— Майя никогда не пытались перебросить водосток с одиннадцати горных вершин, — сухо сказал Вернон. — Но пусть даже так, остается еще разлом. Не будь его, участок был бы идеальный. Возможно, на нем расположилось бы единственное в Белизе озеро, но при нынешнем положении вода не может удержаться в этой местности. Она стекает в эти вот три реки. Поэтому в сухой сезон болото превращается едва ли не в пустыню. Озера нет, воды нет, а значит, нет ни растительности, ни какой-либо жизни. — Щелкнув по карте твердым ногтем, он проговорил: — Нет, мисс Грин. Очень жаль, но это — единственное в Белизе место, где никогда не жили даже майя.
Валери невольно прониклась верой в его слова, но результаты компьютерного анализа помогли ей удержаться на плаву, равно как и доверие двух нью-йоркских фондов. Поэтому она сказала:
— Извините, но мне бы хотелось своими глазами взглянуть, на это место.
— Разумеется, это ваше право. — Вернон улыбнулся. — Если вы отправитесь туда прямо сегодня, вам там понравится. Сезон дождей кончился несколько недель назад, и вода еще сохранилась, растительность не успела завянуть, а земля уже сухая.
— Я хотела бы взглянуть, — твердо сказала Валери, услышав, как за ее спиной открывается дверь. — И чем скорее, тем лучше.
— А вот и заместитель директора, — просияв, объявил Вернон.
Человек, которого увидела Валери, был на пару дюймов ниже ее. Толстяк. За пятьдесят. Жесткие курчавые черные волосы, кожа цвета сливочного шоколада, радостный блеск в глазах, сверкающие зубы. Чувствуется хозяйская уверенность в себе.
Он протянул ладонь с толстыми пальцами. Вернон взял на себя церемонию знакомства.
— Заместитель директора Сент-Майкл. Это мисс Валери Грин, археолог из США.
— Очень рад. — Сент-Майкл взял руку Валери в свои и коротко пожал. У него были теплые приятные ладони.
— Вы помните переписку, касающуюся неоткрытых руин майя, которые можно обнаружить с помощью компьютеров Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе? — проговорил Вернон.
— Да, конечно. — Сент-Майкл улыбнулся Валери так, будто сам создал ее минуту назад. — Мисс Грин… Да, разумеется. Как жизнь в Лос-Анджелесе?
— Я приехала из Нью-Йорка.
— О, Нью-Йорк! Люблю этот городок. Сейчас там холодновато. Но в нью-йоркский ресторан я готов пойти в любую погоду, даже в январе. Вернон вам помог?
— Очень. Хоть и пытался обескуражить меня.
— О, надеюсь, что нет. — Сент-Майкл повернулся к Вернону, грозя ему пальцем. — Никогда не следует обескураживать наших друзей с севера.
— Не думаю, что мисс Грин можно обескуражить. Она показала мне, где рассчитывает найти храм, а я предупредил ее о трудностях.
— Трудности?
— Вы знаете этот участок, сэр, — Вернон указал на карту, — и сразу увидите все трудности.
— Я? — Сент-Майкл подошел к карте и несколько секунд посовещался с Верноном, потом постучал по карте пальцем. — Здесь?
— Да, именно здесь, сэр.
— Понятно. — Сент-Майкл вдруг впал в глубокую задумчивость. Валери шагнула вперед.
— Я объяснил ей, что тут сдвиг земной коры и вода…
— Да, да, Вернон, — оборвал его Сент-Майкл, по-прежнему задумчиво глядя на карту. Но вот веселость вернулась к нему, и он улыбнулся своему секретарю. — Однако у майя были свои головы на плечах, правда? Откуда нам знать, что они делали?
— Они покидали свои города и уходили в джунгли без всяких видимых причин. Разве не так, мисс Грин?
— В этом и заключается великая неразгаданная тайна цивилизации майя, — согласилась Валери.
— Вот именно. Не болезни, не война и не голод гнали их, — сказал Сент-Майкл Вернону. — Это были здоровые цивилизованные люди, они прекрасно жили здесь. А потом вдруг сорвались с места и двинулись в джунгли. И большинство из них не вернулось оттуда даже спустя тысячу лет. Они просто ушли из своих городов, и все.
— Хотя и не все сразу, — подчеркнула Валери. — В разных местах исход случился в разное время и продолжался более ста лет. Но в конце концов они повернулись спиной к собственной цивилизации.
— Вот видите? — Сент-Майкл торжествующе взмахнул руками, улыбаясь своему помощнику. — Если эти люди без всяких причин покидали города, кто скажет, где именно они могли строить новые?
Вернона эта логика явно не убедила, но помощник знает, когда надо отступить, оставив поле боя за начальником.
— Возможно, вы правы, сэр, — с неохотой сказал он.
— Или не прав, — весело ответил Сент-Майкл. — Надеюсь, мисс Грин вскоре рассудит нас.
Он вновь взглянул на карту, улыбаясь каким-то своим мыслям, потом повернулся к Валери.
— Я немного знаю этот участок. Мне знаком его владелец.
— Правда?
