Рыдания становятся громче, меня трясет, и эта дрожь передается ему, но лицо все равно непроницаемое. Чувствую, что слезы катятся по вискам, и не могу прекратить.
— П-п-пятеро.
— Давно?
— Ш-ш-шесть лет назад. На в-в-втором курсе…
— Они не сели?
Не могу ответить, только мотаю головой все еще рыдая.
— Прекрати разводить сопли, — повышает голос, потому что я не воспринимаю его слова, меня все еще кроет и истерика не прошла. — Успокойся!
Встряхивает за плечи, и я понимаю, что мои руки никто не держит. Опускаю их и на сходе панической атаки ударяю по мощным плечам пытаясь его столкнуть.
Он чуть отстраняется и прошибает меня тяжелым взглядом, от которого я замираю. Будто в прорубь окунул и я очнулась.
— Если ты, — делает акцент на местоимении и давит, давит, — впредь будешь молчать, я завершу начатое, ясно? — Киваю как болванчик на его слова, и он никак не реагирует. — Отвечаешь на каждый мой вопрос четко и быстро. Делаешь все, что скажу.
Сглатываю, киваю и в глубине ледяных глаз напротив мелькает удовлетворение.
Он выпрямляется и встает с меня, а я собрав остатки смелости глухо выдаю.
— Можно мне одежду?
— Молчать!
Вздрагиваю, как кнутом ударяет резким тоном.
— Встала и со мной пошла.
6
Первой мыслью было помотать головой и отказаться, ведь одежды он мне не дал и разгуливать по дому в таком виде только еще сильнее унижаться, но выбора естественно не предоставили и мне пришлось медленно подняться и шагнуть к двери, которую мой похититель открыл.
Ледяные доски холодили ступни, от этого становилось еще неуютнее, и я медленно шагнула в длинный коридор кожей ощущая взгляд этого зверя. Скрестила руки на груди и подавив желание поежиться сделала еще один шаг, но замерла, потому что не знаю куда идти.
— Направо.
Как выстрел в пустом тире.
Подчинилась и медленно зашагала вдоль узкого коридора мимо ряда дверей. В его конце виднелась арка из которой лился утренний свет, и я поняла что скорее всего проспала сутки. Но от передозы бывает. Тошнота уже так не мучила и дыхание выровнялось, а истерика теперь выражалась только редкими всхлипами, которые больше походили на вздрагивания.
Подошла к арке и машинально обернулась, вопросительно глядя на похитителя. Тот опустил руку на мою поясницу и подтолкнул к еще одной двери.
Этот странный жест сбил с толку: он не был грубым, скорее похититель сделал это бездумно, но получилось слишком «слишком». Слишком неожиданно, слишком мягко, учитывая мое положение, слишком остро ощущалась его мозолистая ладонь и грубые пальцы. Нервы натянулись.
— Умойся, я подожду, — открыл дверь ванной, и я вошла в нее, слыша за спиной щелчок.
Комната была на удивление большой. Не типичной маленькой как я привыкла. Белая плитка на полу и стенах. Широкая душевая с застекленной перегородкой вместо шторки, ванны не было. Подошла к белой раковине и остановилась напротив, глядя в зеркало.
Огромные синяки под глазами делали меня похожей на наркоманку. Неестественно белая кожа будто я в жизни не была на солнце контрастировала с темно-каштановыми волосами усугубляя впечатление. Губы пересохли и потрескались. Давно я не испытывала на себе действие агонита…
Откинула волосы и заметила синяк в том месте, где тип уколол меня моим шипованным кольцом. Поджала губы.
Умывание заняло не больше трех минут — вымыла лицо и попыталась смыть с себя касания этого урода, а потом дверь без стука открылась, и брюнет вошел в ванную.
— Время вышло. Держи, — швырнул мне в руки футболку, и я едва смогла ее поймать, слабость все еще давала о себе знать.
Расправила ткань и надела, вещь укрыла меня как платье — до колен. Рукава огромной мужской футболки черного цвета свисали почти до локтя, но зато теперь я чувствовала себя в безопасности. В его футболке, ага…
— Пошли, — снова приказ, и я зашагала за похитителем в кухню. Это помещение тоже было большим, видимо в этом доме все конструировано под стать хозяину, и на удивление хорошо оснащенным. На столе стояла тарелка с омлетом, и тошнота снова без предупреждения подкатила к горлу. — Ешь.
