– Закопаем, – соригинальничала Марина, вспоминая еще не изгладившиеся впечатления от недавних событий и свою подругу.
Валик потрясенно смотрел на нее, удивляясь, как такая идея могла прийти ей в голову. В эту самую минуту из багажника раздался истошный вопль.
Марина зажала уши и присела на корточки, причитая:
– Мама-мама-мама!
Валентин почувствовал, как у него растет желание пренебречь воспитанием и собственной цивильностью и наделать в штаны.
Вопль раздался еще раз, после чего из багажника, производя телодвижения, подобные конвульсиям новорожденной многоножки, из багажника вывалился Лелик, что произвело на зрителей не меньшее впечатление, чем явление терминатора.
Лелик, увидев живых и здоровых людей, орать перестал, но руками все еще размахивал, стараясь будто бы стрясти с себя миллионы налипших муравьев.
– Что за шуточки? – наконец опомнился он. – Это кто? – указал он на окровавленный труп, который только что мирно лежал в его объятьях.
– Я не знаю, – пожал плечами Валик. – Может быть, кто-то замочил. Может и ты. Не знаю, в общем.
– Зато я знаю, – загадочно сообщила Марина и осторожно заглянула в багажник.
* * *
Поведанная Мариной история о трупе в шкафу, который обнаружила светлой памяти Евгения и который потом потерялся, вызвала на слушателей впечатление совершенно противоположное тому, что ожидалось. Когда Марина закончила своей рассказ зловещими словами:
– … и вот этот труп нашелся! – парни переглянулись покатились со смеху. Они катались по полу, дрыгали ногами и гоготали так, что Марина всерьез испугалась за их психическое здоровье.
– Вы чего? – обиженно спросила она, ожидавшая вытаращенных от удивления глаз и испуганных физиономий.
Парни не могли ей ничего ответить, удушаемые смехом.
Так продолжалось минут пять, после чего оба не могли больше смеяться, а обессиленные лежали на снегу и смотрели на звезды.
– Дело в том, – наконец сжалился над совершенно растерянной Мариной Валик, что этим самым трупом в шкафу был вот этот чел, которого мы нашли в багажнике.
И друзья в свою очередь рассказали Марину эту веселую историю с альбомом марок, после которого пришлось прятать удолбанного друга в шкафу.
– Так вот ты что в антикварном магазине делал, – догадалась Марина. – А мы с его сестрой из-за тебя такого страху натерпелись. Бедная Жени, – вдруг хлюпнула носом Марина. – Она, наверное, до сих пор считает себя виноватой в том, что произошло.
Марина еще немного погоревала, а потом спросила:
– Так, если ты не труп, тогда этот кто?
– Наверное, такой же бедняга. Мы же плотно отвисли в клубе – разве нет? И у этого здоровья не хватило. – предположил Валик.
– Так давайте же его приводить в чувство! – засуетилась девушка. – Это же не дело – держать человека в багажнике! Помогите мне.
Друзья неуклюже стали помогать Марине вытащить тяжелое тело из багажника, но больше создавали суеты и спешки, нежели вносили хоть какой-то реальный вклад в происходящее, наконец, тело несчастного было извлечено из машине и бережно уложено на снегу.
К этому моменту все те, кто был еще более-менее в себе, высыпали из машины, заинтересованные длительной остановкой.
Получилось человек эдак одиннадцать.
– Что случилось? Что тут? Человеку плохо! – галдели они.
Все стали сочувственно предлагать свою помощь, говоря, что этот парень слишком хорош, чтобы бросать его не произвол судьбы. Одна девушка, всплакнув, даже вспомнила, как он был нежен с ней сегодня вечером – и ничего в этом смешного!
Срочным образом из всей толпы была выбрана пара добровольцев, который признали себя способными оказать первую доврачебную помощь, чем они немедленно и занялись.
Остальные с большим удовольствием стали зрителями эффектной пантомимы «спасением отлипающего руками таких же отлипающих», несчастного трясли, стукали кулаком в грудь, делали ему искусственное дыхание, массажировали конечности, делали непрямой массаж сердца. После продолжительных стараний, которые порядком утомили как исполнителей, так и зрителей, дин из реаниматоров заявил:
– Пациент скорее мертв, чем жив. Без уколов не обойдешься.
– У вас есть адреналин в ампулах? – спросил кто-то.
Адреналина не оказалось.
– Что же делать, что же делать? – суетились вокруг сердобольные барышни.
– А по-моему, – холодно заявила Марина, – парню нужно просто проспаться.
