«Ради старого знакомства или давней благодарности на такое опасное дело Бобров не решился бы, — подумала Марта. — Ведь это может стоить ему карьеры, а следователь не такой уж легкомысленный человек, чтобы, не раздумывая, броситься с головой в омут».
— О чем ты говоришь? — наморщил лоб Стас.
Главбухша рассказала ему о встрече с бывшим мужем и о его ультиматуме.
— Первый раз о таком слышу! — воскликнул Стас. — Слушай, так можно прижать этого Боброва! Написать на него телегу, мол, так и так, и он слетит!
— Что написать? Где доказательства? Разговор наш не протоколировался. Получается, его слово против моего. Но это у меня есть причина его скомпрометировать, а у него никакой!
— Да, ты права, — вздохнул Стас. — Но как же твой муж не понимает, что насильно мил не будешь? У него что, крыша поехала?
— Думаю, да.
— Может быть, дать ему денег?
— Я предлагала, бесполезно.
— Знаешь что, поехали к дядьке!
Ровенский вытащил мобильный, набрал номер.
— Тетя Рита, это я... Нормально... Да, погода ужасная... А где наш... Понятно... Да, разбуди его, он мне очень нужен!.. Дрыхнет дядюшка по такой погоде, — зажав микрофон, доложил Марте Стас. — Но ничего, мы его поднимем! Восемь вечера, детское время!
— А Рита — это его жена?
Стас кивнул.
— Кем она работает?
— В цирке. Тарелками жонглирует. Сразу десятью может. Дядя Саша до перехода в центральный аппарат с цирком на гастроли ездил, курировал их, так сказать. В одной из поездок они и познакомились. Начался роман, дядя Саша был тогда женат. Там такая история была, сам председатель комитета давал разрешение на развод., у них с этим строго... Але, дядя Саш? Привет... Извини, что не дал поспать... Да, надо бы посоветоваться... Вызывали... Ладно, сейчас будем.
Он отключил телефон. — Ну что, помчались?
Они заехали в магазин, купили по бутылке виски и «Метаксы», ананас и любимой Стуковым сухой колбасы. Земская хотела оплатить покупки, но Стас ей не позволил. Марта не сопротивлялась.
По дороге Ровенский беспрерывно болтал, рассказывая, как ему позвонили из Склифа, куда привезли труп женщины, похожей по описанию на Марту: красивая блондинка, сорока — сорока пяти лет, в светлом плаще, без документов. Стас знал, что главбухша без документов не ходит, но ведь их могли вытащить.
— Я примчался, долго не мог найти дежурную, как бешеный носился по коридорам. Наконец она появилась, и меня провели в морг, зрелище, сама представляешь, не для слабонервных. Там лежала масса трупов, и их все по очереди открывали, чтобы обнаружить блондинку. Представь мое волнение! Но, к счастью, это оказалась не ты. Трупные запахи меня так переполнили, что закружилась голова, и я чуть не свалился в обморок. Мне дали понюхать нашатыря, и после него меня стошнило. Оказывается, я не переношу запаха нашатыря. Я поехал обратно на работу, позвонил, услышал твой голос и так обрадовался, что надавил на газ и чуть не врезался в джип «чероки» с четырьмя придурками в салоне. Представляешь, какие могли быть разборки, если б я в них врезался! — Он хохотнул.
— А куда ты около двенадцати исчез? — спросила Марта. — Ты мне так был нужен, что я была готова обегать все окрестности, чтобы найти тебя!
— Приближалось время обеда, и я поехал за пиццей, потому никого и не предупредил...
— Я так и поняла, но тебя не было часа полтора!
— Когда я вернулся, Лешка сказал, что ты ушла минут пять назад и тоже ничего никому не сказала.
Я и подумал, что, устав меня ждать, ты сама отправилась за пиццей. Знал бы, что не за ней, я бы нагнал тебя у метро!
— Но с тобой-то что случилось?
— Ну вот слушай! Я проехал метра три, смотрю,бежит моя маман, машет руками. Я остановился. Она была в магазине «Ковры» рядом с нами и присмотрела чудный коврик для адмиральского кабинета. Ее благоверный решил писать мемуары, и мама оборудует ему кабинет рядом со спальней. Но ее птенчик может простудиться, если на полу не будет ковра. Ковер она приглядела, а денег не хватило, и она помчалась ко мне. Но ты же знаешь, что отделаться от нее невозможно. И вот мы поехали в магазин, купили ковер, совсем не тот, который она хотела вначале. Потом маман заставила меня отвезти ее домой, внести ковер в дом, и я еще помог расстелить его, а для этого пришлось передвинуть всю мебель. Потом мать решила, что взяла у меня деньги в долг, и уломать ее, чтобы она приняла ковер в подарок, было невозможно. Наконец она вознамерилась накормить меня обедом, но тут уж я вырвался, помчался обратно, вбежал в пиццерию, взял две пиццы, вернулся, но тебя уже не было.
