нектар, пахло разогретой на солнце смолистой древесиной. Яна подошла к берёзе, которая росла на участке, и увидела, как по ее стволу цепочкой куда-то вверх бегут маленькие чёрные муравьи по своим неотложным муравьиным делам, и улыбнулась.
— Ты мне сейчас руку сломаешь, — вдруг сказал Мартин.
Яна словно очнулась.
— Что?
Тут она заметила, что держит руку Мартина так крепко, что побелели костяшки пальцев.
— Ой, извини. — Она отпустила его руку. — Ты знаешь, а я рада, что ты тоже здесь.
Я даже не предполагала, что на самом деле так боюсь. А с тобой намного спокойнее, — она с благодарностью посмотрела на Мартина.
— Правда? Ты только сейчас это поняла? Почему ты сразу же не попросила меня с тобой поехать? Почему ты никогда ни о чем не просишь?
— Я не подумала, — растерялась Цветкова. — Ты ведь тоже не просишь.
— Я мужчина. Я рождён, чтобы решать проблемы и брать на себя ответственность. Что я могу просить? Принять от меня кольцо, квартиру? Ты не берёшь. Выйти за меня замуж? Тоже не срослось. Что я могу попросить у тебя, чтобы ты откликнулась? Я же на всё готов! Ты не доверяешь мне?
— Не в этом дело. Я просто подумала, что ты можешь запретишь мне ехать, чтобы уберечь меня. Мол, это опасно, я сам поеду. А я не люблю вешать свои проблемы на других людей.
— Это я тоже заметил. Но в жизни надо хоть на кого-то полагаться. Может, этот человек именно того и ждёт? — Мартин со значением посмотрел на Яну.
— Я думаю, Мартин, что и мне, и тебе надо больше доверять друг другу, чтобы не предъявлять потом претензий.
— Это точно. Но чтобы быть на одном дыхании, на одной волне, стать единым организмом, что называется семьёй, у нас как минимум должна быть возможность вместе жить. Нам надо научиться подстраиваться друг под друга.
— И доверять, — повторила Яна.
В этот момент Мартин неожиданно поцеловал ее. Яна на секунду потерялась во времени и пространстве. Губы Мартина были жаркими и трепетными.
Она отстранилась и сказала:
— Сейчас не время. Мы должны что-то сделать для наших друзей, раз мы здесь.
— Я согласен, ты только потом не забудь вернуться к здравой мысли о совместном проживании.
Яна подняла голову к небу.
— Похоже, будет дождь. Смотри, какая туча на горизонте. И птицы примолкли. Идём в дом.
Они поднялись на крыльцо. Дверь в жилище была опечатана полицией. Яна с тоской посмотрела на Мартина, но он только усмехнулся. Они зашли за дом, Мартин навалился плечом на оконную раму и выставил окно.
— Давай сюда. Когда будем уходить, я поставлю ее обратно.
Яна влезла в окно следом за Мартином. В комнате царил полный разгром. Яна внимательно осмотрелась.
— Не похоже, что на этой даче хранятся какие-то ценные вещи, — заметил Мартин.
— Я никогда не была у Витольда Леонидовича на даче, но хорошо его знала, поэтому уверена, что он ничего дорогого не имел. Он у Карла взял! — вдруг вспомнила Яна.
— Что взял?
Яна пошатнулась. У нее внезапно закружилась голова и пересохло во рту. Словно через вату и мелькание разноцветных пятен перед глазами она слышала голос Мартина:
— Яна! Яна! Что с тобой?
Она почувствовала, что словно летит куда-то. Полёт наполнил ее диким страхом, и она отчаянно закричала, но не услышала своего голоса — разевала рот, словно рыба, выброшенная на берег.
Неожиданно полёт прервался, она словно ударилась о большую гору и стала скользить вниз, цепляясь за кусты и больно ударяясь об острые камни. Неожиданно снова послышался голос:
— Яна! Да очнись же ты, наконец!
— А гора-то лысая, — почему-то сказала она, с трудом ворочая языком.
— Хорошо, что не «горбатая», — ответил ей смутно знакомый голос.
Она немного пришла в себя. Над ней склонился мужчина — растрёпанные волосы, встревоженные глаза, длинный тонкий нос.
— Олег Адольфович… — выдохнула Яна. — Что случилось?
— Это я! Здравствуй, дорогая! Спасибо Мартину, что позвонил мне, я явился первым же рейсом. Ну же! Всё хорошо. Как ты себя чувствуешь?
Яна отлепила язык от сухого неба.
— А что произошло? Почему… Я что, опять отключилась? Да сколько же можно! Что со мной не так?! Раньше такого не наблюдалось.
— Ты пока приходи в себя, а я расскажу, что думаю по твоему поводу.
— Олег, я так рада, что ты здесь. Скажи мне хоть что-то хорошее, — попросила Цветкова. — Что со мной происходит? У меня маленький ребёнок, я должна все знать.
— Ты о чём? На тот свет тебе точно рано, не переживай. Кое-какие соображения у меня по поводу тебя есть. Медсестра рассказала, что Витольд Леонидович, понимая, что тело Карла ему не отдадут, взял пробы с его тела для подстраховки.
— Это было при мне, — подтвердила Яна.
— Вот! А я-то бывал у него в гостях в Питере, и не один раз. Мы же дружим. И на дачу свою он меня вывозил на шашлыки. И не только на шашлыки. Он хвастался, что у него на даче очень хорошая лаборатория.
Что квартира у него небольшая, некоторые вещества едкие и ядовитые, и, чтобы развернуться по полной,
