Ознакомительная версия.
– Неделю назад исполнилось, – прошептал плохо слушающимися губами Витя.
– Ой, неладно, уголовная ответственность за деяния уже наступила, – с фальшивым сочувствием сказала тетка, – могут и расстрелять.
– Меня? – шарахнулся в сторону Витя, отчего-то не думавший ранее о наказании.
– Ну не меня же, – улыбнулась Ольга Андреевна, – в отличие от тебя я не совершала преступлений. Думаешь, за кражу госимущества, причем особо ценного, и убийство ребенка тебе шоколадку подарят? Или, погрозив пальцем, отпустят? Нет, милый, за взрослые преступления отвечают по-взрослому.
Витя без сил рухнул в подушки.
– А теперь рассказывай все, – велела тетка.
Из глаз подростка потекли слезы.
– Я не хотел, – забормотал он, – мама умерла, отец меня в детдом определил… отомстить… денег заработать… убежать… Егор случайно ударился…
Повествование длилось долго, в конце концов Ольга Андреевна произнесла:
– Понятно. Теперь послушай меня. Герасим Дружинин, запойный пьяница, мой двоюродный брат. Я Дружинина Ольга Андреевна, мой отец из города Крюка, одно время мы жили тут, только я младше Герасима и, в отличие от него, не хотела умирать в провинции от алкоголизма. Поэтому, закончив школу, подалась в Москву… ну да подробности ни к чему. Я живу в столице одна, имею комнату в коммуналке, работаю в школе учительницей русского языка и литературы. В Крюк этим летом прибыла по одной причине: неделю назад умерла мать, после нее остались изба, скотина и другой скарб – в общем, наследство. Надо с ним разобраться. Ясно?
Витя быстро кивал.
– Говорила уже, – методично продолжала Ольга Андреевна, – тебе повезло, я изучала психологию и понимаю, что с тобой случилось: сначала ты совершил кражу, потом убийство и впал в шоковое состояние. Помнишь, как ты надевал на пальцы перстни?
– Не-а, – выдавил из себя Витя.
– А дорогу до шоссе?
– Нет.
Ольга Андреевна удовлетворенно кивнула:
– Так я и полагала. Наш мозг тонкий инструмент, он пытается сохранить себя, вот и твой умишко сообразил: если ты не забудешь о глупостях, которые натворил, то можешь оказаться в сумасшедшем доме. И тут же выключил временно память. Ну-ка, расскажи, где ты зарыл золото?
Машкин покрылся потом.
– Не помню.
– Давай вместе восстановим события, – предложила Ольга Андреевна, – Егор упал… что было дальше?
– Я не хотел, – затрясся Витя.
– Да, да, не спорю, просто я пытаюсь воссоздать картину, – ласково журчала Ольга Андреевна, – конечно, ты не хотел. Я тебя не ругаю. Ну, он упал и?
– И…
– Что?
Витя зашмыгал носом.
– Я его потащил в воду, там камень лежал, Гоша на него затылком попал, я…
– …не хотел убивать, верю, хватит об этом, давай о деле, – перебила его Ольга Андреевна, – ты отбуксировал Егора к стремнине?
– Да.
– Зачем?
– Ну… я подумал… решил, что…
– Тело утонет? – спросила Ольга Андреевна и стала кашлять. Витя внезапно покрылся потом.
– Мамочка, – прошептал он, – а вдруг Егорка был жив? Получается, что я его… того… утопил? Нет, он умер, сам!
– Конечно, – пробормотала Ольга Андреевна, – давай пойдем дальше. Егора унесло, а ты куда делся?
– Не помню.
– Закопал золото?
Витя напрягся.
– Да! Точно, рыл землю, лопатка была.
– Вот и отлично, – облегченно вздохнула Ольга Андреевна, – теперь внимательно слушай меня. Тебе надо скрыться, спрятаться, иначе поймают и посадят, понимаешь?