— Он ваш соотечественник. Его зовут Кэрби Гэлуэй.
Это имя тогда ничего не сказало Валери.
— Он не будет возражать против моего приезда?
— С чего бы ему возражать? Я думаю, мисс Грин, — сказал он, отходя наконец от карты и приблизившись к Валери. — Я думаю… — Сент-Майкл метнул быстрый взгляд на грудь девушки, потом посмотрел ей в глаза, — что мы могли бы помочь друг другу.
«Почему я нервничаю в его присутствии?» — подумала Валери.
— Разумеется, если это в моих силах, — сказала она.
— Меня какое-то время занимал вопрос о том, что Кэрби Гэлуэй собирается делать со своей землей. Неудивительно, если учесть мое положение.
— Д-да…
— Однако опять же в силу положения я не могу спросить его об этом напрямик. Возможно, его встревожит вмешательство правительства, он испугается бюрократической волокиты и тому подобного. А я не хочу без нужды докучать людям. Я хочу, чтобы землепользование в стране развивалось. Этого хочет мое министерство. Мною движет простое любопытство. Вы понимаете меня?
— Думаю, да, — ответила Валери.
— Вы могли бы съездить туда. Вы не связаны ни с каким учреждением, вас интересуют только руины майя. А вернувшись, вы можете рассказать мне, что еще вы там видели.
— Вы имеете в виду… марихуану? — спросила Валери, которая всегда читала газеты.
Сент-Майкл, похоже, опешил, но потом развеселился.
— О, мисс Грин, вовсе нет! Нет! Там для этого нет условий!
— Как я и говорил, — вполголоса вставил Вернон.
— Позвольте объяснить, что я имею в виду. — Сент-Майкл легонько коснулся ее плеча. — Ничего незаконного, ничего такого, мисс Грин… Валери, если не ошибаюсь?
— Да.
— Могу я называть вас Валери? А вы зовите меня Инносентом.
Валери уставилась на него, утратив дар речи.
— Тут, в Бельмопане, — продолжал Сент-Майкл, нежно сжимая ее плечо, — есть всего один ресторан, зато превосходный. Не по нью-йоркским стандартам, конечно, но очень милый. Позвольте мне пригласить вас туда на ленч. Там я и объясню, чем вы можете мне помочь.
Вернон на заднем плане принял вид человека, знающего, в чем дело. Валери на переднем плане вконец смутилась.
— Большое спасибо, — услышала она собственный голос. — Это было бы здорово.
Сверху Кэрби хорошо видел следы, оставленные вчера колесами. Скоро шасси его самолета прочертит еще пару таких же линий. Кэрби разозлился: ведь к завтрашнему дню эти следы надо как-то убрать. Он пролетел над холмом (с воздуха храм был совсем не виден) и над индейской деревушкой, прилепившейся в расселине. Так он сообщал своим парням, что хочет их видеть. Голозадая детвора, игравшая среди бурых приземистых хижин, замахала руками, заметив самолет. Кэрби в ответ помахал крыльями, потом вернулся на поле и приземлился.
Он уже добрался до того места, где Уитчер и Фелдспэн нашли стелу с ягуаром, и тут над его головой из-за верхушки холма появилась горстка мужчин. Все они были плотные, приземистые и коренастые. На ногах — веревочные мокасины или вовсе ничего. Выше — рабочие штаны, еще выше — домотканые рубахи, а уж совсем высоко — плоские, грубоватые, загадочные физиономии индейцев-майя. У четверых на боку болтались мачете. Все молча ждали, когда Кэрби вскарабкается на вершину.
— Привет, Томми, — сказал Кэрби, присоединившись к ним. — Привет, парни. Дайте-ка я отдышусь.
Томми, облаченный в рубаху из зеленых лоскутьев разных оттенков, спросил:
— Что-нибудь не так, Кимосабе?
— Ничего страшного, — ответил Кэрби и добавил: — Для таких-то парней.
— Это он про нас, — сказал Луз (красная драная рубаха). Кэрби улыбнулся и оглядел свою мышеловку. Мир уже проторил дорожку к дверям его дома. К дверям его храма.
Именно тут он два года назад встретился с Томми и остальными. Именно здесь зародилась их удивительная дружба. Разумеется, верхушка холма тогда не была расчищена и никакого храма тут не было.
Отдуваясь, Кэрби стоял на верхушке холма и с омерзением разглядывал свой участок.
— Инносент Сент-Майкл, — пробормотал он, думая о несбывшихся надеждах. Никогда еще Кэрби не испытывал такого унижения. За полтора месяца участок претерпел разительные перемены, будто выставленный на солнце вампир. Сочное пастбище внизу превратилось в растрескавшийся лунный фунт. Солнце испепелило траву, и пепел унесло ветром. Склоны холмов выглядели еще более ужасно, превратившись в пейзажи Иеронима Босха. На кривых деревьях появились кожистые листья с острыми краями, желтая жесткая осока покрывала пригорки. По скалам и валунам сновали отвратные создания с раздвоенными языками; птицы презрительно кричали, пролетая на запад, к синим цепям гор Майя с их тучным черноземом и обильной зеленью.
