продолжил:
— Ребенка вам передал, за руль и по газам. Мысль одна: подальше от этого ужаса. Да и жена меня заждалась. Приехал домой, костюм весь в крови, она в крик, какая там свадьба. Короче, мы с женой поругались. Она дураком меня назвала и на свадьбу отправилась, а я к телефону, разыскивать свою роженицу. Поначалу любопытство меня заело: кого я на свет произвел. По запарке же не взглянул.
— Я помню, — усмехнулась Далила.
— А потом чем дальше, тем больше стало меня волновать: здорова ли? Как растет, развивается? Кстати, как узнал, что девчонка, обрадовался. Заметил, что папаша роженицу не навещает. У нас с женой детей и не намечалось совсем, а тут я вроде бы как отец. Крестный или какой там? Не знаете?
Далила заверила:
— По-любому вы Ангелиночке не чужой. Так это вы апельсины Галине носили?
— Я носил. А жена меня поедом ела. Короче, из-за этой истории выяснил, какая черствая у меня жена. Разлады у нас пошли. Плохо мне было, я Галине звонил.
— Но почему вы молчали?
— Не решался разговор завести. Да и не знал, о чем говорить. А потом как-то вышло само. Галина про жизнь свою все рассказывала, а жизнь у нее непростая, мне ее жалко стало, поддержал. Ну, вы, наверное, знаете, как оно у нас шло.
— Знаю, — не покривила душой Далила. — Скажите, пожалуйста, только честно.
Денис подался вперед:
— Все честно скажу.
— Вы ее любите?
Он кивнул:
— Да, я Галину люблю. Теперь уже точно знаю. И она вроде тянулась ко мне… Но почему она не пришла на свидание? Струсила? Испугалась увидеть меня?
Далила вздохнула:
— Да, примерно так.
Он вдруг попросил:
— А расскажите мне про нее.
И Самсонову понесло! О, как она расписала Семенову, о чем только не говорила: о таланте, уме, красоте, об исключительности и ответственности Галины, хозяйственности, рачительности, бережливости, верности…
«Кошмар! — ужасалась Далила себе. — Что я мелю? Что я мелю? Какая там верность!»
Это слово ее и остановило.
— Знаете что, — сказала она, — Галина без вас тоскует, вы созданы друг для друга…
Он восторженно ее перебил:
— Я это знал! Идеальная у нас будет семья!
— Да-да, — согласилась Далила, — только не надо спешить. Положитесь, прошу, на меня. Я все устрою. Действовать нужно деликатно и тонко.
Денис готов был действовать грубо и прямо сейчас: бежать, падать к ногам Галины, за что-нибудь прощение просить, целовать Ангелину.
«Настрадался мужик, — сообразила Далила. — Будет непросто разговор завершить».
Спасла Самсонову Даша. Заглянув в кабинет, она сердито проныла:
— Ну, Далила Максимовна, Сибирцев сейчас обидится и уйдет. Будут потом у нас неприятности.
— Мы закругляемся, — обрадовалась Далила и Дениса заверила: — Я берусь создать вам семью.
— Идеальную?
— Идеальнее не бывает. Но позже. Давайте ваши координаты, буду держать с вами связь.
По-доброму взглянув на Дениса, Самсонова крикнула секретарше:
— Дашенька, Анатолий Маркович может уже заходить!
Голос душевно ее поблагодарил и, едва не сбив Сибирцева с ног, вылетел из кабинета.
Далила, рассматривая со спины его дорогой костюм, предвкушала с восторгом: «То-то Семеновой будет сегодня сюрприз!»
Одумавшись, она твердо решила: «Буду ее лечить от неверности, а сюрприз подождет. Сначала Галина должна стать достойной своего Голоса».
Следующая мысль Далилы была: «Ладно, сюрприз все же я ей устрою».
Однако этот сюприз Семеновой пришлось долго ждать. В тот день Далила к ней не попала. После работы она отправилась к Зинаиде Поповой. На этот раз ей повезло: с радостным изумлением Самсонова обнаружила, что девушка дома. Вышла заспанная, в пестром коротком халатике. Томной змеей обвивая дверной косяк, Зинаида вместо «здрасте» спросила:
— Самсонова, что ли?
— Как вы узнали? — поразилась Далила.
— Соседка все уши про вас прожужжала. Чего вы пристали ко мне? Хотите чего?
— Я убийцу ищу.
— Какую убийцу?
— Убийцу вашей подруги, Анфисы Пекаловой. Мне нужна ваша помощь.
Зинаида «сошла» с косяка, а руки ее грозно уперлись в бока:
— А ну чеши, тетка, отсюда! Че вылупилась! Или глухая? Чеши!
— Полегче, сударыня, — осадила ее Далила. — И радуйся, пока по-хорошему с тобой разговаривают. Когда начнут по-плохому, будет поздно.
Попова слегка растерялась, но не отступила, Далила же, окатив ее с ног до головы презрительным взглядом, решительно бросила:
— А ну, прочь с дороги! Дай в квартиру пройти! Не привыкла я на пороге стоять!
— Проходите, — посторонилась Попова, перейдя на «вы», и спросила: — Только интересно, с чего я должна вам помогать?
И Самсонова перешла на «вы»:
— С того, что я хорошо вам заплачу. Меня интересует всего лишь один вопрос, — сказала она, присаживаясь на облезлый диван. — С кем дружила Анфиса?
— Со мной, — промычала Попова.
Далила подумала: «И в самом деле глупа».
— Нет, мне нужна петербурженка, самая близкая подруга Анфисы, та, на которую Анфиса равнялась, которой верила и подражала. Ведь девушки из провинции всегда кому-нибудь подражают. Скажите, такая подруга у Анфисы была?
— Была, — проговорила Попова, — я их и познакомила.
— Кого «их»? — торопливо спросила Далила.
Ответ прозвучал сенсационно:
— Анфису и Марину Калоеву.
— Я маникюршей в салоне работала, а Марина клиенткой моей постоянной была. Анфиска частенько в салон ко мне забегала. Там они и познакомились.
— Пекалова где-то работала? — спросила Далила.
Попова заржала:
— Анфиска-то?! Ну, нет, она не такою была. Не любила она горбатиться, все искала себе богатого жениха.
— А на какие средства жила?
— Кормили ее дружки, но плохо кормили. Всегда в обиде на них Анфиска была. А однажды вообще забежала ко мне, вся в слезах и соплях. Я Калоеву как раз обрабатывала. Так Анфиска, дура, не глядя на то, что у меня клиентка, давай плакаться, втюхивать нам обеим за жизнь. Я ей: «Пошла ты отсюда, пока меня не уволили». А Калоева: «Детка, не уходи. Расскажи, что с тобой приключилось. Я тебе помогу». И Анфиска давай разводить ей базары про то, как полгода какой-то поганый «дрючок» ее зверски «дрючил», а потом вышвырнул вон и даже бабок не дал.
— И Калоева это слушала? — поразилась Далила.
Зинаида заверила:
— Слушала, и еще как, прямо открывши рот. А когда Анфиска заскулила, что у нее ни работы нет, ни прописки, Калоева тут же подписалась ей работу найти.
— И нашла?
— Не тут-то было, нарвалась Калоева как раз не на ту. Анфиска такую сказочку ей с ходу сплела, такую понесла чепуху… «Ах, — говорит, — я так воспитана, что не женское это дело работать. Женщина должна дома сидеть, заниматься хозяйством и рожать мужу детей». Ну, намекает, типа, работа мне не нужна, мне бы хорошего мужа.
— Интересная была
