— Вот что, — принял он решение. — Бумажки я уберу от греха подальше. А чтобы обезопасить себя, я обрадую общественность сообщением о романе с тобой. И даже сделаю тебе несколько подарков. А если тебе придет в голову настучать на меня, я мигом отговорюсь — приревновала меня любимая, вот и придумала историю. Конечно, идея абсолютно дурацкая, но других нет, — развел он руками.
Я захлопала ресницами и робко поинтересовалась:
— Надеюсь, вы шутите?
— Ничуть не бывало. Или у тебя есть мысли получше?
— Есть. Давайте разойдемся как в море корабли. Вы не видели меня, я не читала документы. Все довольны и счастливы.
— Не пойдет. Я должен быть уверен, что мне ничего не грозит.
— Нет, — отрезала я. — Если мой жених узнает, как я буду оправдываться? Нет и еще раз нет.
— Он ничего не узнает, — пообещал Фролов.
— Я не согласна.
— Значит, нет?
— Нет.
Я не успела глазом моргнуть, как в руке Брюнета оказался пистолет.
— Спрашиваю последний раз — ты согласна?
Я покосилась на пистолет и выдавила:
— Да.
— Умница, — пистолет исчез так же, как появился.
— Кстати, насчет подарков, — с этими словами Брюнет снял с пальца кольцо с маленьким бриллиантом необычной огранки и надел мне на палец.
— Это что-то вроде визитной карточки, — усмехнулся он. — Почти любой, кто увидит этот перстенек, сразу поймет, что нас связывает великая любовь.
— Почему? — машинально спросила я.
— Потому что, во-первых, это кольцо отлично известно каждой собаке, и во-вторых, все отлично знают, как оно мне дорого, а если я подарил его тебе, значит, у нас все серьезно.
— Комбинатор хренов, — пробормотала я, но он, похоже, услышал. Сладко улыбнулся и спросил:
— Ты что-то сказала, детка?
— Ничего, — буркнула я, протискиваясь мимо него к выходу.
Подойдя к родной квартире, я насторожилась — дверь была распахнута настежь. Я не решилась заходить и позвонила к Люське.
— Что опять стряслось? — обреченно спросила она, завидев меня на пороге.
— Дверь открыта, — ответила я, начиная чувствовать себя дурой.
Люська тяжело вздохнула и вышла на лестничную клетку. Крейсером вплыла на мою жилплощадь, а я двинулась за ней и замерла. Моей дорогущей французской помадой на зеркале, доставшемся в память о любимой бабушке, красовалась надпись: «Не рыпайся, а то пришьем. А лучше из города вали» и пририсован череп с костями. Я охнула и схватилась за стену. Люська обернулась, заметила послание и с удовольствием выругалась.
— Да что же это творится?! — обезумевшим носорогом взревела она.
Пошатываясь, я добрела до кухни, достала из бара бутылку коньяка, плеснула в стакан и залпом выпила. Плюхнулась на стул и принялась гипнотизировать взглядом стену. Притопала Люська, тоже хлопнула коньяка и сделала программное заявление:
— Это нельзя терпеть.
— Нельзя, — согласилась я.
— Надо что-то делать.
— Надо, — поддакнула я.
Люська глянула на бутылку, но больше наливать не стала. Вздохнула и попросила:
— Рассказывай.
Я почесала бровь и начала вещать.
— Офигеть, — слабо промолвила подружка. — Я же говорю, этот Брюнет в тебя втюрился.
— Сдурела? — возмутилась я. — Он мне пистолетом угрожал и прикопать в лесочке обещал.
— А с тобой иначе нельзя, — хмыкнула Люська. — Надо будет Мишке посоветовать пистолет приобрести, сразу ломаться перестанешь.
Я махнула рукой, но комментировать ее слова не стала.
Люсьенда принялась рассматривать кольцо, время от времени восхищенно прищелкивая языком.
— Точно влюбился, — повторила она, а я попросила:
— Замолкни, и без тебя тошно.
Подруга обиженно заткнулась, и тут раздался звонок. Я нехотя ответила и услышала набивший оскомину голос Фролова.
— Любимая, — запридуривался он, — как насчет романтического ужина?
— А не хотите отправиться в дальнее эротическое путешествие по известному адресу? — не выдержала я.
— С тобой — хоть на край света, — отразил нападение Брюнет.
Я не стала препираться и бросила трубку.
— Он звонил? — полюбопытствовала Люська.
Я молча кивнула — последние события выбили из колеи, даже разговаривать не хотелось. Подружка посмотрела на часы и засобиралась. Через пару мгновений в коридоре послышалось ее щебетание. Я не сдержалась и пошла посмотреть, кого принесла нелегкая. Оказавшись в коридоре, я сначала вытаращила глаза, а потом рявкнула:
— Какого черта тебе надо?
