В девятнадцать тридцать Ева Николаевна звонила Диме Куницыну. Трубку взяли только после десятого звонка.
— Это я. — Ева задышала тяжело. — Что делаешь?
— Жду твоего звонка.
— Ты пойдешь со мной?
— Пойду. Давай встретимся и все обговорим. — Голос у Димы грустный.
— Приезжай в двадцать пятнадцать к Павелецкому вокзалу. Походи там, я тебя найду.
— Ева, подожди… Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Я буду с тобой. До самой смерти. — Ева сказала это шепотом, и Диме показалось, что он слышит не ее, а эхо своего вдруг заколотившегося сердца.
В двадцать десять Ева ходила по площади у вокзала. На деревянной тележке сидел безногий нищий и играл на губной гармошке. Ева бросила монетку в жестяную банку, безногий тут же исполнил частушку.
— Мы теперя крепостные! — заорал он, набрав побольше воздуха. — С полна-ай конфискацией! Вместо вольной покупаем предприятий акции!
Ева заметила Диму и еще несколько минут не подходила, рассматривая его издалека и, можно сказать, любуясь. Высокий и стройный блондин с голливудской внешностью, платиновыми волосами и странным напряжением в походке — словно вот-вот оттолкнется от земли и прыгнет или взлетит. Ева вспомнила его напряженную руку, он стиснул тогда ее ладонь изо всей силы, не замечая этого, и ветер в лицо…
Ева подошла сзади и тронула Диму за руку.
— Ты на машине?
— Да. Пойдем, нам надо поговорить.
— Поздно говорить. Видишь вот это? — Ева показала Диме небольшой пульт. — Поехали к банку. Через два часа — деньги наши.
— Бред это все, — улыбнулся Дима. — Пойдем в машину. Расскажешь все подробно.
— Я расскажу, но едем к банку.
— Куда хочешь. — Дима взял у нее большой пакет и забросил его на заднее сиденье.
В машине Дима неожиданно положил руку ей на коленку. В лицо не смотрел, стиснул зубы и осторожно вел машину одной рукой.
— Я хотел тебе сказать… У меня есть деньги. Не десять миллионов, но на жизнь хватит. У меня есть дом в Испании, яхта.
— Я тоже хотела тебе сказать. Мне нужны эти десять миллионов. Это не просто деньги для меня, понимаешь, это непременное условие.
— Ева, послушай…
— Здесь налево. По Пятницкой и еще раз налево. Вот что я тебе скажу. Ты можешь не брать эти деньги, считай, что я хочу украсть микросхему или пленку, как в фильмах про шпионов. Ты просто помогаешь мне. Стоп. Мы приехали.
Дима осмотрел темные окна банка, массивную, дорого сработанную деревянную дверь, табличку — золотыми буквами на металлической пластинке.
— Отъезжай в подворотню. Чтобы видеть дверь. — Ева показала пальцем, куда ехать.
— А где твоя машина? — спросил он.
— В ней установили прослушку. Я ее сразу нашла, — поспешила Ева объяснить, увидев взлетевшие брови Димы. — Снимать не стала, пусть слушают.
— Знаешь — кто?
— Или мои, или твои.
— Кто это — мои? — спросил Дима, обмерев внутренностями.
— Ну, ты же работаешь на какую-нибудь организацию, я не знаю… Приготовься. Нажимаем кнопку! Теперь ждем.
Дима ничего не спрашивал, он с интересом вслушивался в себя и пытался как-то объяснить чувство опасности, подсасывающее его. От этого занятия его отвлекли две милицейские машины, с визгом и подвыванием подкатившие к банку. Четыре человека вывалились, блестя круглыми шлемами, и, подстраховывая друг друга, переместились к зданию. Дима удивленно повернулся к Еве.
— В здании сработала сигнализация, — объяснила Ева, — из пушки резиновая пуля попала в кнопку. Все нормально, они не нашли мою пушку.
— Ты запрятала какую-то пушку в комнате с сейфами? Но они теперь найдут резиновую пулю!
— Не найдут. Она рассыпалась в пыль через тридцать секунд после вылета. — Ева напряженно смотрела, как дверь банка открылась, впуская группу захвата.
Через шесть минут милицейские машины уехали.
— Подождем, пока вернутся в отделение, и еще раз. — Ева поудобней устроилась, положив голову на спинку сиденья. — Ты какой климат любишь?
— Не знаю… — задумался Дима. — Слушай, а что это мы делаем? Репетируем?
Ева медленно, не отводя взгляда от его расширенных зрачков, покачала головой:
— Я отрепетировала без тебя.
— Мы что… Мы уже грабим банк? — Диме показалось, что сейчас включатся лампы, режиссер хлопнет в ладоши — сцена снята, все свободны! До того нереальным ему показалось все вокруг: и этот слабый вечер в легких фонарях, и он сам — изумленный дурак в машине с ненормальной женщиной.
Ева вместо ответа еще раз нажала кнопку пульта.
