разборки? А вас, Светлана, я не узнаю. Вы ведёте себя как ревнивая женщина, и это мне не совсем понятно. Я точно знаю, что между вами и моим сыном ничего не было, нет и быть не может. Почему такая агрессия к Яне?
— А вы уверены, что между нами ничего не было? Вы же не наблюдаете за ним двадцать четыре часа в сутки, — насупилась Светлана.
— А мне не нужно ходить за ним двадцать четыре часа в сутки. Мартин — мой сын, у нас с ним доверительные отношения, и я знаю его, как никто другой. Мартин, — повернулась она к сыну, — мне почему-то кажется, что сейчас самое время для чистосердечного признания. Ты не находишь?
Мартин посмотрел матери в глаза и встал из-за стола.
— Да, мама, ты права. Сейчас или никогда.
Женщины затаили дыхание.
Мартин сказал спокойно и просто:
— Яна, сейчас в присутствии моей мамы я делаю тебе предложение. Будь моей женой. Я хочу быть с тобой до конца своих дней, и умереть с тобой в один день. Еву я удочерю, она ни в чём не будет знать отказа. Я сделаю так, Яна, что ты не одной минуты не будешь жалеть, что согласилась стать моей женой.
За столом возникла оглушительная пауза. У каждого в этот момент в голове крутились свои мысли.
— Господи, — выдохнула Стефания Сергеевна, — как же это прекрасно! Маленькая девочка! У меня будет внучка! Это замечательно! Это чудесно!
— Мне кажется, что это скоропалительное решение, — сказала наконец Светлана.
— Ответ должна дать Яна, а тебе лучше сейчас помолчать, — отрезала Стефания Сергеевна. — Яна, что ты скажешь?
Яна посмотрела на Мартина.
— Я отвечу, но не сейчас. Я должна подумать.
Мартин сел на стул.
— Я понимаю. И буду ждать ответа.
Светлана уронила:
— Очень трогательно. Спасибо, Стефания Сергеевна, я, пожалуй, пойду. — Она встала и направилась к выходу.
— Стой! — Стефания Сергеевна вдруг стала необыкновенно серьёзной. — Ты должна еще кое-что услышать. Присядь.
Светлана вернулась и села на указанный стул.
— Ты моложе Яны и такая же красивая. Это факт, с этим не поспоришь, — сказала хозяйка дома. — Но я сейчас не об этом. Ты ничего не хочешь нам рассказать?
Светлана удивлённо посмотрела на нее.
— Тогда я расскажу. Тебя ведь зовут не Светлана? Ты Степанида, в прошлом жена Карла Штольберга и мать Насти, не так ли.
Светлана вскочила с места.
— Я лучше пойду!
— Нет, — остановила ее Стефания Сергеевна. — Я еще не закончила. Тебе придётся потерпеть. Ты попалась на пути Карла, когда Яна дала ему решительный отпор в очередной раз. Он поразился вашему сходству, и на какое-то время Карлу показалось, что ты можешь заменить ему любимую женщину. Он предложил тебе руку и сердце, вы поженились, у вас родилась дочка. Тебе поначалу казалось, что ты вытащила счастливый билет, и жизнь твоя теперь должна напоминать сказку, но всё оказалось далеко не так. Карл пил, попрекал тебя прошлым. А в прошлом ты была стриптизёршей и вела далеко не монашеский образ жизни, потому что не обладала особенными талантами. Шло время, и трещина в ваших отношениях становилась всё шире и шире. Ты стала метаться, чтобы заполнить пустоту в жизни — алкоголь, наркотики, связи с мужчинами — всё это теперь заполняло твою жизнь. Ребёнку там не было места, ты совсем забыла о нём. Денег у тебя было через край, но счастья и покоя не было, да ты его и не искала. С Карлом вы стали совсем чужие, и он развёлся с тобой, забрав у тебя дочку в обмен на большие деньги. Ты выпорхнула на свободу — богатая и счастливая, но чем заниматься в этой жизни, не представляла. Просто проматывать состояние ты не стала — на это у тебя ума хватило, ты решила распорядиться деньгами иначе. Под видом эротического шоу ты создала обыкновенный бордель. Девицы выступали на разных сценах, находили богатых клиентов, крутили с ними любовь, а потом предъявляли фотографии, за которые мужчинам приходилось очень дорого расплачиваться. Деньги потекли к тебе рекой. Ты не брезговала ничем: ни шантажом, ни разбоем, жила по поддельным документам, так тебе было удобнее. Однажды ты встретила Карла на какой-то вечеринке. Он снова был с Яной. Лютая ненависть вскипела в твоём сердце, когда ты увидела с каким обожанием Карл смотрит на Яну. Ты уже больше ни о чём не могла думать, мысль была только одна — ты должна отомстить! Они не имеют права быть счастливыми, надо их уничтожить, стереть с лица земли. — Стефания Сергеевна перевела дух, выпила глоток вина, а затем продолжила: — Ты зло, Степанида! Опомнись!
Всё это время Мартин сидел и с ужасом смотрел на свою мать. Он не понимал: она говорит правду? Факты это или домыслы? В ее слова страшно было поверить.
— Мама! — воскликнул он. — Ты ли это? Такой напор, такая страсть. Совсем на тебя не похоже!
— Ну, наконец-то! — рассмеялась хозяйка дома и резко стянула с головы парик. На плечи упали ярко-рыжие волосы. — Одну минуточку, — сказала она. — Мне нужно снять грим, — и вышла из комнаты.
Когда она вернулась через некоторое время, Мартин ахнул:
— Валентина Петровна?!
— Да, к вашим услугам. Заслуженная артистка еще Советского Союза, — поправила причёску Валентина Петровна. — Я прошу прощения у тебя, Мартин, и у тебя, Яна. Так было нужно.
— Но как?! Это же… Это же… Даже голос, походка мамины… Это… — не мог прийти в себя Мартин.
— Это гениально? — закончила
