Но эти слова престарелая дрессировщица кричала уже вслед Дине. Девушка неслась вперед. А там собралась настоящая толпа.
Расталкивая людей локтями, Дина целеустремленно двигалась вперед, и Кира — следом, словно кораблик за атомным ледоколом.
Леся и Никитка уже были здесь. Увидев подругу, Леся быстро пододвинулась к ней.
— Какой ужас! — прошептала она. — Бедный мальчик!
— Что? Кто?
— Леша!
— А почему бедный?
— Так ты ничего не знаешь? Вам не сказали?
— Что? Что не сказали?!
Вместо ответа Леся взяла подругу за руку и потащила за собой к небольшой пристройке. Там хранился песок на случай пожара. И на стенде за ним висел прочий пожарный инвентарь.
— Забирайся и смотри. Сама все поймешь.
Кира забралась на ящик. И огляделась по сторонам. Теперь она возвышалась над окружающими. И легко увидела, что возле клетки со страусами лежит Леша. Лежал он без всякого движения. А его белая футболка, которую он надел в цирк, была измазана чем-то бурым. Такое же бурое пятно растекалось под его телом.
Леся молчала и карабкалась к подруге.
— Что с ним?!
— Шесть ножевых ранений, — жарким шепотом произнесла Леся. — То есть врач так сказал — ножевые. Но вполне возможно, что это удары от рапиры.
— Что?! — ахнула Кира. — Ты хочешь сказать?..
Леся мрачно покивала головой.
— Даниил нанес в ящик шесть ударов. И на теле Леши тоже имеется шесть ран. Леша сидел в ящике, в который Даниил втыкал свои рапиры. А теперь лежит тут… мертвый. Выводы делай сама.
Кира выводы сделала. И возмущенно воскликнула:
— Он его убил?! Даниил Лешу?!
— В том-то и дело!
— Не хочешь же ты сказать, что Даниил убил Лешу на глазах у многотысячной публики.
Леся молчала и растерянно смотрела на Киру.
— Но ведь все так и было? Разве нет?
— Не знаю! Я должна посмотреть на это поближе!
Кира быстро слезла с ящика и стала решительно расталкивать толпу. И, надо сказать, без особого труда протиснулась к лежащему на опилках молодому человеку. Ошибки быть не могло, это их Леша. Мертвый Леша.
— Шесть ран, — прошептала оказавшаяся рядом Леся. — Три на груди. Одна на животе. Две раны пришлись на предплечье, и один удар — прямо в шею.
Кира все это видела. Но видела она также и другое.
— Все шесть ран нанесены спереди.
— Ну и что?
— А Даниил, когда втыкал свои рапиры, ходил возле ящика кругом.
— Ну и?..
— Не думаешь же ты, что запертый в ящике Леша угодливо вертелся за ним следом, поворачиваясь лицом.
— Нет, но…
— Вот именно! — перебила подругу Кира. — Даниил не убивал. Его просто подставили.
— Кто?
— А кто это сделал, нам с тобой еще предстоит разобраться!
Стоило Кире произнести эти слова, как ее внимание внезапно привлек к себе какой-то предмет. Кира наклонилась и, чтобы получше рассмотреть, что это такое, покопалась в опилках.
— Почему на месте преступления посторонние?! — раздался позади нее чей-то резкий голос. — Освободить помещение!
Подруги оглянулись и увидели трех мужчин. Один из них был явно главный. Он и раздавал указания резким каркающим голосом. А два других были его подчиненные. И они принялись разгонять толпу.
— Прошу вас, господа артисты, удалитесь. Это вам не представление. Это смерть! Освободите помещение. Тут будет работать следственная бригада!
Подруг прогнали от тела Леши вместе со всеми. Они оказались рядом с Диной и Даниилом. На последнем лица не было. Точнее говоря, он сравнялся цветом с мертвым Лешей. И постоянно повторял:
— Этого не может быть! Не верю! Не может быть!
— Что это с ним? — удивилась Кира. — Не думает же он, что в самом деле убил парня?
Вместо ответа Дина только тяжело вздохнула.
— Девчонки, тут такое… — пробормотала она. — Сразу всего и не расскажешь!
Тем временем оперативники ловко оцепили место, где было найдено тело Леши. Работали они энергично. Не прошло и десяти минут, как возле тела уже суетились эксперт со своим чемоданчиком и фотограф. Потом прибыл врач. Он зафиксировал насильственную смерть, никого этим особо не удивив.
Организовав работу экспертов на месте обнаружения тела, оперативники и следователь приступили к опросу свидетелей. Таковых имелось немало. Но все они могли сказать лишь одно и то же. Первым на Лешу наткнулся один из подсобных рабочих, ухаживающий за страусами. Он увидел, что птицы чем-то сильно взволнованы, если не сказать, напуганы.