— Не могу, — с трудом выдавила из себя фразу, стараясь глубже дышать. Видимо по моему позеленевшему лицу похититель все понял и кивнул на стул.
Села. Он выдвинул из-за дубового стола еще один добротный деревянный стул и развернув оседлал, складывая руки на спинке. Снова напротив, и снова этот давящий взгляд.
— Значит, разбираешься в ядах…
Покивала головой, пытаясь приучить себя отвечать на его вопросы быстро, но хочется просто лечь и умереть.
— Только в растительных. Бабушка была травницей.
— Расскажи о каждом, — кивнул в сторону стола, и я замерла только сейчас заметив там ряд баночек. Моих баночек, что лежали в рюкзаке. Пересчитала напряженно вглядываясь в содержимое и поняла что одного не хватает.
— А где цинковит*? — безотчетно вцепилась в край столешницы и наклонилась ближе. Мой собеседник непонимающе нахмурился, и я пояснила. — Баночка с зеленоватой жидкостью.
— Разбился.
— Где?! — одернула себя за то что повысила голос, но похититель не стал меня за это наказывать.
— В машине. Разлился в багажнике.
— Надо проветрить. Если хотя бы десять секунд подышать его парами, можно умереть от отека легких. Где мой рюкзак?
Брюнет напрягся и резко поднялся, а я отпрянула, вжимаясь в спинку стула. Он достал из кармана мобильный и набрав номер напряженно застыл.
Секунды шли, и тишина все сильнее давила, а потом он повернулся ко мне и ткнул в мою сторону пальцем.
— Молись, чтобы трубку подняли.
Сглотнула, обхватывая себя руками. Испуганный взгляд не отрывался от напряженной фигуры незнакомца, который сейчас выглядел еще более устрашающе.
Видимо, трубку все же подняли, потому что широкие плечи в миг расслабились, и похититель отвернулся, зарываясь пятерней в густые темные волосы на макушке.
— Ты как?
Не слышала, что ему ответили, только какое-то щебетание доносилось издалека, словно он разговаривал с девушкой.
— Ладно. В машину не садись, я сам заберу тебя из города. Оставь ее там, да. Позже.
Отключился и повернулся ко мне сверля глазами.
— Рассказывай, — кивнул на баночки, и я поняла, что придется отвечать.
*Цинковит — выдуманный яд, вызывающий отек легких.
7
— Здесь три яда повторяются, различаясь только по крепости дозы. Вон та коричневая бутылочка, желтая и рыжая. Это пенит*. Если выпить каплю на стакан воды из желтой бутылки, зрение упадет на пару диоптрий. Если из коричневой — насовсем. Правда ненадолго всего на сутки.
Перевела напряженный взгляд на похитителя, тот продолжал молчать и смотреть на меня не мигая. Поерзала на стуле, устраиваясь удобнее, хотя сделать это было сложно, страх что сейчас я обо всем ему расскажу, а потом он убьет не давал расслабиться. Спина уже ныла от того как прямо я сидела, будто кол вставили в позвоночник, а руки вцепившиеся в сиденье стула до побелевших костяшек сводило.
— Черная бутылочка — самая безопасная, это деготь. Березовый. Им не отравишь, но его тоже надо пить с умом, — сглотнула, делая медленный вдох, и снова заговорила. — Прозрачная бутылка болиголов, если выпить бездумно, то однозначно летальный исход.
— Зачем тебе все эти яды?
Замолчала, не зная, что ответить. Не его дело, зачем они мне. Но не буду же я огрызаться.
— Чтобы защититься в случае чего, — может такая отговорка его удовлетворит? — Третья бутылочка слева, из темного стекла, агонит.
— Зачем яды? — повторил вопрос, и я вздрогнула от угрозы в низком голосе.
— От бабушки достались, выбросить не смогла. Память, — снова его не устроил ответ, дернул губой, скаля зубы как бродячий пес и чуть подался вперед отчего я сильнее вжалась в спинку стула.
— Если врешь, своей шкурой будешь отвечать за каждое слово, — отрезал грубо, и я кивнула, пытаясь сглотнуть ком в горле. Поднялся и подойдя к столу достал из ящика пластиковый хомут. Обошел мой стул и встав за моей спиной дернул руки за спинку, едва не выдернув их из суставов. Вскрикнула, сжал и через секунду я ощутила, как пластик впивается в кожу. Затянул. — Без фокусов. Попытаешься сбежать, поймаю и накажу.
