Вопрос с “леваками” надо решать, и, похоже, решать кардинально, раз они не хотят договариваться.
Придется решать!..
Вначале с Ивановым говорили по-хорошему.
— Согласно этой выписке, вы сняли со счета в швейцарском “Кредит-банке” пятнадцать миллионов долларов и перевели их в Миланское отделение “Итал-банка”, из которого спустя три недели перевели в... Так?
— Нет. Ничего я не переводил.
— А кто переводил?
— Они.
— Кто они?
— Те, которые стреляли в Швейцарии.
— Вы можете назвать их фамилии, адреса, телефоны?
— Нет.
Молодец Иванов — одним выстрелом двух зайцев лупит: и денег он не брал — они брали, и стрелял не он — тоже они. А кто они такие и где их искать — он, конечно, не знает. Прямо как в сказке — пойди туда, черт знает куда, найди там хрен поймешь что.
— Хорошо, давайте продолжим. Майор Проскурин вытащил из папки копию еще одного счета.
— Еще десять миллионов. Эти ушли на Кипр в офшорную зону. Их вы, конечно, тоже не отправляли?
— Конечно, не отправлял, — подтвердил Иванов.
Майор Проскурин посмотрел через голову Иванова на генерала Трофимова, который сидел в дальнем углу, предпочитая пока оставаться в тени.
— Ну и что с ним делать?
— А дьявол его знает!.. — развел руками генерал.
— Тогда вот эти восемнадцать миллионов, — перешел майор к следующему счету, — которые вы перевели в Кубинский национальный банк в качестве “благотворительного взноса на повышение обороноспособности кубинской народной армии и дальнейшее укрепление социалистического строя”, — процитировал майор. — Это как понять?
— Это не надо понимать, это не я переводил, это они!
— Как же они могли переводить деньги с вашего счета? Он же именной!
— А они, наверное, сказали, что от меня пришли! — предположил Иванов.
— Ну да, — усмехнулся майор Проскурин. — Пришли, сказали, что от вас и что вы просили отдать им восемнадцать миллионов баксов за здорово живешь. Им сразу поверили и отдали... Детский сад!
— Ну, может, они не так, может, как-нибудь по-другому сказали?
— А чья тогда подпись на платежных документах?
Подпись была Иванова.
— А-а, я понял, они ее подделали!
— Да? Но только почему-то экспертиза утверждает, это не подделка, что это ваша подпись! — потряс майор в воздухе кипой каких-то бумаг. — Ваша собственноручная подпись! Посредством которой вы подтвердили свое желание перевести с вашего счета восемнадцать миллионов долларов на содержание кубинской армии! Я только не понимаю — на хрена вам сдалась кубинская армия, если наша родная без портов ходит? Уж коли вам делать нечего, лучше бы своим помогали!
— Я вообще никому не помогал, — чуть не заплакал Иванов.
— Вы нас что — за дураков держите?! — начал заводиться майор.
— Я вас не держу...
Ответ прозвучал двусмысленно. Может, случайно, но вполне может быть что и не случайно.
— По остальным счетам вы мне скажете то же самое, скажете, что это не вы, что это они? — уточнил майор.
— Они, они, — закивал Иван Иванович. Разговор зашел в тупик. Вернее, еще из прошлого не выбрался. Если бы это было официальное следствие, то майор Проскурин перестал бы задавать вопросы, а аккуратно подшил протоколы и акты экспертиз в папочку и передал дело в суд. И Иванову впаяли бы по самому верхнему пределу, потому что суд верит не словам, а верит доказательствам, которых в данном случае хватит на десять обвинительных приговоров и на сотню обвиняемых!
Но дело расследовалось не Федеральной Службой Безопасности, а расследовалось частным порядком в бункере расформированной ракетной части стратегического назначения майором госбезопасности Проскуриным и генералом Трофимовым, по поручению какого-то Петра Петровича... Ну точно дурдом!.. И интересовал Петра Петровича не приговор, а интересовали деньги.
— Хорошо, давайте оставим счета, давайте поговорим о вас, — отступил, совершая обходной маневр, майор. — О Париже, взятых вами заложниках, убитых полицейских...
— Я никого не убивал!
— Вот ведь заладил!
— А кто убивал?
— Товарищ Максим.
— Имейте совесть, — тихо сказал майор Проскурин. — Там были десятки свидетелей, которые видели, как вы обращались с заложниками и с этим, как вы его называете, товарищем Максимом. Вы же их из окна выталкивали!
— Да это не я, — расстроился, что его не понимают, Иванов. — Это меня товарищ Максим заставил.
— Что заставил? Чтобы ты его с пятого этажа сбросил? — обалдел от наглости Иванова майор.
— Ну конечно! Это он придумал, чтобы все подумали, что это не он, а как будто я! — сбивчиво объяснил Иван Иванович.
