— Назад, поганки! — страшно закричал им вслед Илья. — Стрелять буду!
Девицы покорно поплелись назад.
— Какого черта надо было собирать гильзы! — сердился Илья, накладывая повязку. — Рана пустяковая, но кожа рассечена… Надо накладывать швы!
— Ну что вы к нам привязались?! — запричитала Наташка. — Вам что, больше всех надо? Да? Вон старику уже камнем в лоб закатали!
Евгений Павлович пришел в себя и не понял, про какого старика идет речь. Потом до него дошло, что имеют в виду его. Несмотря на боль, он чуть не подавился от такой наглости.
— Да поймите же вы, наконец! — стала терпеливо объяснять Любка. — С нами отчим хотел побаловаться. С этого все и началось! Покатились по наклонной!
— Сразу с обеими? — недобро поинтересовался Илья, — Может, вы сестры?
— Не, мы подружки. Живем в одном доме. А отчим у каждой свой! Неужели неясно?
— И каждый отчим хотел побаловаться?
— Ну, да! Чего тут непонятного-то? Не знаете, что такие отчимы бывают? Ну и пошло — поехало! Постепенно превратились в подвальных проституток! Подрастем и пойдем торговать своим телом в гостиницу «Космос». Естественно, за валюту! Теперь до вас дошло?
— А там, глядишь, подцепим какого-нибудь канадца или еще кого и хелло, Америка! Вы кино или там телевизор-то хоть смотрите? — подхватила Наташка.
— Да они, наверно, и в Космосе-то никогда не были! — презрительно заявила Любка.
— Ладно, Люб! Не выступай! Это не наше дело! Вон как мужику досталось! Не надо так, Люб!
Илья завел машину.
— Вы люди или нет? — заорала Любка.
— Успокойся ты… — не нашел подходящего слова Илья. — В травму едем!
Девицы замолчали.
В травмопункте было полно народа. Кто на костылях, кто с загипсованными руками.
— Мы на службе! — стал разъяснять пострадавшим Илья. — Нам без очереди!
— Все со службы! Ишь, какой нашелся! — возмутились из очереди. — Еще, бесстыжие, девок привели! — негодовали старушки.
Кто был из мужиков пободрей, пробовали щипать девиц. Те били озорников по рукам, показывая, что они всяким там позволять не будут.
— Видите, человек на службе пострадал! — неожиданно базарно заорала Любка. — Вы совесть имеете или нет?! Человек на страже порядка находился! А вы?!
Это неожиданно подействовало, и Евгения Павловича пропустили без очереди. Рана оказалась действительно пустяковой, наложили швы и заклеили пластырем.
— Синяк будет хороший! — пообещал напоследок врач.
Евгений Павлович вышел из кабинета. Eмy навстречу бросились девчонки.
— Больно было? Бедненький! — посочувствовала Наташка.
Компания вышла из травмопункта. Между девицами и стражами порядка прежнего антагонизма уже не было.
— Бросайте вы свое недостойное ремесло! — сказал им на прощание Евгений Павлович, припомнив свой небольшой педагогический опыт работы в ПТУ. — А то скатитесь в пропасть!
— Вы чего, правда, решили, что мы такие! — засмеялась Наташка. — Это мы так, чтоб вас разжалобить! Мы на самом деле не такие!
— Такие, не такие! Родителей своих пожалейте! — закончил Евгений Павлович. — Можете идти на все четыре стороны!
— Уже и не охота расставаться! — засмеялась довольно Наташка. — Привыкли к вам! Козлам!
— Ладно! Бегите подобру-поздорову! — смягчился и Илья.
— Если что надо, заходите! Вы вроде мужики неплохие! Мы в столовке практику проходим, — сказала на прощание Любка.
Не торопясь, изображая важных дам, они пошли прочь.
— С них, как с гуся вода… — покачал головой Евгений Павлович, забираясь в машину. — Но для страны они еще до конца не потеряны! — и помолчав, добавил неуверенно: — Будем надеяться…
— Зачем? — удивилась Ленуся. — У нас прекрасная вилла в Швейцарии!
— Он что, старший генерал КГБ? — поинтересовался Евгений Павлович.
— Неужели только старшие кагебешные генералы имеют домики на Западе? А младшие не имеют? Какая наивность! — и, спохватившись, весело засмеялась: — Один наивный спрашивает, а другой наивный, а точнее доверчивая душа все объясняет!
— Умные женщины неспособны на безрассудный поступок, — глубокомысленно заметил Евгений Павлович.
— Ну, отчего же! Например, я могла бы посвятить свою жизнь какому-нибудь гениальному мужику. И жить с ним, скажем, — она обвела вокруг рукой, — в таком сарае! Во имя высокой цели, конечно!
