мне понравилось то, что нет всепрощения. Ведь его действительно нет, несмотря на кровь Иисуса.
– Именно так, – подтвердила Катя, – ведь для того, чтобы быть прощённым, надо покаяться и признать Иисуса Господом и Спасителем. Это сделают далеко не все. Кстати, почему вы лежите голые? Сейчас жарко, но в семь часов, по-моему, было холодно!
– Было жарко, – сказала Рита, – мы очень быстро бежали.
Купол церквушки, которая высилась на холме, среди корабельных сосен, вдавливался в небесную синь тяжёлым золотым блеском. Из леса вышли два парня лет по шестнадцать. Поглядев круглыми глазами на голых девушек, они сами разделись – но до трусов, и полезли в воду.
– Трудно представить, что вас могло напугать, – произнесла Катя, – у вас, мне кажется, нервы крепкие.
– У меня – не очень, – призналась Света, – у Ритки – крепкие. Ей их периодически укрепляют тяжёлыми препаратами.
– Любопытно! На добровольной основе?
– Фиг там, – сказала Рита, хлопнув себя по попе, – руки заламывают и колют! Но из Марселя в Париж – прямая дорога. Я с неё не собьюсь. Вот переплыть море – это проблема. Но не смертельная.
Катя очень внимательно посмотрела в её глаза. Они были чёрные, со слегка расширенными зрачками.
– А ты сама-то чем занимаешься? – поинтересовалась Света.
– Учусь. Работаю. Проповедую.
– Жених есть?
– Пока ещё нет, – ответила Катя, встав и стряхивая песок с постиранных накануне брюк. Ей было уже пора.
– Спасибо, что подошла, – улыбнулась Рита, – мы будем тебе звонить.
– Спасибо, что не прогнали.
Народу на берегу прибавлялось. Позагорав ещё некоторое время, Рита и Света встали, ополоснулись, оделись, не обращая внимания на хихиканье справа и вопли слева, и побрели через лес к шоссе. Запах сосен, скрипевших на ветерке, хотелось забрать с собой навсегда.
– А вот и маршрутка! – крикнула Рита, издалека увидев микроавтобус, остановившийся подобрать пассажиров, – бежим, успеем!
Успели. Сели. Микроавтобус тронулся.
– Сколько стоит проезд на этой маршрутке? – спросила Света водителя.
– Семь рублей.
– А туберкулёзницам скидки есть?
Водитель невежливо промолчал. Пассажиры к Свете с её подругой сильно приглядываться не стали. Пришлось платить. Маршрутка летела под девяносто. Слева мелькали дома, а справа – просторы какой-то невзрачной местности.
– Мы ведь едем к Москве? – встревоженно поинтересовалась Рита спустя несколько минут.
– Нет, к станции «Люберцы», – сказал кто-то.
В кабине играл шансон. Об стекло в истерике билась муха. Давящее молчание Светы Риту взбесило.
– Дура! Что ты молчишь? Я в чём виновата?
– Никто тебя ни в чём не винит. Психушка – не санаторий. Там из любого сделают идиота.
В сортир на станции была очередь. Две подруги решили воспользоваться кустами. Из них они вдруг увидели останавливающийся поезд. Натягивая трусы, ринулись по лестнице на платформу. Еле успели. Заняв места у окна, поинтересовались, куда идёт электричка.
– В Рязань, – ответили им. Поезд уже ехал. Света смеялась.
– Мы до Китая так доберёмся, – вздохнула Рита.
– Это судьба, – ответила Света, – но всё равно на следующей сойдём.
Но перехитрить судьбу им не удалось, поскольку они уснули. За Воскресенском их разбудили два контролёра, напоминавших лицами, ростом и поведением двух горилл. Скандал вышел страшный. Взять с безбилетниц штраф гориллам не удалось бы даже и вчетвером, и они их высадили.
– По-моему, там есть речка, – поднялась Света на цыпочки у билетных касс, глядя вдаль, за поле и заросли, – искупаемся?
– Да, пожалуй! Адское пекло.
Сойдя с платформы, они разулись и босиком по сочной траве добрели до речки. Остановились.
– Я не полезу в эти кусты! – прохныкала Света, – и там крапива ещё! На воде кувшинки, значит – дно илистое! Пошли!
Рита предложила пройтись вдоль берега, твёрдо выразив убеждённость в том, что не может речка по всей длине быть такая скверная. Света выразила согласие. Они шли километра два под трели кузнечиков, обливаясь потом в лучах палящего солнца. Береговые заросли становились гуще и гуще. Простор с обеих сторон реки открылся необозримый. Света безжалостно изводила свою подругу нытьём. Рита, стиснув зубы, молчала. Она смотрела вперёд. Там что-то виднелось. Света вдруг завизжала, согнув в колене правую ногу.
– Что ты орёшь? – повернулась Рита.
– Меня кто-то укусил!
– Куда?
– В ногу! Я наступила ногой на какую-то злую сволочь!
Присев на корточки позади ноющей подруги, Рита внимательно осмотрела её конечность.
– Видимо, шмель.
– Нет, не шмель! Пчела!
– Если бы пчела, ты бы верещала на всю округу! Пошли. Впереди – деревня какая-то.
– Да зачем нам деревня?
– Умоемся и попьём. А если там есть кафе, посидим до вечера.
Пошли дальше. Света хромала, внимательно глядя под ноги, чтобы вновь не стать жертвой какого-нибудь ничтожества. А её попутчица продолжала смотреть вперёд, напрягая зрение. С каждым шагом она всё более сомневалась в необходимости продолжать этот путь. Вдруг она застыла, различив надпись над распахнувшимися воротами, из которых выехал грузовик. По пыльной дороге он укатил вглубь полей. По другой дороге к воротам вели корову.
– Что мы стоим? – психанула Света.
– Пошли назад!
– Почему?
– Потому, что там – не деревня.
– А что там? Задница?
– Бойня.
Почти конец
(Продолжение – в романе «Кубыш-Неуклюж» и пьесе «Последняя битва Наполеона»)
Москва, 2014 – 2015 гг.
Авторские права нотариально заверены.
