двигали ее к разгадке. — Но если профессора убили из-за его профессии, то корень зла в клинике. С корнями все понятно, а где то, что вырастает из корней?
— Побеги? — усмехнулась Аня.
— А где в интернете прорастают побеги зла? Правильно. В отзывах.
Рита пролистнула общую информацию, спустилась вниз страницы и наткнулась на отзывы и комментарии. Интерес к благодарным клиентам и их родственникам нужен был только администрации клиники, но не ей. Ее интересовали негативные слова. А такие в интернете хоть автоковшом греби. Стараясь фильтровать информацию и не поддаваться сплетням, Рита просматривала отзывы.
— «Не врачи, а коновалы». Ух как. «Никому не советую, реальная выкачка денег». Ничего себе. «Не смогли вылечить, увезла сына в другую клинику». А сыночек-то, наверное, взрослая детина, потому что педиатров в клинике нет. «Администратор нахамила». Бывает. «Хирург Петров плохо сделал операцию». Никакой конкретики.
— Сейчас модно в интернете фейки размещать.
— Думаешь, клиенты клиники гоняются за модой?
— Не клиенты, а конкуренты. Чтобы потопить папин бизнес, конкуренты наняли людей, которые со своих компьютеров писали всякую гадость. Фальшивые новости для привлечения внимания аудитории и введения ее в заблуждение.
— И что? У них получилось?
— Нет. Здравомыслящие люди все равно все проверяют.
— Клиенты Курилова — не здравомыслящие. Но хотя ты права, — согласилась Рита и продолжила вычитывать цитаты: — «В суд на них подают». Это можно проверить. «Никакого сервиса». Обслуживание клиентов? Утку не вынесли? «К Курилову не попасть. Врач хороший, но не принимает уже полгода. Говорят, что он оставил дело». Очень интересно. Дата отзыва — июнь.
— Два года прошло, — подсказала Аня.
— То есть два с половиной года назад Петр Григорьевич перестал принимать больных. На долгий срок. А потом опять стал принимать. Или нет?
Распираемая любопытством, Рита схватила дневник Марии и пролистала его на январь.
— Ну, это я уже читала. «Петр Григорьевич лежит. Не встает. Я беспокоюсь о его здоровье. Иногда он смотрит в потолок и не моргает. Кажется, у него помутился рассудок. Лекарство сильное. Но мы справимся».
Рита только сейчас обратила внимание на даты: после этой записи Мария долгое время не писала, не делилась мыслями со своим дневником. Следующая запись была датирована пятым августа:
— «Мы справились. Мы победили болезнь. Сегодня первый день на работе».
— Он болел почти восемь месяцев. Даже не хочется думать, что за болезнь такая была. Вот у меня папа заболел. Так я места себе не нахожу.
— А что с твоим папой?
— Разругался с компаньоном. Психанул. Треснул кулаком по столу. Сломал пепельницу и руку.
— Все болезни от нервов. — Рита искренне развеселилась. Болезнь отца была преувеличена мнительной дочерью. — Но, как бы там ни было, на балу профессор выглядел здоровее всех молодых людей. Сплетни превращаются в тыкву, а те, кто их распространяет, — в крыс.
Рита шлепнула ладонью по столу. Постучала подушечками пальцев. Схватила мышку. Быстро поводила ее по коврику, не пытаясь сфокусироваться на курсоре. И развела руками.
— Кто мог убить? Больной. Сто процентов. За что? Недолечил. Осложнения в психике.
Она набрала в поисковике, продиктовывая:
— Как распознать шизофреника?
Интернет тут же выкинул миллион статей, давая понять, что докторов, пишущих статьи на эту тему, намного больше, чем самих больных. Или больше больных? Или статьи пишут не доктора? А кто тогда? Больные?
Потеряв интерес, а точнее, испугавшись огромного количества научных статей, которые вызывали у Ани грусть, она со словами: «Пойду я полежу», ретировалась с поля научного боя.
Рита откинула мысли, разбавленные тягучим пессимизмом, и приступила к изучению материала. Не всего, конечно, избранного. На все у нее ушло бы лет сто. Но даже на первой статье она поняла, что это краткая лекция, проведенная Петром Григорьевичем на первой встрече.
В день перед «Балом предпринимателей» он рассказывал ей о признаках шизофрении, по которым необученный медицинскому делу варвар может поставить этот диагноз всем.
Компьютер звонко и неожиданно звякнул, сообщил о поступившем на электронную почту письме. Рита потерла уставшие глаза и переключила вкладку на почту. Прочитала. Удивилась. И, естественно, расстроилась.
— Я уже не занимаюсь этим делом, — прошептала она.
Пришло долгожданное и решающее письмо от Елены Даниловой по долгому и кропотливому труду, которое Рита скрепя сердце передала Олегу Тюнину. Точно с таким же скрипом она переслала письмо начальству. Пусть теперь Олег разбирается с секретарем братьев Красновых. Теперь у него на руках все козыри, доказательства и улики.
Обида клокотала недолго, Рита уже переключила себя на новое дело, о котором, кстати, совсем недавно боялась даже думать и обещала Кузнецову не высовываться из своей скорлупы. Но, как известно, Ритина любознательность могла победить любые страхи. Тем более ей реально казалось, что разгадка совсем рядом.
— Я занимаюсь другим делом, — спокойно призналась себе Рита и уставилась на дневник Марии взглядом голодного удава.
* * *
— Вот мы и попались, дорогой мой несостоявшийся напарник, — голосом с нотками последнего глотка воздуха в жизни сообщила Люсьена.
Она веско предполагала, что Иван попал на мероприятие, выполняя задание по поимке аферистов, махинаторов, будущих уголовников, а именно ее и Жоржа. И их замысловатая операция стала провальная.
— Чего это я несостоявшийся? — возразил Жорж. — Очень даже состоявшийся.
— А ты еще не понял, что мы провалили операцию? Не видать нам денег, как собственных мозгов.
Она раздраженно теребила в руках первый попавшийся предмет, оказавшийся не чем иным, как статуэткой. После ухода Риты и Ани она не могла найти себе место, хотя сидела на кровати, не вставая. Девчонка заявила, что не та, за кого себя выдавала. И вполне возможно, что продолжает обманывать их. Нет, конечно же, она журналистка, как и призналась. Но обманывать может, что не имеет отношения к их разоблачению, и продолжает следить за доверчивыми Жоржем и Люсьеной, чтобы насобирать еще больше компромата. Эти журналисты — они такие коварные. А в поисках информации прут, как локомотив. Не заметит и раздавит.
— Слушай, — осенило ее, — давай раздадим награды и быстренько, первым поездом, свалим.
— Куда? — опешил состоявшийся напарник.
— На Камчатку.
— А туда поезда ходят? — удивился Жорж.
— Да какая разница. Нужно бежать из страны. На Северный полюс. А лучше на Аляску.
— У меня загранпаспорта нет, — промямлил Жорж.
— Тогда нам надо разделиться. Я на Аляску, ты на Камчатку.
— Ты меня бросаешь?
— Я, вообще-то, пытаюсь спасти наши шкуры. Если Иван — засланный казачок, то директор уже в курсе, что мы ему продали билет. Он же, наверное, ему сразу доложил, что заплатил нам. Ты понимаешь, что теперь ему осталось только в полицию заяву написать.
— А может, Иван еще ничего не рассказал?
