— Почему Даша? — Настасья неприязненно насторожилась. Настя с Дашей были давними, как сами они говорили, друзьями. Всё ранее детство девочки жили в одном подъезде, а ныне учились в одном классе. В общем, Настя с Дашей были очень дружны.
— Я была в гостях у Шурика и Силенских, — не подозревая о предстоящей катастрофе, честно сообщила я, — Дарья решила поиздеваться над Викторией и сменить ей имидж. Мам, представляешь нашу взрослую Викторию с негритянской прической?
Настасья нехорошо побледнела.
— И что? — стараясь держать себя в руках, спросила она, — Тонкие ли косички на голове у тёти Вики заплела Даша?
Мама за спиной у Настасьи отчаянно показывала мне, что нужно отвечать. Но я, как назло, не вполне поняла, что она от меня хочет.
— Тоньше не бывает, — заверила я сестрицу.
— И тут она успела! — еле сдерживая слезы, выпалила Настасья, — Мама, мы немедленно расплетаемся!
Похоже, наших девочек посетил дух соперничества.
— Нет! — закричала мама, — Я чуть с ума не сошла, пока плела все это мероприятие. Поражаюсь, как ты меня заставила на такое сподобиться… А теперь еще и расплетать??? Послушай. В конце концов, у тебя ведь одинаковая прическа не с Дашей, а с тётей Викой. Этого никто из твоего класса не узнает…
— Даша узнает, — трагически прищурилась Настасья.
— Ничего не понимаю! — честно сообщила я, но они от меня только отмахнулись.
Следующие полчаса я истерично доказывала Настасье, что иметь такую же прическу, как у матери одноклассницы — занятие совершенно не постыдное. Мама что-то рыхлила на огороде и тихонько посмеивалась, наблюдая наш диалог. Как истинная женщина, она умудрилась легко умыть руки, заявив, что, принесшему плохие вести гонцу и голову с плеч, то есть, раз я Настасью так расстроила, так вот пусть я с её косичками и разбираюсь. На тридцатой минуте разговора я пообещала постричь сестру налысо. Настасья обиделась и ретировалась в свою комнату. Страдать и спасать голову от остригания. Наконец-то я могла заговорить об интересующих меня вещах. Мы с родительницей торжественно уселись в новой, буквально вчера достроенной отцом, беседке.
— Замечательная у вас беседка, — начала я, решив предварительно подлизаться.
— Ой, не напоминай, — польщенно отмахнулась мамочка, — Честное слово, я просила всего-навсего поставить во дворе небольшую скамеечку…
— Отец, как всегда, перестарался? — я развеселилась, оглядывая творение родительских рук. Огромный дощатый стол и две скамейки, больше похожие размерами на односпальные кровати, возвышались на асфальтированной площадке.
— Как видишь. Подозреваю, у него гигантомания. Всё, что бы он ни делал…
— Не всё! — возмутилась я.
— Ну да, — мама улыбнулась, извиняясь, — Вы с Настасьей, безусловно, исключение. Видимо в компенсацию за то, что вы такие мелкие, всё остальное, что он делает, получается несколько великовато…
— Эх, теперь понятно, в кого я такая максималистка, — тяжело вздохнула я и решила, наконец, рискнуть, перейдя к делу.
— Дорогая, мне нужна твоя помощь, — хором произнесли мы с мамочкой, пристально глядя в глаза друг к другу.
— Отлично, значит, предлагаю баш на баш, — радостно сообщила мама, в общем-то, озвучивая мои собственные мысли.
— Ты первая, — стараясь не терять делового тона, заявила я.
— Нет уж, — мамочка, к сожалению, отличалась редкостной проницательностью, — Судя по всему, ты, как обычно, потребуешь от меня чего-нибудь невозможного. Исходя из твоей просьбы, я решу, чего потребовать от тебя взамен. Простой перевозкой вещей ты уже точно не отделаешься…
В предыдущий раз я всерьез о чем-то просила мамочку десять лет назад. Просила я тогда об одной очень простой вещи: оставить меня в покое и не вмешиваться. Мама до сих пор считала, что я потребовала тогда подвига, и теперь воспринимала настороженно любое заявление о том, что мне нечто нужно. Меня подобная постановка вопроса не устраивала.
— С учетом того, сколько у тебя лишнего барахла, одну такую перевозку можно приравнивать к десяти любым просьбам…
— Ну, это ты загнула. В городской квартире у меня не так уж много лишних вещей.
Увы, моя мама обладала досадным недостатком: вечно была права. Она действительно принадлежала к тому типу до ужаса аккуратных женщин, которые видят прямо таки отдельные молекулы грязи. Посему в лёгкости предстоящей перевозки сомневаться не приходилось.
— Ну, мам, — я скорчила жалостливую мину.
— Излагай, чем могу быть тебе полезна? — тесное общение с Настасьей сделало маму неуязвимой для жалостливых выражений лиц.