— Вы уже связали свою жизнь с одним гениальным мужиком во имя великой цели, — усмехнулся он, решив отомстить за сарай.
— Да, безусловно, Аркадий талантливый человек! Мне было семнадцать, когда меня выдали за него. Что я тогда понимала?.. Девчонка, глупышка… Этого я ему не смогу простить никогда! — горько произнесла Ленуся.
— Да, будет вам! — махнул рукой Евгений Павлович.
— Нет, вы, положительно, дурно воспитаны, — вздохнув, проговорила Ленуся. — Только не подумайте, что меня прислал Аркадий! Мне вас почему-то жаль. Понимаете вы или нет? Искренне жаль! Он вас может прихлопнуть в два счета. Как муху! Но он: принципиальный противник насилия. Понимаете? Принципиальный! — немного подумав, она неожиданно заявила: — Моя бабушка была графиней… Старинный дворянский род. Может быть, именно это и привлекло тогда Аркадия, а не только моя молодость? Многие безродные выскочки, нажившие миллионы во время великого…
«Графиня? — Евгений Павлович внимательно всмотрелся в Ленусю. — Скорее всего, брешет. Хотя в лице, пожалуй, чувствуется порода. Точеный нос, необычный разрез глаз, губы полноватые, но четкого рисунка…»
— … но прабабушка сразу приняла красных. Заведовала прачечной, потом повысили, возглавила банно-прачечный комбинат! Революция отменила сословные различия, привилегии специальным декретом… Но иногда я чувствую себя настоящей графиней. Вот, например, когда работала в военкомате. А иногда абсолютно нет! Вам, наверно, неинтересно? — спросила она.
— Наоборот, — ответил Евгений Павлович.
— Ну, да я что-то заболталась. Мне пора! Кстати, у нас сегодня гости. Заходите, не пожалеете, — пригласила Ленуся.
— У вас что, каждый день прием? — поинтересовался он.
— Вы правы, последние дни частенько. Да, время, сами знаете, какое! Людям надо постоянно все обсуждать, общаться. Придете?
— Не знаю, вряд ли, — Евгений Павлович намеревался проведать Инну.
После ухода Ленуси он некоторое время думал о форме. Она явно несет не менее значительную информацию, нежели содержание. Просто частенько она не воспринимается на сознательном уровне. Взять хотя бы человека… Нам предлагают исторический код! А мы… Незаметно для себя Евгений Павлович задремал…
Под вечер в хорошем расположении духа он отправился к Инне. «Хорошо, когда есть верная, надежная подруга!» — думал Евгений Павлович, нетерпеливо нажимая на кнопку звонка. Долго не открывали. Из квартиры доносилась приглушенная музыка. Это его слегка насторожило. Наконец дверь приоткрылась.
— Привет! — весело произнес Евгений Павлович. — Извини! Без звонка. В ваших краях вырубили АТС.
— У меня гости! — вначале чуть растерявшись, а потом с вызовом произнесла Инна.
— Гости — это хорошо, — чтобы что-то сказать, проговорил он.
— Тебя не было больше недели! Мог бы хотя бы позвонить! Ко мне пришли с работы!
— Учитель физкультуры? — съязвил Евгений Павлович.
— Почему физкультуры? — обиделась она. — Игорь преподает информатику. У него золотые руки!
— Он тебе починил утюг? — поинтересовался Евгений Павлович. Мужское самолюбие его было задето. Он понимал, что надо просто повернуться и уйти, но не мог прекратить этот дурацкий разговор.
— И утюг, и ножи наточил, и розетку поправил, — с удовольствием перечислила Инна. — Тебя же не допросишься!
«Боже! С кем я общался?! Мещанка!» — подумал он с горькой усмешкой.
— Может пристрелить вас обоих? Так, для порядка? У меня ведь нервы расшатались, не дай бог! — задумчиво произнес Евгений Павлович.
— Не паясничай! Ладно, меня ждут! — оборвала его Инна.
«Первой прекратила разговор. А должен был бы я… Надо хотя бы достойно отступить…» — подумал он.
— Ну, ладно, прощай! Еще пожалеешь, да поздно будет! — пригрозил Евгений Павлович.
— Не пожалею! — бодро, но с некоторой неуверенностью ответила она.
— Желаю успехов! — бросил он и пошел вниз по лестнице.
Услышал, как хлопнула дверь.
«Женщины не любят, когда их используют, — мудро заключил Евгений Павлович. — Что ж, придется идти на прием к оружейнику…»
На углу переулка, где жил Аркадий Михайлович, дежурил инспектор ГАИ и не пропускал туда машины. Подъезд дома был хорошо освещен. Вдоль тротуара стояли роскошные автомобили в основном иностранных марок, частью с дипломатическими номерами. Дверь подъезда предупредительно открыл могучий бородатый швейцар. Евгений Павлович слегка оробел.
