Вообще-то всех друзей Шурика я отлично знала.
— Ну, хорошо, — второй бывший муж понял, что рассекречен, — Ты права. У меня нет друзей, это место вакантно. Кредит собирается давать не банк, а частное лицо, которое привлекло меня к проверке, потому как я случайно перегнул палку при саморекламе. Понимаешь, я расписывал собственную необходимость для безопасности работы, подразумевая безопасность компьютера… А этот человек превратно понял меня и предложил работу совсем другого плана. В общем, заказчик платит неплохие деньги за досье на этих людей, — Шурик, наконец, передал мне в руки злополучную папку, — Я готов делиться с тобой и деньгами и всевозможными идеями…
— С каких пор ты стал влазить в подобные сомнительные авантюры?
— Наличие супруги, принадлежащей высшему обществу, обязывает… — неопределенно заявил Шурик, — Ладно, ты пока думай — я пойду, кофе сварю. Кстати, за каждое досье ты получишь вот такое вознаграждение, — словно в лучших детективах, Шурик вывел цифру на тетрадном листике и протянул мне.
— Можно, я не буду сжигать или съедать этот листок? — честно говоря, меня давно уже воротило от всех этих шпионских штучек, — У меня, знаешь ли, расстройство желудка от количества съеденной за последние пару лет секретной документации…
Шурик молча ушел в кухню. Несколько секунд я боролась с желанием немедленно развязать загадочную папку. «Нет!» — пришлось мысленно выругать себя, — «Ты же прекрасно знаешь собственное неумение принимать правильные решения! Стоит сейчас среди этих подследственных мелькнуть интересному лицу, и ты тут же согласишься браться за дело. Просмотр папки отдалит тебя от состояния объективности…» Я, памятуя о необходимости расслабляться при принятии важных решений, уткнулась взглядом в аквариум с рыбками. Отчаянно взывая к Здравому Смыслу, я тщетно пыталась заглушить в себе голоса Страсти к Самоутверждению и Авантюризма.
— Расслабляешься? — Шурик поставил передо мной миниатюрную чашечку. Я невольно поморщилась, демонстрируя неуважение к традиции распития кофе из напёрсточного калибра, — Рыбки, это хорошо, — Шурик продолжал, — Кстати, это предыдущее сумасшедшее увлечение нашей Дарьи. Представляешь, она каждой рыбёшке дала имя…
— Родословную каждой особи отслеживать не пробовала? — приподняла брови я.
— К счастью, это не пришло ей в голову…
— Кстати, — мне вдруг в голову пришла довольно забавная идея, — Предлагаю при посторонних говорить о наших подопечных, будто о рыбках. Информативно и не подозрительно. Скажем, «Знаешь, моя золотая рыбка всю жизнь прожила на честном подножном корму.»
Шурик от души расхохотался.
— Или «Дорогая, наши меченосцы при ближайшем рассмотрении оказались кровожадными пираньями», — Шурик тоже включился в игру, — Договорились. Кстати, очень рад, что ты согласилась взяться за дело. Думаю, мы отлично справимся!
Как это обычно и бывало, самые важные решения я принимала незаметно для себя. Утешало лишь то, что так или иначе Георгий будет проучен. В случае удачной развязки расследования, он лопнет от зависти, а в случае неудачной — сойдет с ума от раскаяния.
3. Глава третья, ратующая за отсутствие лжи, дружескую откровенность и вообще за мир во всем мире
Распахнутые настежь окна Форда все равно не спасали от невыносимой духоты этого воскресного вечера. Даже то, что трасса с обеих сторон была окружена тенистыми лесопосадками, ничуть не добавляло природе свежего воздуха. Вместе со всем окружающим миром я мучительно томилась ожиданием дождя. Небо многообещающе хмурилось, но сохраняло издевательскую сухость. Забавно, что моё внутреннее состояние с четкостью блестящего пародиста подражало настроению природы. Каждый нерв напряженно ожидал встряски. Вот оно, первое серьезное самостоятельное дело. Я предельно собрана и готова к любым происшествиям. Увы, ничего не происходит. Более того, без моих к тому усилий ничего и не может произойти. А сил на эти усилия, конечно же, совершенно не имеется.
«Смотри, лопнешь от нервного перенапряжения», — решила поехидничать моя Самоирония.
