— Ты чего? — как-то незаметно мы перешли на «ты».
— Тут вроде бы где-то у тетки водка была, для компрессов, — раздалось из шкафа.
Она начинала мне нравиться. Водка вскоре нашлась, и мы распили ее вдвоем, потому что Вадим за рулем и ему нельзя. Сеню он больше не бил, но тихо и сердито втолковывал ему что-то в комнате, мы особенно не прислушивались.
— И на эту сволочь я потратила всю молодость! — констатировала Елена, затягиваясь очередной сигаретой. — Можешь себе представить?
— Так он же всегда такой был, ты разве не замечала? — осмелилась предположить я. — Только случая ему не представлялось.
— Я-то думала, ни одна баба на него не посмотрит, он и мне-то до смерти надоел, — вздыхала Елена.
— Ты что думаешь — эта шлюха на него запала по любви, что ли? Он им был нужен, вот и послали ее!
— Да мне-то от этого не легче!
— А ты плюнь на него совсем! — кричала я, кажется, мы порядочно напились.
— Девочки, — Вадим заглянул на кухню, — что-то вы расшумелись. Там Сеня интересные вещи рассказывает, может, послушаем?
Мы двинулись в комнату. Сеня успел натянуть на себя брюки и рубашечку и выглядел не так мерзко. Правда, на левой щеке у него багровел кровоподтек, а под правым глазом спелой сливой красовался здоровенный синяк, но на такие мелочи мы с Еленой решили не обращать внимание.
— Ну, ты, жертва неземных страстей, — обратился Вадим к нему, — говори уж, да гляди, не врать, а то опять вмажу.
— Лялечка, это заговор! Это гнусная интрига! — заторопился Сеня, выплевывая слова. — Но я все разгадал! Они, эти люди, хотят разбогатеть за наш счет!
— Конкретнее! — приказала Елена Вячеславовна.
— Насколько я понял, это связано с твоими предками. Что-то нашлось, какое-то огромное наследство, и для того, чтобы его получить, требуется ключевое слово, пароль...
— Тоже мне, новости, — усмехнулась я, — все это мы и сами знали...
— И ты ей сказал это слово? — с интересом спросила Елена Вячеславовна. — Ты ей назвал пароль? Ведь ты его знаешь...
— Меня... она меня вынудила... — Сеня наклонил повинную голову.
— Интересно, каким же способом? — ехидно спросила я. — Сверху или снизу?
Тут Вадим двинул меня кулаком в бок — ему неудобно было перед Еленой Вячеславовной. Но та держалась удивительно спокойно.
— Ты выдал этой шлюхе нашу семейную тайну? — спросила она проникновенно. — Семен, как же ты мог!
— Ляля! Прости меня! — он молитвенно сложил ручки на груди и устремил на жену жалостный взгляд.
— Нет тебе прощения! — прорыдала она, получая, по моим наблюдениям, немалое удовольствие от всей сцены. — Между нами все кончено! Дети меня поймут!
— Ляля! — Сеня готов был целовать ее ноги. — Я, конечно, очень виноват, но я искуплю! Я рассказал про пароль, но зато я подслушал их разговор по телефону.
— Кого — их? — насторожилась я. — Давай, дядя, по порядку.
— Она думала, что я сплю, — заторопился Сеня, — но я не спал. Она позвонила и сказала, что знает пароль. А тот ей говорит, видно, чтобы сказала ему. А она сказала, что, мол, нашел дуру, она не такая идиотка, как этот ко... то есть, как я, и что пароль она скажет только тому типу, который приедет завтра.
— Какому типу?
— Она не сказала, только послушала, что ей там скажут, усмехнулась и говорит: «До встречи завтра в двенадцать в гостинице «Пальмира».
— Не врешь? — подступила к Сене Елена Вячеславовна.
Тот в ответ молитвенно прижал руки к груди и преданно поглядел на жену.
— Тогда слушай внимательно, — приказала она. — Будешь сидеть тут и носа не показывать домой. Потом решу, что с тобой делать, а пока чтобы я тебя и близко от дома не видела! Все, пошли! — Она развернулась и направилась к двери.