Успокоить их словами не удалось. Птицы не реагировали ни на голос, ни даже на дружно обожаемые ими булочки с маком из циркового буфета. Им было решительно плевать как на лакомство, так и на уговоры. Больными птицы тоже не выглядели. И рабочий пошел вокруг клетки, чтобы убедиться, что там нет ничего, что могло бы напугать этих птиц.
— А то один раз змея у нашего дрессировщика уползла. Страусы ее испугались. И тоже вели себя похожим образом. Вот я и решил проверить. На всякий случай.
Рабочий пошел вокруг клетки и увидел мертвого Лешу.
— Что необычного вы при этом заметили?
Парень оторопел:
— Как это? Труп! Труп я заметил!
— А возле него? Кто-нибудь еще был поблизости?
— Я и страусы.
— Больше никого?
— Я никого не видел.
— У вас была личная неприязнь к потерпевшему?
— К этому парню? Да я его никогда до сегодняшнего дня в глаза не видел! Откуда же неприязнь? Что, я псих, что ли? На незнакомых людей с ножом кидаться?
— Версию о вашей психической вменяемости мы отложим, — сухо произнес оперативник. — На учете состоите?
— Нет!
— Вы свободны!
Следующим допросили Дину, так как на нее указали как на ближайшую знакомую Леши.
— Значит, это вы привели несчастного юношу в цирк? На верную смерть?
— И думать не могла, что его убьют!
— Однако ваш жених мог быть другого мнения.
— Он видел Лешу сегодня впервые. Ему был нужен доброволец для его фокуса. Все прежние уже примелькались. Вот он и попросил новичка.
— И вы привели ему потерпевшего?
— Да.
— В каких отношениях вы состояли с потерпевшим?
— В каком смысле?
— В прямом! Вы состояли с ним в интимной близости?
— Что?! Да как вы смеете!
— Смею! — резко произнес оперативник. — Смею, потому что произошло убийство. Убит юноша, которого вы привели в цирк как своего хорошего знакомого. И убит он не кем иным, как вашим официальным женихом. Налицо мотив!
— К-какой же? — с трудом выдавила из себя Дина.
— Неконтролируемый приступ ревности! — важно выпятив грудь, изрек оперативник.
Присутствующие при этом допросе подруги едва сдержались, чтобы не прыснуть со смеху. Хотя смешного в данной ситуации было мало. Дело шло к тому, что Даниила могли арестовать. И видя это, Кира протиснулась вперед.
— Товарищ, — произнесла она. — Тут я случайно одну вещь в песке нашла.
— И что это?
— Возле страусов валялась. Рядом с Лешей.
И Кира протянула на ладони колечко в форме золотой ракушки. Очень тонкая работа. Несмотря на свой малый вес, ракушка должна была стоить немало.
— Женская вещичка, — оценил оперативник. — Где нашли? Возле тела? Безобразие! Зачем взяли? Теперь придется протоколировать ваши показания! И еще неизвестно, принадлежало ли это колечко убийце!
Одним словом, оперативники вели себя так, словно уже знали, кто убийца. И лично подруги не удивились, когда из цирка менты ушли не одни, а в обществе Даниила. Пока что он передвигался самостоятельно и без наручников. Но девушки не сомневались, за этим дело не станет.
К тому же, болтаясь по цирку, им удалось подслушать часть допроса, который проводился в гримерке фокусника.
— За что вы убили потерпевшего?
— Я не убивал!
— Вы его убили из ревности?
— Я не…
— Из мести?
— Я не…
— Из корыстных соображений? Были должны ему денег? Хотели списать таким образом свой долг?
— Я не убивал! Поймите, не убивал!
— Бросьте! — поморщился оперативник. — Весь цирк видел, как вы всадили в бедолагу шесть шпаг.
— Рапир, — машинально поправил его Даниил.
— Что?
— Я говорю, что рапира и шпага — это два разных вида оружия. У рапиры клинок…
Договорить ему не дали.
— Неважно! Вы всадили в потерпевшего шесть острых железяк. Ровно столько же ран обнаружено на его теле. Отсюда вывод! Его убили вы!
— Но его не должно было быть в том ящике!
— Все видели, что он там.
— Господи помилуй! — взвыл Даниил. — Это же фокус! Понимаете, фокус! Иллюзия!
— Не понимаю. Он вошел в ящик или не вошел?
— Как бы вошел. Но его там не было. Не должно было быть.
Оперативник был явно недоволен.
— Был, не был! Что за кошки-мышки?
— Я сейчас объясню, — горячился Даниил. — Объект вошел в ящик, и если бы фокус пошел, как полагается, то он вышел бы оттуда целым и невредимым.