– Да.
– Но у тебя нет документов.
– Ага, – растерянно кивнул Витя.
– Мальчик без всяких бумаг и постоянного местожительства, – протянула учительница, – в нашей стране таких детей нет, куда тебе идти?
– Некуда.
– Вот-вот. Но, повторяю, тебе очень повезло, что встретил меня. Я тебе помогу.
– Как? – одними губами поинтересовался Витя, только сейчас осознав ужас своего положения.
Ольга Андреевна откинулась в кресле.
– Мама Егора алкоголичка, ей только дай повод наклюкаться. Сейчас она лежит пьяная, Герасим ей под стать, теперь будут самогонку жрать безостановочно, вроде как о сыне горюют. Только на самом деле им на Егора плевать, они на него никакого внимания не обращали. То, что я тебя привела, люди не заметили, домик стоит на отшибе, у леса. Вечером, около девяти, мы с тобой потихоньку уйдем, придется топать далеко, пятнадцать километров, до станции Светлая. В Крюке на вокзале показываться опасно. Я все рассчитала, рано утром в Светлом на одну минуту останавливается скорый поезд. Пассажиры будут спать, мы спокойно сядем в вагон, доедем до Москвы и отправимся ко мне. Живу я, правда, в коммуналке, но в соседках у меня бабушка старенькая, полуслепая, глухая, ей ни до кого дела нет, к тому же я ее подкармливаю. Ясно излагаю? Я Дружинина Ольга Андреевна, ты – Дружинин Егор Герасимович. Станешь моим сыном.
– У меня метрики нет, – напомнил Витя.
Ольга Андреевна потерла руки.
– Говорю же, повезло тебе. Возьму документы Егора, они ему не понадобятся. Конечно, он был тебя моложе, но ты мальчик некрупный, сойдешь за десятилетнего. Одна беда, придется пойти в четвертый класс, с другой стороны, отличником станешь.
Витя растерянно закивал.
– Вот и славно, – улыбнулась Ольга Андреевна, – поверь, тебе будет намного лучше со мной, чем в интернате или, не дай бог, в тюрьме. И еще, тебе надо попытаться вспомнить, куда ты зарыл скифское золото.
– Зачем? – пискнул Витя.
Ольга Андреевна ласково потрепала «сыночка» по волосам.
– Дурачок! Потому что тогда мы его откопаем и всю жизнь можно будет не думать о деньгах.
Самое интересное, что стихийно возникший план сработал на все сто. Ольга Андреевна и Егор, будем теперь называть Витю так, чтобы не путаться в именах, благополучно добрались до Москвы. Оставшийся летний месяц учительница использовала на то, чтобы обменять свою комнату на такую же, но в другом районе. Егор не знал, каким образом «мама» сумела провернуть эту операцию, кому и за сколько она продала первый перстень, кому дала взятку, но в середине сентября Дружинины оказались на новой жилплощади, тоже коммунальной. Ольга Андреевна пошла работать в другую школу. Егора она отдала учиться туда же, правда, в шестой класс. Директор лично протестировал ребенка и удивился:
– Мальчик развит намного лучше, чем его одногодки.
Ольга Андреевна потупилась.
– Я обучала его по особой, собственной методике.
За четыре года Дружинины сменили три квартиры и, соответственно, столько же учебных заведений, в конце концов следы запутались настолько, что разобраться в цепочке было бы не под силу даже опытному оперативнику.
Когда Егору по документам исполнилось шестнадцать, он получил паспорт. Юноша оставался худеньким, субтильным, маленького роста и выглядел подростком. Жизнь с Ольгой Андреевной была замечательной. Учительница заботилась о «сыне», она была не сварлива, никогда не ругала паренька, любой конфликт Ольга Андреевна предпочитала решать вербально. Существовала лишь одна неприятность: Егор никак не мог вспомнить, куда он зарыл золото, а в том, что клад не нашли другие люди, Дружинины были уверены на сто процентов.
