Ознакомительная версия.
– Рукохвост большеглазый[2], вымирающий вид, обитает исключительно в малодоступных местах, на берегах Амазонки, ведет скрытный образ жизни...
– Найди про его мать! – перебила я Димона. – Быстрее! Его мать!
– Не знал, что ты умеешь ругаться, – укоризненно сказал Коробок.
Я начала закипать.
– Необходимо выяснить...
Но Коробков, не слушая меня, продолжал вываливать информацию:
– Как правило, у рукохвоста появляется один детеныш, которого самка оставляет в укромном месте. Новорожденный спит около месяца и во время спячки не пьет, не ест. Когда малышу исполняется четыре недели, он начинает искать мать. Найдя самку, рукохвост прикрепляется у нее на груди, и та кормит ребенка плодами, кореньями, зернами. Причем родственные связи не имеют никакого значения. Рукохвостиха примет любого детеныша. До сих пор неизвестно, каким образом месячная особь отличает самок от самцов. Известны случаи, когда малышей выкармливали обезьяны. Если детеныш в течение двух недель после пробуждения не находит мать или его отвергает женская часть стаи, он погибает. Это необъяснимый факт, но до достижения четырехлетнего возраста особь, способная самостоятельно есть и не нуждающаяся в материнском молоке, не может существовать автономно. Очевидно, контакт с матерью необходим для социализации и служит не столько этапом вскармливания, сколько методом воспитания. Не известно ни одного случая рождения рукохвоста в неволе. Среди зоопарков мира только московский может похвастаться семьями рукохвостов. Экземпляры, обитающие в частных питомниках, не учтены. Предполагается, что сейчас на земном шаре существует не более двухсот рукохвостов, их отлов запрещен. А зачем тебе знать про зверушку? – полюбопытствовал хакер.
Дверь в гостиную открылась, я быстро сунула телефон в карман и навесила на лицо скучающее выражение.
– Все же я прихватила чаёк, – закурлыкала Лаура Карловна, ставя на стол поднос с кружками. – Вам зеленый? Черный?
– Лучше обычный, – улыбнулась я.
Лаура Карловна округлила глаза и зачем-то пояснила:
– Лично мне зеленый напоминает раствор мыла. Очень уж пахучий и вкус специфический. Сахар?
Пощебетав минуту на тему излишней калорийности сладких напитков, мы с Лаурой уставились друг на друга. Светские церемонии исчерпали себя, настала пора конкретного разговора.
Лаура Карловна вынула из нагрудного кармана блузки симпатичную брошь: в середине перламутр, по краям темно-красные гранаты.
– Надеюсь, вы примете наше предложение, поэтому я сразу захватила пропуск.
– Пропуск? – не сдержала я удивления. – Я думала, это ювелирное украшение!
Лаура Карловна подперла подбородок кулаком.
– Вы правы, такая брошь украсит любое платье и будет уместна и на работе, и на вечеринке. Дизайн придумал сам Герман Вольфович, а у него безупречный вкус. Но тем не менее это особый пропуск. Их всего два, один у меня, другой теперь будет у вас.
Я машинально посмотрела на шелковую блузу собеседницы, та моментально отследила мой взгляд.
– Конечно, мне нет необходимости подтверждать свое право на перемещение по поместью, но я знакома с каждым человеком из обслуги и охраны. А вы новое лицо. Значит, так: едва служащий заметит брошь, он обязан оказать вам почет и уважение, а также выполнить любую, даже самую абсурдную вашу просьбу. Отныне, Татьяна, вы дорогой гость в любом помещении! Госпоже Кауфман предоставят лучшую комнату. Не во флигеле!
Наверное, в моих глазах промелькнуло недоумение, потому что Лаура Карловна пустилась в более пространные объяснения:
– Дом состоит из центральной части, где обитают Герман Вольфович, Михаил и ваша покорная слуга, еще есть два флигеля, правый для прислуги, левый для охраны. Вы не обслуживающий персонал, можете питаться с нами в столовой, если вас это смущает, еду доставят в вашу комнату. Теперь о размере зарплаты...
Изящная рука Лауры Карловны, украшенная кольцом с большим бриллиантом, пододвинула к себе блокнот, лежавший на столе, и написала цифру.
Я была ошеломлена.
– Кажется, вы приписали лишний ноль!
– Нет, – протянула пожилая дама, – за честный труд – достойный оклад, такова позиция Германа Вольфовича. Поэтому люди у нас работают по многу лет.
– Чем я заслужила столь значимые привилегии? – потупила я взор.
Лаура склонила голову к плечу.