На прощание я оглядела квартиру Лидии Андреевны и, повинуясь неосознанному порыву, кое-что оттуда прихватила на всякий случай.
— Что будем делать? — спросил Вадим в машине.
— Завтра к двенадцати идем в эту самую гостиницу «Пальмира» и берем их тепленькими! — хором ответили мы с Еленой.
— Да, только нужно так сделать, чтобы раньше времени нас никто не узнал...
— Едем сейчас ко мне, — предложила я Елене, — там разберемся.
Вадим, кажется, обиделся, но мы не обратили на него внимания.
Мы заехали еще в магазин, купили там еды и множество нужных вещей и только потом отпустили Вадима восвояси.
— Кажется, доктор обиделся, — заметила Елена.
— Ничего, ему полезно, а то привык командовать, как у себя в больнице. Жизнь — не госпиталь!
— Это точно, — согласилась она.
Дома мы перетрясли все мои тряпки и выработали имидж. Нужно было изменить внешность, иначе нас узнают и дело может сорваться.
От парика Елена категорически отказалась — никогда, мол, не носила, как бы в критический момент он не соскочил с головы. Я слегка подкоротила ее волосы — кстати, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся довольно густыми, — и выкрасила их в рыжий цвет. Даже при легком макияже лицо Елены совершенно изменилось — стало ярче, глаза светились.
Она перемерила все мои тряпки, и я с удивлением обнаружила, что они ей впору. Елена была худа, а это главное, остальное приложится.
— Что ты на меня так смотришь? — не выдержала она. — Как ты думаешь, сколько мне лет?
— Ну-у... — я помедлила, чтобы не обидеть.
— Тридцать семь!
Ну надо же! Вчера я думала, что ей гораздо больше, а сегодня не знала, что и сказать.
— Из-за этого козла я выглядела как старуха! — расстроилась Елена.
— Зато теперь ты займешься своей внешностью, — утешила я, — как говорится, нет худа без добра!
— Точно, — она повеселела, — ты даже не представляешь, как мне надоел этот зануда Сенечка! Только сейчас поняла... Не зря Вадим так на него злился. Кстати, ты уж не обижайся, Анна, но доктор наш — тоже порядочный зануда...
— А то я сама не вижу! — расстроилась, в свою очередь, я. — Но он хороший... как думаешь, может, я его перевоспитаю?
— Думаю, у тебя получится, — великодушно сказала Елена.
Угомонились мы глубокой ночью и встали пораньше, чтобы как следует подготовиться к встрече.
— Слушай, — за утренним кофе сказала мне Елена, — я вот тут все думаю... выходит, этот Пересвет так и избежит наказания? Ведь это он убил тетю Лиду, больше некому! Он пришел к ней, чтобы расспросить про пароль, может быть, она стала что-то подозревать, вот он и стукнул ее по голове... И ведь никто его не видел...
— А может, и видел, — медленно произнесла я, — может быть, если его фото предъявить соседям или дворнику, кто-то и вспомнит. Главное — чтобы он был под подозрением, тогда милиция начнет копать...
— Постой-ка! — Елена показала мне золотой медальон, который носила на шее. — Это тетин подарок, фамильная вещь...
И у нас созрел план.
Перед выходом из дома я позвонила своему знакомому капитану Овечкину. Мы очень мило поговорили.
Неподалеку от входа в гостиницу «Пальмира» на лавочке томился Вадим. Он был в черных очках, да еще прикрывался газетой, и все равно я сразу поняла, что это он.
Нас с Еленой он не узнал.
— Эй! — Я села рядом на скамейку. — Молодой человек, вы не нас ждете?
— Ой! — Он выронил газету. — Дамы! С ума сойти! Что вы с собой сделали?
— А что — не нравится? — кокетливо спросила Елена.
— Нравится, — он сглотнул.
Елена взяла его под руку и даже ткнулась в щеку.
— Вадим Романович, милый, извините за вчерашнее, нервничала я очень...
— Да что вы, я понимаю...
Поцелуй в щеку мне не понравился, поцелуй был уже лишним.
