Ознакомительная версия.
Но на войне спорить не принято, приказы не обсуждаются. Солдаты заняли свои места и двинулись в путь. В том месте, где дорога, делая резкий поворот, сужалась, послышались выстрелы. Антон даже не понял, в чем дело. Он выскочил из автомобиля, отбежал чуть-чуть в сторону и увидел, что машина, в которой он сидел, мгновенно превратилась в огненный шар.
Антона оглушило, он перестал слышать звуки. Парень упал на землю и попытался отползти подальше от места, где бушевал огонь. Удалось ему это с большим трудом, встать на ноги он не мог. Перед его глазами носились люди в форме. Через мгновение до Антона дошло: грузовик с продуктами тоже полыхает жарким костром, около него лежит тело лейтенанта, над ним склонился солдат в форме федеральных войск. Вот он разрывает гимнастерку, сдергивает с шеи трупа мешочек, вешает на себя… События разворачивались словно в немом кино. Еще через секунду Антон сообразил, что чеченцев не видно, на дороге лежат трупы его товарищей, а двое солдат в форме Российской армии бродят между ними с автоматами, делая контрольные выстрелы в головы.
Антон даже не успел испугаться, как они подошли к нему. Их лица, беззвучно шевелившие губами, нависли над контуженым. Естественно, парень узнал тех, с кем вместе спал в казарме и питался из одного котла. От непонятности происходящего у Сухова пропал не только слух, но и голос, он пытался сказать: «Ребята, вы чего», но из груди вырвался лишь хриплый стон.
И тогда один из друзей поднял автомат. Больше Антон ничего не помнил. Перед глазами взорвался фонтан разноцветных огней. «А ведь совсем не больно», – неожиданно подумал Сухов и потерял сознание.
Когда его глаза снова открылись, он увидел белый потолок. Антону повезло как никому. Он получил тяжелейшее ранение в голову, контузию, пролежал почти двенадцать часов на земле и… остался жив. Врачи только разводили руками: у парня просто железный организм, такое нельзя вынести, а он выжил.
Целый год потом Антон восстанавливал здоровье, учился заново говорить и, естественно, был комиссован из армии. Потом он узнал, что остался единственным живым во время происшествия, а еще через некоторое время приятель, возивший генерала на автомобиле, сильно выпив, рассказал Антону правду. В грузовике действительно были продукты, но они просто служили прикрытием. На самом деле лейтенанта послали к одному из полевых командиров, чтобы отдать ему выкуп за украденного ребенка. На шее у лейтенанта висел мешок с драгоценными камнями. Похищенная девочка была дочерью очень крупного бизнесмена, полевой командир захотел в виде выкупа не валюту, а бриллианты. Любящий отец мгновенно выполнил требование похитителя и договорился с руководством Российской армии. Наверное, ему тоже было заплачено, бизнесмен не хотел огласки. Миллион долларов, а столько стоили брюлики, не был для него запредельной суммой.
Но операция сорвалась. Чеченцы попросту напали на колонну, перестреляли федералов и похитили драгоценности.
Антон пришел в возбуждение. Перед его глазами мигом встала картина, которую он до сих пор старательно прогонял от себя. Вот он лежит на земле и видит, как один из его товарищей срывает с шеи убитого лейтенанта мешочек.
Сухов решил дать показания, потребовал к себе начальство. Но юноше не поверили. Врачи прямо сказали офицеру:
– У солдата тяжелейшая черепно-мозговая травма, серьезное нарушение речи, такие люди подвержены галлюцинациям.
Офицер с жалостливым выражением на лице выслушал Антона, похлопал его по плечу и сказал:
– Молодец, обязательно разберемся, выздоравливай.
Подлечившись, Сухов уехал домой, в Москву, устроился на работу в автосервис и зажил спокойной жизнью, как память о Чечне осталось заикание да периодические сильные головные боли. Антон постарался как можно быстрее забыть обо всем, что случилось с ним на военной службе, и преуспел в этом, но тут вдруг произошла неожиданная встреча.
Однажды к ним в сервис приехал парень. Когда его машину вкатили в бокс, Антон обнаружил в салоне бутылку дорогого коньяка. Сухов очень не любит, когда люди оставляют в ремонтируемых тачках вещи. Потеряют что-нибудь, а потом скажут, что мастер спер. Поэтому Антон взял бутылку, вышел в зал, где сидели клиенты, нашел хозяина машины, протянул было ему «Хеннесси», но, взглянув юноше в лицо, потерял дар речи. Перед ним был тот самый солдат, который выстрелил Сухову из автомата в голову. Пару секунд парни смотрели друг на друга, потом хозяин «Жигулей», широко улыбнувшись, сказал:
– Ты чего бутылку принес, пусть в салоне лежит, там не коньяк, чай вожу.