– Герман Вольфович обожает животных. Он с юности мечтал стать ветеринаром, основать собственный зоопарк, поддерживать исчезающие виды, вести научную работу. Но его отец, Вольф Кнабе, не одобрял мечты сына и пожелал, чтобы он стал экономистом, защитил кандидатскую диссертацию. В советские времена научная карьера считалась престижной и денежной. Герман не мог ослушаться отца. И тот оказался прав, в начале девяностых младшему Кнабе очень пригодились полученные в институте знания. Герман заработал большой капитал и с тех пор только увеличивал свое состояние. Сейчас хозяин ворочает огромным бизнесом, но в отличие от многих богачей, которые снимают стресс при помощи алкоголя, наркотиков или беспорядочных связей, господин Кнабе отводит душу в своем зоопарке. Он воплотил в жизнь детскую мечту, устроил питомник, в котором ведется научно-исследовательская работа. Еще Герман Вольфович снаряжает экспедиции. Некоторое время назад ему привезли самку рукохвоста с детенышем. Хозяин ждал этого, как пятилетний малыш подарка от Деда Мороза. Еще не видя подопечных, он назвал их Гензель и Гретель. Вы, как девочка из порядочной немецкой семьи, конечно же, слышали об этих персонажах.
Я быстро кивнула. Слава богу, у меня филологическое образование, а в детстве я очень любила читать сказки народов мира, поэтому отлично помню историю про мальчика Гензеля и девочку Гретель, которые попали к злой колдунье, но сумели выбраться от нее живыми.
Рассказчица понизила голос:
– К сожалению, Гретель умерла на третий день пребывания в имении. Никто не смог определить причину ее смерти. Гензель остался один, ему необходимо было в кратчайший срок найти маму.
Я решила блеснуть эрудицией.
– Детеныши рукохвоста погибают без родительского присмотра.
– Великолепно! – похвалила меня Лаура Карловна. – Герман Вольфович действовал решительно. Лучшей воспитательницей для рукохвоста является обезьяна. Но... К кому мы только не пытались подсадить Гензеля, все было бесполезно. Мартышки выражали желание пригреть сироту, но Генза не шел к ним в руки. Он не ел, не пил, не спал, только кричал так жалобно-пронзительно, что весь дом лишился покоя. Гензу жалел даже наш начальник охраны, а я всегда считала, что у полковника Рыбалко вместо сердца автомат Калашникова. Страдания Гензы могли заставить плакать камни. Герман Вольфович приказал не останавливаться ни перед какими расходами и найти подходящую обезьяну. Но, увы, увы, увы...
Глаза дамы увлажнились слезами.
– Несчастного Гензу ждала судьба Гретель, ведь в столь юном возрасте рукохвост принимает пищу только из лап матери. Генза умирал от голода, а нам никак не удавалось найти мартышку, макаку, шимпанзе, орангутана... В конце концов Валерия, наш главный ветеринар, сказала, что раз Гретель отличалась полнотой, вероятно, Гензель хочет породниться с толстой обезьяной. Герман Вольфович отдал приказ искать ожиревшую особь, и тут, на наше счастье, появились вы. Генза сразу принял вас за маму! Похоже, он сейчас счастлив, мирно спит. Бедняжка настрадался в сиротстве!
У меня отвисла челюсть. Ну как, скажите, отнестись мне к словам о том, что я явилась для рукохвоста эталоном матери, толстой до безобразия мартышки? Или макаки. Простите, я не разбираюсь в приматах, для меня они все на одно лицо... то есть морду. Нет, кошку от собаки и жирафа от ежа я отличить смогу, но, кто гиббон, а кто орангутан, никогда не скажу.
– Вы абсолютно не похожи на обезьяну, – заюлила Лаура Карловна, заметив мою оторопь. – Ну ничего общего! Хотя человекообразные милейшие, умнейшие, чудеснейшие существа.
– Угу, – кивнула я, постепенно приходя в себя.
– От вас исходит доброта, нежность, – чирикала дама, – Генза увидел светлую душу. Вы ведь не бросите его? Работа не покажется вам обременительной – надо просто кормить Гензу и говорить ему ласковые слова. За это у вас будет оклад, премия, еда, подарки, лучшая комната. Поймите, Гензель господину Кнабе буквально как сын... Дорогая! Солнышко! Живите у нас, как у себя дома!
Я насторожилась.
– Мне нельзя будет выезжать в город?
– А Гензель? Он же теперь с вас не слезет, – «утешила» меня Лаура Карловна. – Но вам здесь понравится! И зачем ездить в Москву? Детей у вас нет, мужа тоже...
Я отвела глаза в сторону. Похоже, милейшая дама ходила не по хозяйственным делам, она поторопилась навести о зоопсихологе справки.
– Мы непременно с вами подружимся, – убаюкивала экономка новоиспеченную «мать», – вас воспитывали немцы, считайте, что мы родственники. Кстати, на ужин будет кухен мит ербзен. Наверное, ваша матушка его тоже готовила?
Ознакомительная версия.
