Выходит, в плане «того», что ты Янека знаешь лучше, чем я после всех этих, что ни говори, пары десятков лет.
Но это привилегия особы, существующей снаружи.
Холмс с Ватсоном копаются в архивных материалах пятнадцатилетней давности.
Вроде бы оно и ничего, но все-таки.
А ведь кто подсунул им этот след?
Не стану хвалиться, но это я с Марией.
Пока что из компьютеров у них лезет сплошная «тектура», но именно с нее и начинается архитектура преступления.
Холмс с Ватсоном мужики нормальные, хотя и имеющие разрешение на оружие. Быть может, с полетом фантазии у них и не сильно, зато их выучили тщательности. Вот они и не спят по ночам, а только читают. И я уверена, в конце концов они таки дочитаются.
А когда уже дочитаются, то возьмут Казика-органиста за задницу, после чего он споет им все, как на исповеди.
А никаких других идей у нас в отношении швитезянки у нас уже и нет.
Дискотечный след никуда не привел.
Девицы появляются и исчезают в облаках легкой наркоты.
Телки из Силезии выискивают фраеров с Побережья, но, в конце концов, находят себя в объятиях фрицев из Гамбурга. После того возвращаются в свои гимназии, а может и не возвращаются, сведенные с ума или свезенные караванами верблюдов, они пропадают, завезенные черт знает куда.
Каждый такой верблюд, как сама понимаешь, это жизненная ошибка, разве что, как минимум, двугорбая, если не больше.
На таком дискаре все вихляются, закрыв лица капюшонами, и в лучшем случае дудлят «red bull», после которого уже никто ничего не помнит и самого себя не может узнать под утро.
Телку можно наебать, потом выебать, а затем еще раз наебать[24], но вот чтобы привязывать ей чего-нибудь к ногам, для этого уже нужно иметь причину. Телке можно даже сломать нос или выбить зубы, даже глаз сапогом, но все это остается в шутейном разряде. Могильную плиту телке к ногам не привязывают.
Видишь ли, этого не делают от избытка воображения, но с совершенно конкретной целью.
И как только начинаешь убивать человека, нужно еще оглядеться направо и налево. И за такую хохму можешь получить четверть века, а покажи мне такого, который заменил бы колонию за избиение или даже восемь лет за изнасилование — на двадцать пять календарей за убийство.
Потому-то с самого начала дискотеку нельзя было принимать в качестве гипотезы. Светская жизнь малолеток с нашим случаем не имеет ничего общего.
Так что Холмс с Ватсоном сходили на дискотеку, на пляже посидели, порасспрашивали там и сям, исключительно для очистки совести, и уже прикидывали, как бы отправиться к прокурору, чтобы дело тихо прикрыть, когда какая-то там Стемпнева и все так же, не буду хвалиться, я собственной персоной, подсунули им под нос сложный вариант. Пускай сложный, зато наводящий на размышления, правда, основанный на слишком отдаленных ассоциациях, то есть — на женской интуиции.
С крайне женским, то есть интуитивным, приветом,
Оля.
* * *
Поздравляю!
Пани магистр стоматологии сует за пояс воспитанников из Вершинино[25] (вроде бы полицейская школа там все так же существует?).
И это уже вершина всего.
Вот только чьих возможностей вершина?
Банальную пьяную разборку вы подтягиваете под какую-нибудь, чтобы долго не выискивать, Агату Кристи.
И своими с этой твоей Стемпневой фантазиями морочите головы двум придуркам.
Фрейду следовало бы приглядеться к вам.
Ведь у вас двоих дети имеются, так что вы хотите? Какой там еще Казик-органист и изысканное преступление? Это же сплошная бессмыслица.
С совершенно осмысленным приветом,
Агнешка.
1
Дорогая Агнешка!
Это к кому там должен присмотреться Фрейд?
Ты права, у нас с Марыхой[26] дети уже имеются, а у тебя?
Ясное дело, что дети у меня не от Марыхи, а от Янека; а у Марыхи — от Войтека.
У тебя же, боюсь, нету ни от кого, хотя могла бы иметь с каждым.
Прости за эти болезненные для тебя слова, и если хочешь — обижайся.
В паре шагов от моего дома умерла женщина; кто-то ее утопил, когда она еще жила, с помощью чего-то там затянул на дно, и вот тут как раз никакой Фрейд ничего сказать не может, а если кто и может, то прокурор и, возможно, ксёндз.
Тетка захлебывалась водой, зная, что ничто ее уже не спасет. Наверняка она по-своему боролась, пыталась выплыть, сделать хоть что-то. Била руками в пустоту, потому что ногами никак уже не могла.