«Ой, не трави душу», — отмахнулась я, — «Лучше соберите там у себя консилиум, да придумайте, наконец, что же делать. Я просто обязана поставить Жорика на место. Уезжал по делам?» — я представила, как Жорик, вернувшись, обнаружит окруженную почетом и уважением меня, — «Прости, я как-то совершенно забыла о тебе за это время. У меня, знаешь ли, было столько забот,» — представляя свой будущий монолог, я настолько вжилась в образ, что даже начала шевелить губами и высокомерно вскинула брови, — «Я ведь получила такой важный заказ. Ну, Слава Богу, все уже обошлось. Я, конечно же, справилась с заданием. Это было очень сложно…»
На том месте, где я должна была подробно описать свои сверхгероические подвиги, воображение резко затормозило. Придумать, как именно справиться с заказом, оно не могло.
«Приключения заявлены, а что предпринимать для их рождения — не известно, посему взваливаем принятие решения на внутренний голос и прочие несуществующие вещи… Нехорошая тенденция,» — нахмурился мой Внутренний Голос.
Вороша дорожную пыль, я гнала Форд к родителям на дачу и пыталась набросать в голове хоть какой-то план действий, связанных с предложенной Шуриком работой. Раскрытие заветной папки с информацией о нуждающихся в проверке объектах порадовало и огорчило одновременно. Дело в том, что с одной из наших рыбок я сталкивалась и раньше. Это была Валерия Угорская, попросту Валька, бывшая секретарша и любовница одного моего хорошего знакомого. Ныне, как свидетельствовала имеющаяся у Шурика информация, Валька располагала солидными средствами. В то, что вечно крутящаяся в околокриминальных кругах Кошка (так я мысленно величала Валерию за совершенно кошачью эстетику и пластику) могла вдруг ступить на путь праведный, мне не верилось. Ниточки для расположения рыбки по имени Кошка к откровенности у меня, к счастью, имелись. Это радовало. Огорчало же то, что в данный момент это никому не было нужно. Первоочередным заданием от Шуркиных клиентов была вовсе не Кошка. Сначала мне предстояло собрать информацию о совсем другом типе. И тип этот мне не нравился. Сорокапятилетний короткостриженный бизнесмен с мощной выпяченной челюстью и свирепым прищуром глаз, в общем, с лицом завзятого уголовника. Генеральный директор и учредитель фирмы «ОПА», основным направлением деятельности которой официально считалось изготовление полиграфической продукции.
«Название фирмы происходит от его инициалов, Ожигов Павел Александрович,» — пояснил Шурик в ответ на мою усмешку, потом мрачно добавил, — «Кстати, мне лично кажется странным, что обычный полиграфист не скупится на телохранителей, бронированные стекла и тому подобные изощрения.»
Мне и самой этот Ожигов казался подозрительным. Было, судя по фото, в этом персонаже нечто, заставляющее понимать, что с ним лучше не связываться. А мне, увы, предстояло связаться. С чего начать ни я, ни Шурик представления не имели. Эх, если бы можно было посоветоваться с Георгием… Тот бы наверняка придумал что-нибудь эдакое… Но моя природная Вредность категорически отказывалась сообщать Жорику о наличии у меня детективной деятельности до появления каких-либо серьезных результатов.
Третей рыбкой оказался известный на всю страну воротила шоу-бизнеса, гордость и достопримечательность нашего города, именитая «поп-звезда». Что, интересно, нового можно узнать про него, если мои журналистские товарищи уже давно перерыли все возможные материалы, связанные с этой Звездой? В любом случае, по кратким ц.у. Шурика, звездным вопросом надлежало заниматься в самую последнюю очередь.
Для начала мы с Шуриком решили действовать, так сказать, «книжными методами». Проверить банковские счета Ожигова, определить круг общения… Честно говоря, мне всё это казалось бесполезной тратой времени. Не думаю, что такой человек, как Ожигов, не позаботился заранее об официальном прикрытии. Наверняка, если он и совершает нечто губительное для своей репутации, общепринятыми методами его не рассекретить.
Кроме всех прочих неприятностей, у меня сложилось четкое мнение, что Шурик чего-то не договаривает. Никакой конкретики, просто ощущение. В ответ на каждый мой вопрос, касающийся заказчиков, Шурик явно был вынужден напрягать воображение, дабы придумать, что говорить… Мысль о нечестности второго бывшего мужа не давала мне покоя.
«Отвяжись!» — мысленно прикрикнула я на эту Мысль, — «Из-за тебя я не могу сосредоточиться и заняться делом. Оставь меня в покое! Уйди вон из моей головы!»
«Не хочу уходить,» — пищала в моем мозгу несносная Мысль, — «Мне у тебя хорошо. Я, между прочим, всю жизнь мечтала о такой голове, как твоя. Знаешь, как приятно быть единственной?»