Фролов привалился к косяку (что за дурацкая привычка!) и заметил:
— Да, хорошим воспитанием здесь и пахнет. Придется мне преподать тебе пару уроков этикета.
— Я тебя не звала, так что выметайся.
— С другой стороны, — продолжал разглагольствовать авторитет, — мы уже перешли на ты, это прогресс…
— Вам лучше уйти, — устало сказала я.
— А как же наш договор? — напомнил он. — Я помню, что ты обладаешь лишними знаниями, так что не надо меня злить.
— Так это ваша работа? — я мотнула головой в сторону испорченного зеркала.
Брюнет перевел взгляд в указанном направлении и удивился:
— Думаешь, это мои шалости?
— А разве нет? — вопросом на вопрос ответила я.
Он покачал головой, и я почему-то сразу поверила.
— Я обязательно разберусь с этими шуточками, — пообещал Фролов. — А сейчас ты должна выполнить свою часть соглашения. Едем в ресторан изображать счастливую пару.
Я собралась отказаться, но он одарил меня таким взглядом, что у меня пропала всякая охота спорить. Я мысленно чертыхнулась и покорно потопала за ним.
* * *
Только очутившись возле «Чайной розы», я вспомнила, что одета не для похода в ресторан, и вздохнула. Брюнет правильно истолковал мой вздох и подмигнул:
— Не переживай, детка, ты восхитительна в любом наряде.
— Не зови меня деткой, — разозлилась я.
— Как скажешь, солнышко, — расплылся в улыбке он. Я сделала глубокий вдох, желая успокоиться. Определенно, этот тип начинал действовать мне на нервы.
Мы прошли в ресторан и устроились в уютном уголке, откуда открывался отличный обзор на все помещение.
— Даже во время отдыха надеешься держать все под контролем? — съязвила я.
— Нет, просто не хочу, чтобы нам мешали, — снова ухмыльнулся он.
Я открыла рот, чтобы поинтересоваться, что он имеет в виду, но ничего не сказала, потому что увидела Мишку. Самым подлым оказалось то, что он тоже меня заметил. Потемнев лицом, он встал, опрокинул стул, и направился к нам.
— Вот, значит, что у тебя за работа, — зло произнес он, принципиально игнорируя Фролова.
— Гуляй, Ромео, — недобро процедил тот, а я удивилась его реакции.
— Миша, я все объясню, — торопливо заговорила я.
— Заткнись… Шалава, — сказал, как выстрелил он, и развернулся, но тут Брюнет вскочил и рявкнул:
— Что ты сказал?
— Только правду и ничего, кроме правды, — нервно усмехнулся Миша. — Она и тебя рогами украсит, вот увидишь.
— Немедленно извинись перед ней, или я за себя не ручаюсь.
— Извиняться перед проститутками не в моих правилах, — снова усмехнулся он, а я сидела, не веря в реальность происходящего. Добрый, всепонимающий, готовый всегда выслушать Миша исчез, сейчас передо мной был совершенно другой человек.
— Извинись, — повторил Фролов, сжимая кулаки.
Я решила не наблюдать отвратительную сцену, причиной которой стала, а незаметно покинула ресторан.
Очутившись на улице, я вздохнула и почувствовала слезы на щеках. Постояла на крыльце, пытаясь успокоиться, и пешком направилась домой — такси нигде не было видно.
Самое удивительное, что я преспокойно добралась до дома. «Не зря говорят, что бог бережет пьяниц и дураков», — невесело подумала я и тут почувствовала движение за спиной. Сама не зная почему, я шарахнулась в сторону и нырнула в кусты. В следующее мгновение раздались выстрелы, затем отборный мат, а следом по двору заметался луч фонарика. Я постаралась слиться с землей, видимо, мне это удалось, потому что мат повторился, следом раздались быстрые шаги и хлопнула дверь подъезда. Я еще немного полежала в зарослях, приходя в себя, затем осторожно поднялась и отряхнулась. «Да что же это творится?!» — между делом мысленно ныла я.
«Тебя хотели шлепнуть», — премерзко хихикнул внутренний голос. «Шизофрения», — резюмировала я, так и не решив, к чему это отнести — к появлению внутреннего голоса или к его словам, в конце концов решила — в комплексе.
«Домой нельзя, — продолжила я внутренний монолог. — К Люське тоже. И куда податься?» Тут я вспомнила о старом родительском домике, который давно пустовал, но продан почему-то не был. И я снова пустилась в путь.
Проснулась я от яркого солнечного света, заливавшего комнату. С трудом поднявшись с кровати, я вползла в кухню, поставила чайник и уставилась в сад. Вчерашние события казались сном, но царапины, полученные после лежания в кустах, говорили об обратном. «Неужели все было в действительности? — как-то отстраненно подумала я. — И находка опасных документов, и сцена в ресторане, и стрельба… Просто сюр какой-то…»
