Ознакомительная версия.
— А? — встрепенулся участковый, заслышав слово «приберемся». — Так, ладно, мне пора… Буду держать вас в курсе… Разрешите, товарищ капитан?
— Давай, — сделал отмашку Юрий Алексеевич, и Ринат живо убрался вон.
— Ты зачем его отпустил? — набросилась на брата Мегрэнь. — Теперь сам убираться будешь!
— Ладно, — покладисто кивнул тот, — только налей сначала кофейку, я ведь даже до дома не успел дойти, когда мне Ринат позвонил. Я сразу и примчался.
Я окинула взглядом Тайкину кухню и сказала:
— Ладно, пошли ко мне… Твой, Тайка, кофе вместе с макаронами в раковине перемешан…
— Вот сволочи, — скрипнула зубами подруга, мельком глянув в мойку, — не съели, так изгадили.
Мы спустились вниз. Попав в свой коридор, я сразу наткнулась на Тайкин пакет.
— Мегрэнь, ворона несчастная, ты у меня пакет в прошлый раз оставила, — я махнула в сторону тумбочки.
— Тьфу ты! — всплеснула та руками. — А я про него совсем забыла! Это ж меня Татьяна Антоновна свою папку из сейфа просила забрать… Пойду-ка отнесу, а то неудобно, Татьяна Антоновна ждет, наверное…
— Конечно, ждет, — хмыкнула я. — Дня три-четыре…
Мегрэнь скорчила рожу и исчезла за дверью. Я мельком глянула в зеркало и прошла на кухню.
Юрка стоял возле окна, делая вид, что разглядывает улицу.
— Чай, кофе? — поставив на плиту чайник, я села, исподтишка разглядывая просторную Юркину спину.
— Угу, — сказал Юрка, не отрываясь от улицы, — все равно…
— Мне тоже все равно, — я пожала плечами, хотя он и не мог этого видеть.
— Я знаю… Тебе всегда все равно… — Тут Юрка развернулся и сел напротив. — Правильно?
Подобные разговоры я терпеть не могу. Однако, памятуя, что Юрка здесь все-таки гость, решила не заводиться по пустякам и улыбнулась:
— Наверное, лучше кофе?
Он кивнул на мгновение замялся и вдруг позвал:
— Свет…
И тут мы услышали… вой. Первоначальное его происхождение определить не удалось, поэтому мы с Юркой одновременно разинули рты и выставились друг на друга. Вой оборвался столь же внезапно, как и начался… Прошло несколько секунд, мы терпеливо ждали, напряженно вслушиваясь в наступившую тишину.
— Юрка… — начала я почему-то шепотом, и в то же мгновение жуткий звук повторился, и теперь уже стало совершенно ясно, что это человеческий крик.
— Подъезд… — неуверенно проронил Юрка и рванул в коридор.
Тонко взвизгнув, я бросилась вслед за ним, уже отчетливо слыша, как захлопали двери на этажах.
Пока мы открывали дверь, крик прекратился. Выскочив вслед за Юркой на лестничную клетку, я с размаху тюкнулась носом ему в спину, потому что он притормозил, недоуменно вертя головой и прислушиваясь. Снизу и сверху раздавались испуганные голоса жильцов.
Юрка резко запрыгал вверх по лестнице, разом перелетая через три ступеньки. Хотя лично мне показалось, что крик раздавался снизу, но я доверилась Юркиной интуиции и побежала следом. Не успели мы преодолеть первый лестничный пролет, вопли раздались снова, я совершенно точно поняла, что это Мегрэнь.
Прижавшись спиной к стене и закрыв глаза, Мегрэнь сидела на полу лестничной клетки возле своей двери и орала. Дверь в квартиру Татьяны Антоновны была распахнута настежь.
— Тайка! — гаркнул Юрка, подскакивая к упорно вопящей сестре. — Что с тобой?
Он схватил ее в охапку и тряхнул, после чего Мегрэнь заткнулась и на нас глянула. Взгляд у нее был просто чумовой, она повращала белками и неожиданно тихо протянула:
— Ничего…
Мы с Юркой переглянулись:
— Ну-ка, помоги… — Мы потянули Мегрэнь вверх.
Слабо отмахнувшись рукой, она повторила:
— Ничего… — и, ткнув пальцем в сторону распахнутой соседской двери, добавила: — А там…
— Это опять я! — с трудом сдерживаясь от рыданий, тонким голосом крикнула я в трубку. — Приходите, пожалуйста, быстрее!
— Здорово, — сердито отозвался дежурный и засопел. — А это я. И куда вы звоните, по-вашему?
— В милицию… — заскулила я жалобно. — Это я, Митрофанова… Я вам сегодня уже звонила…
— Это которая Митрофанова? — проявил наконец интерес милиционер.
— Соседка Таисии Лапкиной… которую ограбили… только ничего не украли…
— Что, опять? — при упоминании Тайкиной фамилии дежурный заново развеселился.