Не один раз Ольга Андреевна пыталась разбудить у юноши память. Более того, несколько лет подряд она, оставив Егора в Москве, ездила в Крюк и гуляла по берегу реки, в том месте, где случилась трагедия. На всякий случай для любопытных прохожих учительница заготовила объяснение: она ищет грибы. Но местные жители не ходили в пустынное место, боялись омута и стремнины. Крюковцы предпочитали ловить рыбу и купаться на западной окраине городка, и никто не мешал учительнице рыться в земле. Но, увы, материального результата «экспедиции» не принесли, зато морально ей стало спокойно. Ольга Андреевна убедилась: в Крюке никто ничего не заподозрил, Егора и Витю считают умершими. Потом скончались Герасим и его жена, допились до смерти, история окончательно поросла быльем.
Поняв, что Егор на самом деле частично потерял память, Ольга Андреевна рискнула обратиться к специалистам. Врачам они рассказывали придуманную историю. Дескать, в доме, где мать с сыном проводили лето, случился пожар, дело происходило давно. Егор был совсем маленьким, он очень перепугался, схватил шкатулку, где хранились ценные вещи, украшения прабабушки, зарыл ее для сохранности и забыл место. Нет ли какого лекарства, чтобы он вспомнил все?
Озвучивая легенду впервые, Ольга Андреевна очень нервничала, но врач не усмотрел в ее сбивчивом повествовании ничего особенного.
– Подобные случаи хорошо известны медицине, – кивнул он, – частичная амнезия. Увы, фармакология тут бессильна.
– А что же нам делать? – воскликнула Ольга Андреевна.
Доктор прищурился.
– Наш мозг сложная система, его еще изучать и изучать. Ученые подметили интересную вещь – мало приятную информацию часто выметает из памяти. Вот вам конкретный пример. Недавно ко мне обратился один человек, только-только шагнувший на высокую ступеньку карьерной лестницы, ему доверили управлять большим предприятием. Все было хорошо, но возникла проблема: вот уже полгода директор не способен запомнить имен своих заместителей, помощников, секретарей, водителя… Несчастный, опасаясь, что по заводу пойдут слухи об его ограниченных умственных способностях, стал записывать необходимые сведения в блокнот. Но представьте идиотизм положения! Иван Иванович вытаскивает свиток, водит по строчкам пальцем, потом говорит: «Сергей Сергеевич, мне надо…» Смех, да и только. Вначале Иван Иванович просто мучился, потом, обегав всех узких специалистов, обратился к психиатру. Выяснилась интересная вещь: Иван Иванович начал делать карьеру, чтобы угодить властной, авторитарной жене. Супруга упорно толкала мужа наверх, Иван Иванович покорялся, но больше всего на свете хотел тихой жизни без всякой ответственности: мирной рабочей недели с четкими рамками занятости и свободными выходными. Но амбициозная супруга, обзывая его тюфяком и лентяем, таки сумела сделать из него начальника. Внешне Иван Иванович выглядел успешным и довольным, но внутри ощущал глубокий дискомфорт, и мозг пришел ему на помощь: перестал оставлять в памяти столь необходимую для продолжения успешной карьеры информацию. Ну разве станут дальше повышать мужика, который именует своего заместителя каждый раз по-разному: то Петей, то Лешей, то Володей? А еще многие из нас жалуются на начинающийся склероз: забыли о предстоящих делах, день рождения свекрови, пропустили поход к стоматологу… Смею вас уверить, это не болезнь, покопайтесь в себе и поймете: вам отчаянно не хотелось работать, свекровь вы терпеть не можете, к стоматологу ноги просто не идут, вот мозг и решил вам помочь. Еще врачи знают: жертва автокатастрофы или нападения грабителей часто забывает опасную ситуацию, лишается чувств, а потом не может описать происшедшее.
Ознакомительная версия.
