открыла выход в коридорчик. Обе сестры оказались в хозяйственной галерее, и тут Валя испугалась: дальше-то что делать? А Ксюша молча упала на пол и умерла. Валентина закрыла вход в катакомбы и унеслась в свою спальню. Ей невероятно повезло, по дороге она никого не встретила. Вот и все.
– Фантастическая история, – выдохнула я.
Александр Михайлович опустил мопса на пол.
– Фантастические истории подчас случаются в жизни. У старшей сестры отличная нервная система, другая бы забилась в истерике, потеряла сознание, выдала себя. А Валентина лишь на короткое время лишилась хладнокровия, когда она поспешила за бегущей Ксюшей и открыла ей выход в дом. Валя тут же осознала свою ошибку. Следовало оставить Мышку в катакомбах, вылезти наружу через люк в пыточной. Но на какой-то миг ею овладела паника.
– Ксюша говорила, что она узнала старшую сестру по какой-то примете, – вспомнила я. – О чем шла речь?
– Родинка на правой мочке, – ответил полковник, – гормонотерапия, пластические манипуляции, фиолетовые волосы, лишние килограммы, – все это сделало женщину почти неотличимой от мужчины, пусть и не очень брутального. Невус Валентина не убрала, чтобы Ксюша ее узнала. На мой взгляд, глупая идея, но ведь все, что Валя затеяла, полная дичь.
– У Вадима была родинка? – удивилась я. – Не заметила ее.
– А Ксюша обратила на нее внимание, – продолжал полковник. – Поняла, кто приехал с новой группой, неприятно удивилась, но согласилась на встречу в давным-давно не используемом домике. Дневник Ксении расшифровали быстро, он написан на церковно-славянском, которым девушка владела свободно, она его в школе при монастыре изучала. Там описано, как Ксюша и Федор полюбили друг друга, как собирались бежать, как она искала сокровища, как увидела Валентину в Волчьей пасти и узнала ее. Записи Ксения делала, работая на огороде, пряталась в оранжерее и строчила. Тетрадей было несколько, исписанные прятал Федор. Он просил любимую перестать вести дневник, но та ответила, что привычка доверять мысли дневнику у нее с раннего детства. Ксюша так поступала в школе и сейчас не может бросить. Незаполненную тетрадь она держала под матрасом. На мой взгляд, очень глупый поступок. И там же хранилась отмычки, купленные Федором. Что тоже весьма неразумно. Следовало все отдать шоферу. Кстати, в оранжерее были спрятаны фонари, которые для Ксении заправлял Федя.
Ознакомительная версия.
