А вот дальше пошли сбои. На Иванове пошли сбои. Он очень крепко держится, этот Иванов. На удивление крепко... Впрочем, это понятно — Иванов, судя по всему, профессионал и умеет противостоять следствию. Такую комедию ломает!.. И как ломает, без единого прокола! То есть всем совершенно понятно, что он врет, но так складно врет, что уличить его в этом практически невозможно. Впрочем, это понятно — человека, который имеет на своем счету несколько десятков трупов, который сбежал из неприступной французской тюрьмы, разговорить будет нелегко. Этот будет биться до конца, потому что будет биться не только за жизнь, но еще и за четыре миллиарда долларов...
Ладно, поглядим, что у них там дальше?.. Большой Начальник вновь надел наушники и нажал на кнопку воспроизведения...
— Америка умеет ценить оказанные ей услуги, — проникновенно говорил Джон Пиркс...
С этим человеком он уже однажды разговаривал, этот человек в свое время вывел его на “леваков”. И мог вывести теперь. Хотя теперь он будет осторожничать больше, потому что тогда помогал двум заинтересованным в контакте друг с другом сторонам, а теперь только одной.
— Вы получите много денег!..
— Зачем мне “мертвому” деньги? — мотал головой собеседник Джона Пиркса. — Вы их не знаете! Они не прощают предательства! Они убьют меня! Они найдут меня, где бы я ни был, и убьют.
— О, нет! — радостно улыбаясь, восклицал Джон Пиркс. — Америка позаботилась и об этом. У нас есть программа защиты свидетелей. Люди, которые боятся мести, которые помогают в расследовании серьезных преступлений, получают защиту государства. Мы даем им новый паспорт, новую фамилию, даем хороший дом, счет в банке, если надо, меняем внешность. Вас никто не сможет найти, вы станете другим человеком, богатым человеком!..
— А вы не обманете?
— Ну что вы! Мы можем прямо сейчас поехать в консульство Соединенных Штатов Америки, где вам подтвердят мои слова.
Слово “консульство” убеждало.
— Ну хорошо, я скажу вам, кто может вас на них вывести...
Это было первое звено в длинной, ведущей к главарю “леваков” цепи, за которое ухватился Джон Пиркс. Но теперь он был уверен, что не выпустит ее из рук, пока не доберется до самого верха...
— Моя страна сумеет отблагодарить вас... — внушал он на следующей встрече. — Америка очень богатая страна — мы подарим вам дом во Флориде, откроем счет...
Многие сразу же соглашались. Многим хотелось попасть в Америку, потому что судили об Америке по голливудским кинолентам, считая ее земным раем.
Но соглашались не все.
— Да пошел ты! Не нужна мне твоя вонючая Америка!
— Но может быть, тогда дом в Европе?
— За кого ты меня принимаешь? Чтобы я продался янки!..
С такими приходилось разговаривать иначе.
— Хорошо, тогда извините, — извинялся Джон Пиркс. И уходил.
Но ровно через минуту после того, как он уходил, в доме несговорчивого посредника отключался телефон и переставал работать мобильник. А еще через пару минут к нему приходили крепкие и плохо разговаривающие по-французски мужчины, которые сбивали его с ног, затыкали рот кляпом, забивали ногами в огромный чемодан, который грузили в багажник машины.
На конспиративной квартире чемодан открывали, и пленник видел перед собой улыбающегося Джона Пиркса.
— Вы не передумали? — дружелюбно спрашивал тот.
Большинство отвечали, что передумали. И рассказывали все, что знали. Но уже на других условиях, уже без гарантий вида на жительство, счетов и дома в Майами. Уже бесплатно, за свою жизнь.
Но нашлись и такие, кто стоял до конца. Их пропускали через детектор лжи и через расслабляющие волю наркотики. И все равно узнавали то, что хотели. На карту было поставлено слишком много, чтобы хоть с кем-то церемониться!
Постепенно картина вырисовывалась — стали понятны форма и структура организации, известны отдельные ее члены, которые могли вывести на своих входящих в их тройки и пятерки товарищей. Но “другие” Джону Пирксу были не нужны. Он не собирался ликвидировать организацию как таковую, ему было довольно разобраться с верхушкой. Он был уверен, что при такой организации дела о контактах с ЦРУ в полной мере был осведомлен только один человек — только главарь. Связники и прочие контактировавшие с американцами исполнители были безопасны, они не знали всего, но даже если бы знали, никогда не решились бы ссориться с Америкой, зная, чем это может закончиться. Именно поэтому на мелочевку Джон Пиркс не отвлекался, сосредоточившись на главном.