В этот раз машины приехали через четыре минуты тридцать семь секунд.
— Не успели, бедняги, еще вернуться, — объяснила Ева, отслеживая время по секундомеру.
Не прячась, трое экипированных и с автоматами мужчин подошли к двери, четвертый пробежал туда-сюда вдоль здания банка, осматривая окна.
— И что теперь? — Дима напряженно всматривался в стекло.
— Теперь пройдут в здание, увидят, что все в порядке, и уедут. Мы подождем с полчаса и повторим.
— И так всю ночь?!
— Надеюсь, всего три раза. По условиям охраны, если трижды в помещении сигнализация срабатывает вхолостую, в охраняемой зоне должен остаться сотрудник до появления руководства банка или специалистов по охране и сигнализации, то есть, как обычно это бывает, до утра. Они оставят в помещении банка своего человека, а неисправную сигнализацию отключат. Это то, что мне надо. Они оставят его именно в помещении с сейфами, там раньше был пост, и именно там срабатывает сигнализация.
— Подожди, а кто открывает входную дверь?
— Это дежурный по зданию внизу, ему нельзя покидать свой пост.
— Уехали, — пробормотал Дима. — Зачем тебе нужно, чтобы они оставили человека?
— Мне нужно, чтобы они отключили сигнализацию. Одного человека убрать просто. Сейчас в машине они уже устали ругаться и обсуждают, как это может нажаться сама собой кнопка. Ржут, наверное, гады, и предполагают всякую чушь! — В голосе Евы Дима услышал теплоту.
— А как эта кнопка включается? — Ему показалось, что он не просто играет в каком-то театре, а именно в театре абсурда, что все это с ним уже когда-то было, в другой жизни он, наверное, грабил банки.
— Я только что тебе сказала — по кнопке стреляет резиновая пуля каждый раз, когда я нажимаю на пульт! Ты что, спишь? Не спи, сейчас начнется самое интересное!
— Да? И что это?
— Я пройду в здание после группы захвата.
— Как это? — Дима совсем отупел.
— Сейчас я выйду из машины, — Ева переползла на заднее сиденье и надевала камуфляжную форму, — и буду я такая красивая, вот какая!.. — Она натягивала ботинки с высокой шнуровкой. — И в каске. Ну что, чпокнем кнопочку? — Она засмеялась, глядя на его лицо с приоткрытым ртом, и нажала кнопку на пульте. — Пожелай мне удачи.
— Подожди, я ничего не понимаю.
— Заведи мотор. Сначала пусть приедут и уедут мальчики из охраны. Если мы не досчитаемся одного, я иду к банку. Если они опять уедут в полном составе, придется их позвать еще раз.
Визжа, подкатили две милицейские мигалки. Мужики в камуфляжной форме вышли, не прячась и громко оглашая округу матом. В дверь не звонили, а постучали кулаком. Двое ушли осмотреть задний вход с улицы, двое вошли в банк.
— Три минуты двадцать, — прошептала Ева, дыша Диме в затылок. — Четыре восемь, есть!
Двое, осматривавшие задний вход, дождались своего коллегу. Одного.
— Ева, у тебя есть оружие? — Диму охватил странный азарт и оцепенение одновременно.
— А чем я, по-твоему, уложу оставшегося мента?!
— А как ты выйдешь? — Губы почти не слушались.
— Выйду, не беспокойся. Главное, войти. Скажу, что я к охраннику, что нас оставили двоих, что надо проверить подвод проводов, да что угодно, лишь бы этот у двери открыл быстро и не задумываясь!
— Ты хочешь убить двоих?
— Ты какой-то заторможенный, включи мотор и жди меня.
Разворачивались, уезжая, милицейские мигалки. Ева вышла, не прячась, и подбежала к двери банка. Она тоже не стала звонить, постучала нетерпеливо кулаком.
Дверь тут же открылась.
— Ну что еще? — спросил усталый пожилой охранник.
— Мне нужно осмотреть другой выход на улицу, забыли. Может, там что. — Ева старалась держать голову опущенной.
— Смотри что хочешь, — Он закрыл за ней дверь и пошел впереди по темному коридору. — И что тут смотреть?! Дверь как дверь, укрепленная.
Ева потрогала проводки сигнализации.
— Ладно, открывай. Я здесь выйду. Я выйду и посмотрю с улицы.
— Ну что за морока, честное слово, подожди, я принесу ключи!
Он вернулся к посту. Ева слушала, как колотится в ребра сердце. В форме было очень жарко.
— Ну, еще чего? — Охранник открыл дверь.
— Замыкай. — Она шагнула в темноту двора.
— Отмыкай, замыкай, вот специалисты хреновы, — бормотал ей в спину охранник.
Темный двор подсвечивался зажженными окнами, на лавочках сидели подростки, оглашая вдруг все вокруг громким и хищным смехом. Ее машина стояла спокойно возле других машин. «Вот будет хохма, — подумала устало Ева, — если чемоданчик увели…»