— Мне нужна информация о благонадежности одной фирмы, — я решила говорить одну только правду, — ООО «Опа». Знаю, что фирма является клиентом вашего банка… Более того, знаю, что раньше г-н. Ожигов, учредитель этой «ОПА», обслуживался в вашем банке с предыдущими своими фирмами…
— Оп-па! — мамочка задумчиво присвистнула.
— Вот именно, — я не сводила глаз с её уже успевшего загореть дочерна лица.
— Ты же знаешь, что подобная информация строго конфиденциальна…
— Вот я и прошу конфиденциально поведать мне, — начала я.
— К счастью, тебе не удастся сбить меня с пути истинного. Я не имею доступа к таким сведениям.
— А кто имеет?
— Много кто. Например, операционистка Юлия Георгиевна.
— Ты можешь представить меня ей?
Мамочка задумчиво накрутила на палец выгоревшую от яркого дачного солнца прядь волос.
— Перевозка вещей, плюс помощь в опрыскивании растений, плюс рыхление помидоров, плюс…
— И всё это только за один телефонный звонок?! — возмутилась я.
— Мам, я сама помидоры прорыхлю, помоги Катюше, раз она просит, — из окна показалась физиономия Настасьи. Сестрице, видимо, надоело обижаться, и она решила снова стать хорошей.
— Ну, хорошо, — перед массовым напором дочерей мамочка устоять не смогла, — Только никакой гарантии, что Юля согласится тебе помогать, я не даю.
За последующие несколько часов опрыскивания огорода какой-то жуткой гадостью, от которой немеет язык и слезятся глаза, я была с лихвой вознаграждена тем, что операционистка Юлия Георгиевна любезно согласилась встретиться со мной завтра днем.
* * *
Домой я попала довольно поздно. Вредоносный сосед Артём справился с работой на удивление аккуратно. Конечно, тот кусочек, где была дыра, несколько выделялся на потолке, будучи очерченным рваными краями обоев, но, в целом, меня всё устраивало.
Сообщать Шурику о завтрашней встрече с операционисткой пока не хотелось. Я слабо верила в успех предстоящих переговоров. Вряд ли удастся накопать что-либо стоящее из вполне официальных источников. Пусть Шурик пока думает, что я не собираюсь проявлять инициативу, и что честно буду осуществлять лишь возложенную на меня обязанность внешнего наблюдения за рыбкой. К счастью, к слежке мне надлежало преступить завтра вечером, а значит, утром я могла делать всё, что заблагорассудится. Все это моя бедная голова в двадцать пятый раз прокручивала внутри себя, засыпая. Обычно я сплю как убитая, но сейчас, когда Жорик уехал, оставив меня совсем одну, инстинкты самосохранения возродились, сделав мой сон чутким и внимательным к окружающему миру. Не открывая глаз, я вслушивалась в окружающую тьму. В замочной скважине медленно поворачивался ключ. Чтобы не закричать, я затолкала себе в рот добрую половину подушки. Немного погодя, входная дверь скрипнула, открываясь. Ну, уж нет! Неизвестность всегда пугала меня больше всего.
— Кто там??? — как можно более будничным тоном прокричала я, — Георгий, будь другом, посмотри кто у нас там в коридоре… Может, твои коллеги милиционеры…
Последняя фраза, как мне казалось, должна была напугать ночных гостей и обратить их в бегство. Зловещая тишина снова повисла в квартире. Я резко поднялась. Щелкнула ночником и, едва перебирая ватными ногами, подошла к дверям спальни. Двумя руками я сжимала сотовый телефон. В коридоре никого не было. Быстро пощелкав выключателями во всей квартире, я принялась лихорадочно осматриваться. Входная дверь была закрыта на замок, состояние лестничной площадки ничем не указывало на наличие в подъезде кого-либо.
— Так-с, — собственный голос звучал для меня сейчас успокаивающе, — Похоже, звуковые галлюцинации. Может, я на самом деле насекомое-вредитель и тот опрыскивающий яд отравил и меня тоже? Точно, — продолжала я, — Еще и сама с собой вслух разговариваю… Немедленно спать!
Окончательно убедив себя, что ночной визит мне попросту привиделся, я снова улеглась, и даже умудрилась уснуть. Каково же было моё удивление, когда утром, собираясь на встречу с банковской операционисткой, я, случайно кинув взгляд на половую тряпку, всегда лежащую при входе, заметила, что она мокрая… Ночью лил дождь. Тот, кто заходил в мою квартиру, наверняка наследил, а потом тщательно вытер за собой полы. Надо же, какой аккуратный преступник. Я исследовала квартиру более придирчиво. На первый взгляд, все вещи стояли на своих местах, ничего не пропало, но… Я была уверена, что кто-то был здесь ночью. Скажем, накидка на кресле раньше лежала немного по-другому… И, опять же, мокрая половая тряпка. А может, всему виной мое разгулявшееся воображение?