Стас перевел дух.
— У тебя уши не горели?
-Уши?
— Я честила тебя последними словами.
— Вот как? — улыбнулся Стас. — А уж как я тебя ругал, когда ты не появилась через пятнадцать минут! Я не поленился сходить в пиццерию. Но там мне сказали, что тебя вообще не видели! И вот тут я дал себе волю поругаться! Ох, как я ругался!
Александр Васильевич принял их снова в своем кабинете. Выслушав подробный рассказ Марты, задумался.
— Да, неожиданный поворот,— пробурчал он наливая себе полстакана виски и добавляя лед. И какое решение?
— А какое тут может быть решение? — возмутился Стас. — О том, чтобы возвращаться к бывшему мужу не может быть и речи! Он сумасшедший! У него крыша поехала!
— Зато никаких проблем, — усмехнулся Стуков.
— Нет, уж лучше в тюрьму! — проговорила Земская.
— Это ни к чему, — возразил Александр Васильевич. — Я просто не знаю вашего бывшего мужа. А задачка в том, чтобы поменять его планы. Ведь он состоянии сказать этому Боброву: отдай бумаги и закрой дело?
Марта кивнула.
— Вот, в состоянии! Значит, надо найти ключ, подход к нему, чтобы он... Как его именуют?
— Валерьян Адамович.
— Чтобы Валерьян Адамович сказал: все, закрываем и сюда больше не лезем. Теперь чем его зацепить, на чем поймать? Как? — Глаза Стукова загорелись. Он принялся жевать колбасу. — Надо отыскать его слабые стороны, на них сыграть. Надавить. Ведь он действовал, не очень-то с нами церемонясь. Нашел компромат, потом следователя, тот быстро предложил ему эту схему. И они разыграли все как по нотам. Ответный ход за нами. Точный и расчетливый.
— Может быть, через его племянницу Юлю? —предложила Марта.
— А у него свои дети есть?
— Нет, — ответила она.
— Может быть, — задумался дядя Саша.
— Дать этой поганке денег, — сказал Стас, — и потребовать, чтобы она его уговорила.
— Похоже, что он зациклен на нашей красавице Марте, — хмурясь, сказал Стуков. — Вряд ли его уговоришь.
— Может, обольстить самого Боброва? — выдвинула очередную идею Земская.—Если он узнал, что приходится сыном этому Валерьяну, то тут сыновний долг перетянет, — возразил Александр Васильевич. — Нет, Боброва лучше не трогать, надо искать рядом с воспламененным супругом, чтобы погасить эту неожиданную страсть. Все прямо по Шекспиру. Племянница — это хорошо, он наверняка воспринимает ее как дочь...
Стуков посмотрел на Марту.
— Да, отец у Юли умер, и Валерьян действительно заботится о ней, как родной отец, — подтвердила Земская. — Мой бывший муженек сам позвонил мне, попросил устроить ее на работу, хотя для него сделать такой шаг было ох как не просто!
— Вот, это славный рычаг! — воскликнул дядя Саша, — Только надо им умело и тонко воспользоваться. Не перегнуть палку и в то же время нанести сильный удар, который заставит вашего бывшего мужа играть по нашим законам!
— Выкрасть ее! — разошелся Стас.
— И что? Он заявляет в милицию, и тогда я вас очень долго не увижу! — рассмеялся Александр Васильевич. — Это, братцы мои, уже не шутки! Надо чтить Уголовный кодекс, как говорил Остап Бендер.
Но эта мысль крепко засела у Стаса в голове. Юлю выкрасть, а старика припереть к стенке. Либо он забирает у Боброва бумаги, передает им и прекращает это дело, получая взамен племянницу живой и невредимой, либо он ее лишится. Но тут имелось два уязвимых момента, которые Александр Васильевич быстро вычленил. Во-первых, что делать, если вдруг Валерьян Адамович не захочет осуществлять такой обмен? Убивать племянницу? А во-вторых, если он не пожелает внять их требованиям не привлекать милицию, что тогда, отпускать ее? Или убивать? Трюк с похищением очень опасен, потому что никто не знает взаимоотношений Юлии и ее дяди сегодня. Они могут быть не такими уж трепетными и безоблачными, а кроме того, похищение сразу же выдает Марту как главную исполнительницу, что опять же усугубляет и без того тяжелое ее положение. Процент удач невелик. Так резюмировал, потягивая виски и жуя сухую колбасу, Александр Васильевич.
Однако Стаса это не только не вразумило, а, наоборот, еще больше распалило.