Антон, не в силах произнести слово, только мычал. На помощь ему пришла кассирша Ниночка. Ловко взяв из пальцев Сухова штоф, она сунула его хозяину машины.
– Что это с вашим мастером? – удивленно спросил тот.
– Он контуженый, – пояснила Ниночка, – в Чечне воевал, ранен был.
– Вот бедняга, – покачал головой парень, – не позавидуешь ему. Что, совсем не говорит?
Антон не услышал, что ответила Ниночка, он пошел в бокс и заглянул в книгу учета. Автомобиль по документам принадлежал… Евгению Славскому. Сухов почувствовал головокружение. Женя Славский был вторым солдатом, стоявшим над ним. Это он срывал мешочек с шеи лейтенанта, но сейчас в зале находился не Евгений, а…
– Кто? – подскочила я. – Ну говори же скорей!
– …тот, кто стрелял в Антона, – спокойно договорил Олег, – Ваня Краснов.
– Погоди-ка, – забормотала я, – Ваня Краснов, Ваня Краснов… Мамочка! Да так звали гражданского мужа Ани Кузовкиной, отца ее дочки Полины. Он же погиб в Чечне! Мне об этом Елена Тимофеевна, мать Ани, рассказывала.
Олег усмехнулся:
– Видишь, значит, не погиб!
Антон, чувствуя себя совершенно больным, выписал из документов машины все данные ее владельца. И потом поехал к Жене Славскому домой. Его приняла мать Жени и сообщила, что ее сын погиб. У Антона просто голова пошла кругом. Сначала он решил обратиться в милицию, но у Сухова от волнения практически пропадает речь, произнести буквы «д», «т» и «п» он просто не может. И потом, он начал сомневаться: а Ваня ли Краснов стоял перед ним? Почему его автомобиль зарегистрирован на Славского? Где сам Женя? То, что Краснов и Славский преступники, Антон понял давно, а еще он сильно испугался за свою жизнь. Таким людям, как Краснов и Славский, ничего не стоит убить ненужного свидетеля.
Олег как мог успокоил мастера и пообещал узнать что к чему. На все запросы ушло дней десять. Ничего нового Куприн не разузнал. По документам получалось, что Ваня был убит при нападении на грузовик, его страшно обезображенное тело нашли рядом с искореженной машиной. Краснова опознали по медальону и записной книжке, которую обнаружили у несчастного в кармане. Славский считался без вести пропавшим, вместе с ним недосчитались еще одного солдата, Андрея Хрекова. Военные решили, что парни попали в плен.
Олег решил позвонить Антону и сказать:
– Знаешь, ты ошибся. Краснов погиб, а Славский пропал без вести. Скорее всего тебе просто попался однофамилец бывшего солдата, уж не такая редкая фамилия Славский, и имя Евгений тоже достаточно распространено.
Но в сервисе никто не отвечал, дома Антон тоже не снимал трубку. Олег, крайне удивленный этим обстоятельством, поехал в мастерскую и обомлел. Сервиса не было, на его месте чернело пепелище.
– Газ у них взорвался, – объяснила Куприну словоохотливая продавщица из расположенного рядом магазина, – так бабахнуло! У нас все стекла повылетали.
Но у Олега уже зародились нехорошие подозрения, и он пошел к начальству. Была дана команда покопаться в странном происшествии. Первое, что выяснил Олег, это то, что Славский Евгений, пропавший без вести, вот уже несколько лет совершенно спокойно проживает в столице по адресу… улица Генерала Карбышева. В военкомате утверждали, что Славский из Чечни не возвращался, а в домовой книге он числился как живой. Олег потряс начальника жэка и по совместительству паспортистку, пожилую Нину Ивановну, всю свою жизнь работавшую на участке, к которому относилась улица Генерала Карбышева. Ни в каких махинациях ранее женщина замечена не была, репутация ее была кристально чистой, но никто, кроме нее, не имел доступа к домовой книге.
Нина Ивановна стала бурно возмущаться, говорить, что не понимает, каким образом Славский оказался на учете… Но Олег очень быстро выяснил, что спустя месяц после того, как Евгений «вернулся», внучка Нины Ивановны поступила в институт, да не куда-нибудь, а в МГИМО, на платное отделение. Причем очень бедно живущая старушка оплатила все пять лет обучения сразу.
Куприн вызвал Нину Ивановну к себе в кабинет, и она раскололась. Да, к ней пришел парень, сказал, что зовут его Евгений Славский, что его мать, Инесса Матвеевна, проживает на улице Генерала Карбышева и что он хочет паспорт с пропиской по этому адресу за… три тысячи долларов.
Ознакомительная версия.