Наконец нашлись люди, которые указали на возможных посредников. С ними разговаривал не Джон Пиркс, с ними разговаривал его человек, который играл роль арабского шейха. “Шейх” предъявлял рекомендательные письма арабских террористов и просил “леваков” о помощи. О той помощи, которую ему не мог предложить никто другой. “Шейх” хотел наказать своих злейших врагов — американцев. Наказать здесь, в Европе.
Расчет был на то, что враг был общий, что “леваки” тоже желают отомстить американцам. Но они желали отомстить бесплатно, а “шейх” предлагал за проведение теракта деньги. Очень большие деньги.
Цели сходились, а деньги еще никому никогда не мешали.
Главарь “леваков” согласился на контакт.
Но на первую встречу не пришел, хотя должен был! Пришел совсем другой человек. Главарь “леваков” был хитрый как лис и предпочел подстраховаться. Если бы это была засада, то капкан захлопнулся бы без него, оставив охотников с носом. Но психологи ЦРУ просчитали такую возможность, и на первой встрече никаких действий не планировалось.
Появилась возможность форсировать события. “Шейх” подтвердил свои, которые нельзя было быстро проверить, полномочия и отказался говорить дальше. “Шейх” “обиделся” и сказал, что разговаривать со слугами не будет, что он приехал к Хозяину. И сделал вид, что собирается хлопнуть дверью.
Деньги могли уплыть, могли уплыть к другим террористам, потому что за такие деньги охотников отомстить американцам найдется немало.
“Посол” “леваков” извинился и попросил “шейха” подождать несколько минут.
Он вышел на балкон, развернул спутниковый телефон и, войдя через космос в Интернет, отправил электронное письмо. При таком виде связи установить местоположение адресата быстро было затруднительно. А если долго, то безнадежно. Вряд ли он принимал сообщение у себя дома. Скорее всего он сидел где-нибудь в Интернет-кафе или библиотеке, которые, получив сообщение, тут же покинет...
Ответ пришел через три минуты. Главарь “леваков” соглашался на встречу, оговаривая за собой право самому решить, где и при каких обстоятельствах она произойдет.
“Шейх” продиктовал все свои координаты и удалился.
Теперь нужно было ждать. Только ждать...
— Не надо, не надо меня убивать! — орал благим матом Иванов, испуганно заслоняя лицо руками и жмурясь.
Картина была препротивная: отступая от майора Проскурина, Иванов дополз до стены, уперся в нее спиной и вопил что было сил, чтобы его не убивали. Хотя майор его не то что убивать, а даже бить не мог в полную силу, потому что он от каждого удара срывался на визг!
— Ой, не надо, не надо!!
В комнату сунулась чья-то голова.
— Все нормально, — сказал майор. Голова повернулась в сторону Иванова.
— Нет, ненормально! Он бьет меня! — пожаловался Иванов.
Голова посмотрела на майора.
— Если бы я его бил, он бы не орал, а давно сдох, — ответил на молчаливый вопрос майор Проскурин.
Это было убедительно. Багровый от злости майор выглядел очень внушительно.
Голова скрылась за дверью.
Майор придвинулся к Иванову.
— Ты чего орешь? — возмущенно спросил он.
— Так вы же бьете! — зашмыгал носом Иванов. Ну как с ним еще разговаривать? По-доброму не получается. По-доброму он такую чушь несет, что уши вянут! По-злому — он в крик. Эх, врезать бы ему разок по-настоящему, так, чтобы душу отвести... Но душу отвести тоже нельзя, потому как Иванов живой нужен.
Похоже, выход может быть только один... Майор взглянул на Иванова и быстро вышел из комнаты. В коридоре, привалясь плечом к стене, нервно курил генерал.
— Ну? — спросил взглядом он.
— Нет, — развел руками майор. — Я думаю, нужно использовать полиграф или “химию”...
— Тогда уж лучше “химию”... На том и порешили.
— Мы хотим использовать сыворотку правды, — предупредил генерал Трофимов приставленного к ним человека.
Тот ничего не ответил, тот молча кивнул и ушел.
Но через десять минут вернулся.
— Можно, — сказал он.
По всей видимости, он советовался с Петром Петровичем, а Петр Петрович, не исключено, что с кем-нибудь еще. Но “добро” было получено.
— Через четверть часа придет врач, и можно будет начинать.
Это было предусмотрительно. При использовании сыворотки правды чего только не бывает. Значит, они имели с ней раньше дело и знают про возможные последствия.
