его разорвать готова была — умер и хоть бы какой домишко ей завещал, говорил же, что любит! …По завещанию она тосковала… А тут у них еще с Ленькой такой разлад пошел, домик бы очень пригодился.
— То есть… Ника хотела развестись? — уточнил Аркадий. — А Леонид об этом знал?
— Наверное знал, они ж грызлись-то — вся улица на ушах стояла. И Ника чего только ему не говорила… и про развод, наверное, не удержалась, намекнула. Но тут неожиданно как-то ко мне забегает и радостно так сообщает — приехал папаша Ленькин, устроил ее муженьку разнос, и чтобы тот не проиграл квартиру, настаивает на том, чтобы тих семья перебралась к нему жить! Дескать, ему так удобнее сына блюсти будет, да и квартиру Ника не оттяпает. А сам папаша вовсе даже не нищий пенсионер, у него такие хоромы! И Ника загорелась. Она уже не хотела оттяпать квартиру у мужа — Леньки, ей нужен был дом! Да и состояние папашкино. При этом, надо было сделать так, чтобы и Ленечка на это состояние рта раскрыть не мог. И самое верное — это завещание. Ну, в своих-то чарах подруга не сомневалась!
— То есть… вы хотите сказать, что… — не мог произнести Аркадий Аристархович. — Ника была…
— Ну да, она была любовницей этого старикана… как его там… Кирилла Мокеевича этого! Терпеть его ненавижу! Он сразу Нике запретил водиться с прежними знакомыми, и со мной в том числе. «У тебя должны быть подруги только из нашей среды!» А какие там подруги, когда бабкам под восемьдесят! И потом — уж я ли не из их среды! У моего-то Вани состояние не меньше будет!
— И чего ж он так?
— Да того… знал, старый хрыч, что их терпят только из-за денег, и боялся, что мы с Никой что-нибудь такое сообразим, чтобы этими деньгами без них управлять. То есть, думал, сволочь, что я Нику научу, как мужа на тот свет сбагрить! А уж когда мой Ваня помер… царство ему небесное…
— Так Ваня все же помер? — икнул Аркадий.
— Ну а как же! Все по закону! Он был сердечник, а жена у него молодая, сердечко и не вынесло… но я так плакала, так плакала… — быстренько сморщила хорошенькое личико Арина, не забывая при этом поглядывать в зеркало — достаточно ли мило она выглядит.
— Хорошо, не отвлекайтесь, — пресек ее рыдания Аркадий. — И что? Ника стала любовницей, и что дальше?
— Да ничего! Она и любовницей-то как следует не была. Сегодня этот старый хрен ее пускает к себе, завтра не пускает!
— Так может и он с больным сердцем был? Не желал от сердечного приступа скончаться?
— Да нет, тут что-то другое. Ника говорила, он какой-то заторможенный. Идиот! Нашел себе откуда — то бабу — настоящий трактор! И возле нее принялся круги нарезать, дескать — выходи за меня замуж! Ну не идиот ли! И это в то время, когда возле него такая красавица все глаза проглядела! Так нет же, ему Дездемону подавай! Дездемона!! Это надо так бабу назвать! Застрелиться!.. да и вообще… отношения у них какие — то странные в семье были. И дом сам странный. Ника всегда одна боялась в нем оставаться. Она говорила «как будто на меня стены смотрят!». Ну не маразм ли? А потом ни с того, ни с сего этот Кирилл приказал Нике, чтобы она сняла коттедж. Даже деньги дал, чтобы она сразу за весь месяц рассчиталась. Ну, деньги Ника отдала не все, только за две недели. Но самое интересное не это — старикан сказал, чтобы она позвала садовника! Ну вы мне скажите — на кой черт садовник, если дом снимается на месяц?! Нет, подай ему садовника и дело с концом! И платили ему, знаете, сколько? По тысяче долларов в неделю! Это ж с ума сойти!
— Сколько?!!! — подпрыгнул Аркадий. — Какие тысячи долларов?!!!! Да они мне только десятку давали! Десять тысяч рублей!
— Ох и ни фига себе! А это мало, да?!
— Не мало! Но должны ж были все! По тысяче долларов, так по тысяче!
— Ага! Сейчас! Его там и кормили, и поили, еще и Ника перед ним оголенная дефилировала. Ему же еще и платить? Конечно, Ника отполовинила его зарплату. И чего? Он итак рад был! Там садовник-то — тьфу! Плюнуть не на что, она мне рассказывала!
— Нормальный садовник! Очень симпатичный мужчина! — выгнул грудь колесом Аркадий. — Не надо было у него деньги воровать!
— А чего это вы за него так разошлись? Прямо, будто это у вас деньги вытянули!
— Ну… не у меня. За истину обидно!
— А мне вот кажется, ничего вам за истину не обидно! Просто вы — скупердяй!
— Это вы — скупердяйки! Обобрали несчастного мужчину… быстро говорите — зачем Кирилл Мокеевич просил пригласить садовника?
— Да ничего я вам больше говорить не буду! Разорался он еще!.. — всерьез обиделась Арина. И вдруг крикнула. — Вова!!! Володя!!!.. Выведи этого господина! Да проводи его, он мне больше не угоден!
Вова — серьезный, молчаливый амбал сгреб Аркадия Аристарховича под мышки, и с позором выставил из дома. Нет, Аркадий храбро пытался что-то кричать. Но… ровно никакой реакции — детина вынес его на улицу и плотно захлопнул двери. Все.
— Но, Моничка!!! Я теперь понял — если Ника была любовницей Кирилла Мокеевича, а Веранда эта — его женой, так бабуся запросто могла девчонку и прикокошить!
— Я тоже так думаю… — мотнул рыжей головой Жора. — Тут и думать нечего. Она.
— Да, но… — не совсем нравилось Дездемона такое единоличное мужское решение.
— И никаких но! Сегодня же пойдем эту Веранду брать! — решительно предложил Аркадий Аристархович.
— Да почему сегодня — то? — не понимала Дездемона.
— А чего тянуть? Она того и гляди самого дедка прикончит, и мы это должны допустить? Сегодня же за ней! Притащим ее сюда, к нам, а там…
— А там пусть она сама нам все рассказывает, — продолжил Жора.
— А она вот прямо так взяла и рассказала! — усмехнулась Дездемона.
— Поверьте, у нее не останется выбора, — как-то совсем по-взрослому произнес Георгий, и Дездемона сдалась.
Жора быстренько притащил замусоленную тетрадку, и вся компания уселась придумывать план захвата опасной горничной.
Все обязанности рассудили четко — Дездемона берет на себя Кирилла Мокеевича, и уж делает все, чтобы он и носа из своей спальни не высунул. Правда, Аркадий немножко волновался по этому вопросу, то есть что значит «все»? Но его тут же успокоили, поскольку ему надлежало взять на себя Леонида, пригласить его на игру, и для этих целей были даже выделены деньги. Деньги выделил,