Я пытаюсь это представить, и на сей раз у меня мурашки по коже.
Тот тип, что все это ей устроил, был безголовой сволочью. Он считался исключительно с самим собой. И я вовсе не любительница сенсаций, хотя да — тайна этого преступления меня возбуждает.
Я хочу схватить этого сукина сына. Найти его хотя бы затем, чтобы сказать себе, что я лучше его.
И вот тебе весь твой психоанализ.
Как только я его схвачу, успокоюсь.
Кстати, в слове «психоанализ» есть что-то анальное, правда? Это же такое копание в человеческих бебехах, только сзади.
Фрейд не был дураком, в противном случае, не сделал бы такой карьеры. Вполне возможно, он был и психом, но не большим, чем мы.
С несколько психованным приветом,
Олька.
* * *
Да почему это я должна обижаться?
Не надо себе льстить.
Как тебе должно быть известно, я на волосок была от смерти, и это, как раз не был тот самый твой волосок.
Исходя потом от страха, у меня было достаточно времени, чтобы все обдумать.
Я не нахожу в себе сил, чтобы заботиться о том, как умирала та девушка.
Ты же заламываешь руки над чужой смертью, потому что у тебя самой никогда не было рака.
Да, ты сделала мне больно, указывая на мое до сих пор бесплодие по собственному выбору, потому что в течение своей жизни как-то не встретила мужчину, с которым захотелось бы завести ребенка. И еще больнее ты мне сделала, потому что знаешь, в моем возрасте судьба мне уже не улыбнется.
У тебя великолепный муж, пара замечательных детей и симпатичный любовник.
Так что не надо больше моралей, а не то я блевану.
С облевывающим все и вся приветом,
Агнешка.
* * *
Откуда ты узнала про Павла?
Говори, черт подери, откуда?
Раз ты знаешь, что он симпатичный, выходит, ты его знаешь.
Но ведь это же просто невозможно.
Нет, в башку это ну никак не лезет.
Жду скорого ответа.
Оля.
* * *
У тебя в башке вообще мало чего помещается.
Ну да пожалуйста, чуточку проясню твои мысли: четырнадцатое сентября, тринадцатое ноября, двадцать первое ноября, второе декабря, двадцатое декабря, одиннадцатое марта — хватит, или продолжить список?
Сама припомни.
* * *
Минуточку!
Ничего не понимаю. Что это за даты?
С самым обычным приветом,
Оля.
* * *
Шевели, шевели мозгами…
Даже и не знаю, с каким приветом,
Агнешка.
* * *
Знаю, что выезжала на заседания интеграционных конференций. Разве это те самые даты?
Все так же с приветом,
Оля.
* * *
Ну да. Это как раз те самые даты.
Кстати говоря, ты, должно быть, была хорошенько поддатой, если теперь их никак не ассоциируешь.
Всякий раз ты забирала с собой ключи от домика в Микрутах, чтобы присмотреть за хозяйством. Скорее всего, Янеку ты говорила что-то подобное. Ведь ты же у нас хитрая. В принципе, ты даже всегда говорила ему правду. Но вместе с ключами забирала и Павла. Насколько я тебя знаю, ты их даже наверняка познакомила друг с другом. Вот так, простенькое такое алиби на тот случай, если бы кто-нибудь увидел вас вместе. В принципе, ты имела право по дороге заскочить в Микруты в компании Павла, чтобы проверить, хорошо ли закрыты ставни. Тем более, выяснить, можно ли за ними чего-нибудь увидеть.
С тактичным приветом,
Агнешка.
* * *
Это тебе Павел сказал?
Я так и догадывалась, что по сути своей он та еще сволочь.
Ну погоди, я его достану!
С расстроенным приветом,
Оля.
* * *
Точно так же, как достала ту девушку?
Она крутила шуры-муры с Павлом, правда?
И кто же, в конце концов, стукнул ее?
Ты?
Ведь это же ты затащила ее в озеро? Руки у тебя крепкие. Чтобы вытащить зуб надо иметь силу. Павел же слабак, но ты к таким всегда испытывала слабость.
А рассказать обо всем не обязательно даже должен был Павел. Быть может, я все знаю от вашего органиста? В конце концов, автомобиль ведь не иголка, а жизнь после летнего сезона в Микрутах не прекращается, скорее — таится в засаде.
А теперь покажи эту электронную корреспонденцию своему шерифу. Только не забывай, что у меня имеется ее верная копия. Эти вещи всегда можно без каких-либо сомнений подтвердить.
С не имеющим сомнений приветом,