Она подошла, положила голову реанимируемого себе на колени и сказал:
– Посидим немного, потом поедем.
После этого она стал гладить все еще не подающего признаки жизни парня по голове и спросила:
– Че он какой-то липкий? Вы его что, сиропом поливали?
Все снова обратили на тело самое пристального внимания, потом кто-то посветил фонариком и сразу же наступила абсолютная тишина, которая тот час же прервалась громким воплем Марины, лихорадочно пытающуюся сбросить голову со своих колен. Это ей не сразу удалось – окровавленное ухо пристыло к ее виниловым штанам и ни в какую не хотело с ними расставаться.
– Он же мертв, – потрясенно сказал кто-то.
* * *
Пробуждение было не из приятных: мало того, что ломило все тело так, будто на нем испытывали новую модель газонокосилки, а кроме того перед глазами все плыло и переливалось, так что невыносимо тошнило.
Зато одно радовало: наступила тишина и никого не было.
Не успел он насладиться одиночеством, как оно было нарушено появлением в поле зрения раздувшейся синей физиономии, которая шепеляво произнесла:
– Привет. Хватит лежать, как бревно. Пора сматываться.
После недолгих умозаключений, он пришел у выводу, что перед ним – Дуболомов. Следовательно, он никто иной, как Костик, и они лежат в больнице после аварии.
Вместе с этим осознанием пришло осознание того, при каких обстоятельствах случилась эта авария и какими последствиями она им грозила.
– Слушай, а где наш лимузин? – приподнявшись на локте спросил он у Дуболомова.
– Понятия не имею. Может, менты уже подобрали.
– И что?
– Как – что? Труп нашли. И нас теперь ищут. И я думаю, что в первую очередь они будет искать в больницах. Поэтому чем дольше ты тут лежишь, тем хуже нам будет. Вставай.
– И куда мы?
– Не задавай глупых вопросов. В бега. На вольные хлеба.
– А где наша одежда?
– Нет у нас больше одежды. Пижамы есть.
– И что – в пижамах – в бега? Так холодно же!
– В Сибири холоднее, я тебя уверяю. Вставай.
Костик кряхтя поднялся.
– Куда мы пойдем? У тебя есть какие-нибудь планы?
– Война план покажет, – строго сказал Дуболомов.
Вздохнув, Костик засунул ноги в казенные тапочки и они двинулись. Сделать вид, что они просто прогуливаются по коридору и не замышляют ничего криминального, было достаточно просто. Не приходилось даже прикидываться больными и усталыми – эти чувства выражал весь их облик.
Так, тихой сапой, они дошли ровнехонько до перехода, соединяющего два отделения – травматологическое и интенсивной терапии – с главным входом. И только они занесли ноги над лестницей, как мимо прошествовала нестройная колонна, возглавляемая каталкой, которую везла взволнованная медсестра. Когда каталка проезжала мимо, от сквозняка завернулась простыня, накрывавшая тело. Простыня слетела и обалдевшим гангстерам предстало душераздирающее зрелище убитого ими шофера.
Дуболомов закачался и сполз по стене на пол.
ГЛАВА 26. О ПОЛЬЗЕ КРУШЕНИЙ
Путешествовать в локомотиве было не так комфортабельно, как этого бы хотелось, но все-таки интереснее, чем на третьей полке – так решила Женя, разглядывая в окно бешено несущееся ей навстречу и мелькающее полотно железной дороги и совершенно нереальные заснеженные хвойные леса. Жене это нравилось.
Илью она видела редко – он что-то помогал машинистам, а потому чрезвычайно редко появлялся перед ней, но всегда – грязный и утомленный.
Жене все время приходилось подавлять в себе желание попробовать стать здесь кому-то чем-то полезной – это было не в ее правилах, хоть и безделие начинало ее угнетать – было страсть, как скучно. В один прекрасный день они практически достигли пункта назначения и Женя, воспользовавшись общей суетой, решила дать гудок, чтобы оповестить еще сонный город о их приближении. Почему-то она решила, что вот этот вот рычаг, который находится над ее головой и есть механизм запуска гудка. Женя с предвкушением произведенного впечатления резко дернула за него и не сразу поняла, что происходит.
Откуда-то из-за ее спины вдруг полетели какие-то достаточно громоздкие предметы, какая-то ветошь, потом посыпались различные люди, странно размахивающие руками и почему-то быстро-быстро бегущие в направлении лобового стекла. Все это сопровождалось жутким скрежетом и визгом неизвестного происхождения.