— Нет, — всхлипнула я, — не опять… Убили… соседку нашу… Татьяну Антоновну…
Через десять минут на пятом этаже нашей хрущевки снова толклась орава милиционеров. Правда, на сей раз их было меньше, чем на Тайкиной краже. Одним из первых прибыл Ринат Тахирович, он выглядел суровым до неузнаваемости, и левое веко у него странно дергалось. Однако среди знакомых милицейских портретов вскоре появилось несколько новых. И хотя они были в штатском, остальные обращались к ним с подчеркнутым уважением, брали под козырек, и я сообразила, что прибыл кто-то из высших чинов. Юрка с первых же минут окунулся в самую гущу событий, со штатскими здоровался за руку и вообще вел себя весьма активно. А мы с Мегрэнью снова сиротски жались на кухне, поливая друг другу плечи горючими слезами страха и жалости.
Вскоре к нам пришел участковый. Положил на стол фуражку, невесело усмехнулся и покачал головой. Хлюпая носами, мы с Тайкой молча наблюдали за Ринатом, словно ожидали от него чуда. Но Ринат сел за стол, сцепил пальцы и протянул:
— Ну, девчонки, дела… Бывает же такое… — Он пожевал губами и недоуменно пожал плечами. — Кому старуха помешала? Так, сейчас следователь придет, расскажите, что знаете…
В коридоре послышались шаги, и на кухне появился невысокий коренастый мужчина в кожаном пиджаке, улыбающийся так приветливо, будто его пригласили на именины. Вслед за ним появился Юрка и, указав на нас мужчине, сообщил:
— Это Таисия, моя сестра… А это — Светлана Сергеевна Митрофанова.
Мужчина радостно затряс головой:
— Удальцов Андрей Михалыч… Старший следователь…
Мы с Тайкой смотрели на Андрея Михалыча хмуро и радости его совсем не разделяли.
— Таисия Алексеевна, расскажите с того момента, как вы подошли к двери Георгиевской… — попросил тот и снова улыбнулся.
— Я забыла перед отъездом отдать ей пакет, — начала Тайка, голос у нее дрогнул, но она справилась, — и он остался у Светы. Я решила его отнести и поднялась наверх. Несколько раз звонила, она не открывала… Не знаю, почему я нажала на ручку… Но я нажала, и дверь вдруг открылась. И я подумала, что Татьяна Антоновна… куда-то ушла и забыла запереть замок. Заглянула в коридор, а там все валяется… ну, как у меня… Я стала ее звать и сразу прошла в комнату. Там было темно, потому что шторы были задернуты. И я удивилась, потому что Татьяна Антоновна не любит… не любила сидеть в темноте. Я зажгла свет и увидела ее на диване… Сначала я подумала, что она спит.
Здесь она не выдержала и взвыла. Юрка сунул ей стакан с водой, Тайка постучала зубами о стекло и немного успокоилась.
— Тогда я подумала, может, у нее болит голова… И еще я увидела в комнате такой беспорядок… Понимаете, просто у нее не могло быть такого… Я подошла и…
Дальше подружка не смогла рассказывать. Она заплакала, давясь слезами, и, как мы ни старались, успокоить ее не могли. Да и немудрено было зарыдать. То, что увидела Мегрэнь, и злейшему врагу увидеть не пожелаешь.
Когда мы с Юркой влетели на лестничную площадку и она махнула рукой на дверь Татьяны Антоновны, мне и в голову не могло прийти ничего подобного. Я просто вошла в коридор, с удивлением разглядывая царящий там бардак, и прошла дальше в комнату. Татьяна Антоновна лежала на старинном кожаном диване, и первой мне бросилась в глаза напряженность ее позы. Я подошла ближе. Старушка была в ночной сорочке, а на левой ноге — домашняя тапочка. Это меня и удивило, я не могла представить, чтобы Татьяна Антоновна лежала на диване в тапочках.
— Татьяна Антоновна, — тихо позвала я, — вам плохо? Татьяна….
Я наклонилась и вдруг увидела, что глаза ее открыты. Рот застыл в напряженной гримасе, реденькие седые волосы разметались по багровому отекшему лицу… Последнее, что я успела увидеть, — забрызганный бурыми пятнами белоснежный воротничок… Я потекла вниз на растаявших ногах, и перед глазами все расплылось дрожащей мутью.
— Светка! — Юркин голос не дал мне грохнуться в обморок, я оглянулась и уцепилась за его плечо. — Что?
Ему хватило одного мгновения, чтобы понять, что произошло. Подобное он видел гораздо чаще моего, поскольку служил в шестнадцатом отделе МУРа, но в это мгновение голос у него дрогнул.
— Татьяна Антоновна? — то ли спросил, то ли позвал, потом схватил меня за плечи и толкнул к дверям. — Иди, звони… Забери Тайку — и марш на твою кухню!
На негнущихся ногах я добралась до коридора. По лестнице уже поднимались недоуменно перешептывающиеся соседи. Краснощекая Верка-парикмахерша с четвертого этажа пугливо глянула мне в лицо и быстро перекрестилась:
Ознакомительная версия.