— И полицейских тоже он?
— Он!
— А почему, когда в квартиру ворвалась группа захвата, пистолет был в вашей руке?
— Он мне его отдал.
— А заложники? Они все хором утверждают, что видели, как вы командовали своим напарником, как угрожали ему оружием, а когда однажды он заупрямился, жестоко его избили.
— Да это все он, он! — чуть не плакал Иванов. — Он сказал, чтобы я его бил, чтобы заложники подумали, что я главный!..
— Ну дает! — восхитился майор. — Ему бы фантастические романы писать. Все переиначил, все с ног на голову перевернул!
— А раньше, до заложников, когда вы убили четверых человек и полицейского мотоциклиста, это тоже не вы? Тоже товарищ Максим?
— Нет, тех — Маргарита.
— Кто?!
— Маргарита. Которая моя вторая жена.
— Да вы что? И вы знаете ее адрес, телефон, фамилию?
— Фамилию?.. — вдруг задумался Иванов. — А может, моя?..
Добиться от Иванова правды было невозможно. Не хотел он говорить правды, предпочитая изображать дурака.
Майор вопросительно взглянул на генерала Трофимова. И тот кивнул.
Допрос вступил в новую свою фазу.
— Ты будешь говорить правду? — спросил на “ты” майор и ударил Иванова сложенными лодочкой ладонями рук по ушам.
— Ай! — вскричал Иванов, хватаясь за голову. — Я буду! Я говорю!
— Где деньги? Где четыре с половиной миллиарда долларов?
— Я не знаю. Я их не брал! Новый удар.
— Кто убил полицейских во Франции?
— Товарищ Максим.
Опять удар. Более болезненный, чем были раньше.
— За что ты убил потерпевших на улице Агрономической?
— Это не я!
Серия коротких, хорошо поставленных ударов.
— А после...
Но договорить майор не успел, потому что вдруг услышал, как кашлянул, привлекая к себе внимание, сидящий в углу генерал Трофимов.
Чего это он?
— Не надо, — еле заметно покачал головой генерал.
— Что не надо? Так допрашивать не надо? Или что не надо?..
Но вдруг майор все понял.
Потому что “после” был поселок Федоровка, где Иванов убил четырнадцать взявших его в плен уголовников. Хотя на самом деле убил не Иванов, убили они, вернее, бойцы их подразделения, оставив на месте преступления на ручках дверей, пуговицах и пряжках одежды убитых его отпечатки пальцев и даже предъявив его одному из выживших потерпевших. За такую разборку их бы по головке не погладили, вот и пришлось списать все на Иванова, на котором и без этих уголовников много чего висело.
Если спрашивать Иванова, что было дальше, он может рассказать опасные подробности, которые могут услышать чужие уши, так как не исключено, что здесь установлены микрофоны или видеокамеры.
И майор быстро переиначил вопрос.
— Кто тебе заказал Анисимова? — спросил он.
— Как кто — вы! — удивился Иванов. Потому что стрелять в Анисимова его уговорил майор Проскурин.
— Не прикидывайся идиотом. Ты же прекрасно знаешь, что мы Анисимова убивать не собирались. Это была инсценировка — лжепокушение, с помощью которого мы должны были выяснить, кто собирается убить его по-настоящему. А ты его прикончил!.. Как, у тебя же патроны были холостые...
— Я не знаю, это не я, — хныкал Иванов. — Убивал не я, и деньги брал не я. Все — не я...
— Я не знаю, это не я, — сказал Иванов. — Убивал не я, и деньги брал не я. Все — не я...
Большой Начальник нажал на магнитофоне “стоп” и перемотал пленку чуть назад.
— Ты же прекрасно знаешь, что мы Анисимова убивать не собирались. Это была инсценировка — лжепокушение, с помощью которого мы должны были выяснить, кто собирается убить его по-настоящему...
Судя по всему, они не догадываются, кто прикончил Анисимова. А раз они не догадываются, то вряд ли кто-нибудь еще догадывается...
На самом деле Анисимова заказал он — Большой Начальник, воспользовавшись удачным стечением обстоятельств — предложением ФСБ разыграть лжепокушение, чтобы выйти на заказчиков. Анисимов согласился сыграть в этом спектакле главную роль и стоял, как на параде, подставив себя под прицел снайперской винтовки. Убил его не Иванов, Иванов действительно стрелял холостыми патронами, но, кроме него, был еще один стрелок, настоящий стрелок... Потом всех собак повесили на ФСБ, точнее, на генерала Трофимова, благодаря чему Большой Начальник смог заполучить его в полное свое распоряжение. Потому что появилась возможность засадить генерала в тюрьму за соучастие в убийстве известного в стране чиновника. И появилось моральное право взять в заложники его семью. Тот выстрел был очень удачным, тот выстрел поразил не одну, поразил две цели...
