— Работаем.
Когда генерал предложил Диме свои версии происшедшего, Дима, еще не оправившийся от наркотика, только глупо улыбался и пытался сфокусировать взгляд на расплывающейся физиономии начальника.
— Товарищ генерал, — говорил он, улыбаясь, — ну вы сами понимаете, ну честное слово…
Через пару часов его привели в чувство, отвезли туда, куда ему звонила Ева, как «домой» и бросили в кресло, осмотрев перед этим квартиру.
В девять тридцать в квартире раздался звонок.
Дима взял трубку напряженной рукой и услышал тяжелое дыхание.
— В твоей квартире на Новаторов, — куратор покашлял в трубку, — только что провели обыск и обнаружили неизвестный вид оружия. Внутри в вакуумной закладке есть еще три резиновые пули. Если тебе интересно и ты еще не в курсе, при доставании они рассыпались.
— Отпечатки? — спросил Дима плохо двигающимися губами.
— Отсутствуют. А вот отпечатки на чемодане… Нам ФСБ отчет прислало. Очень хорошие. Твои и некоего японца. Тебе женщина сказала, что у него будут эти деньги? Как ты хотел удрать, это же смешно?! Что делал этот прибор резиновыми пулями? Отключил сигнализацию?
Дима молчал. Заныло сердце, как в ожидании беды.
— Что бы он ни делал, как он оказался у меня в квартире? — закричал Дима. — Я не мог его туда привезти!
— Никто из гражданских не мог знать, что у нас есть это оружие. Никто! Его предположительно изобрел один псих, он лечится сейчас, мы отслеживали все смешные разработки, которые отбраковывал отдел по изобретениям. А ты по нему конкретно запрашивал информацию! Ну и как это называется?
Дайте мне с ней поговорить! Она у вас?
Короткие гудки.
В одиннадцать десять Ева собралась. Поставила сумку у двери, села перед телефоном и посмотрела на черный аппарат. Потом медленно набрала номер по памяти.
— Да! — Дима схватил трубку после первого звонка.
Ева удивилась. Она получила разрешение, если его не будет дома, попросить соединить с ним. Назваться и сказать в открытую.
— Это я. — Ева слушала его дыхание, потом Дима сглотнул и быстро проговорил:
— Ты в порядке? Ты свободна?
— Я в порядке, не беспокойся. Я звоню попрощаться.
— Это ты сделала? — после долгого молчания. — Это ты!.. Я не верю.
— Сейчас я все объясню. Подробно. У тебя есть время? Вот и хорошо. — Ева вдруг успокоилась, села свободней, закинула ногу на ногу. — Сначала я тебе почитаю стихи. А потом все подробно объясню.
— Стихи?.. — Дима подумал, что ее арестовали и замучили до помешательства.
— Сейчас. Это мой друг написал. Мы с ним вместе проходили подготовку в военном лагере. Отличный парень, его убили. Так. Я — только бабочка в пространстве цветочного непостоянства.
Я — только воздух, только всхлип рассвета, тронутого ветром…
Дима так помертвел лицом, что человек рядом с ним подумал об убийстве по телефону посредством звука. Он подбежал, хотел отнять трубку, но Дима зажал ее крепко в онемевшей руке. Пока охранник старался выдернуть трубку, Дима спокойно вынул другой рукой у него из кобуры пистолет, повернулся глазами к окну и выстрелил себе в висок.
Ева слышала возню и выстрел. Она вздрогнула и непонимающе посмотрела на трубку. На том конце кто-то осторожно дышал.
— Он умер? — спросила Ева.
Трубку положили.
Она выскочила из квартиры за тридцать секунд.
Через час, пропетляв по городу, она выехала на Киевское шоссе и понеслась на максимальной скорости, отслеживая в зеркальце машину Карпелова, которая ехала за ней.
Два «мерседеса» службы безопасности, охранявшие ее, были сбиты грузовиком на десятом километре. В какой из машин сзади могли сидеть люди из военной разведки, не угадать. Ева увидела, как Карпелов перестраивается в левый ряд. Он угадал.
По шинам дорогой машины с тремя мужчинами стрелял Январь, Карпелов давал указания, шипя с переднего сиденья и вцепившись в руль.
— Помнишь, как она тогда? Сделай отстраненную морду лица, смотри вперед и так легонько, так спокойненько… Молодец!
Ева сбавила скорость, рассмотрев внимательно перевернувшуюся сзади БМВ. Она дождалась, когда ее догонит Карпелов. В открытое окно высунулся Январь.
— Тут майор спрашивает, почему такой обвал происходит?
Ева улыбнулась. Она позвонила Карпелову из машины, нашла его на задании и попросила вывезти ее из города. Ничего не объяснив.
— Скажи ему! — крикнула Ева. — Скажи, что задание по его рапорту выполнено!
— Майор спрашивает, вы что, убили Вареного Киллера?
— Скажи, что он застрелился! — крикнула Ева. — Я оторвусь, спасибо за все!
— Подождите! — Январь высунулся побольше. — Через пять километров будет поворот — грунтовая дорога, не пропустите. Поверните туда! Ободранные «Жигули» с девушкой!
— Январь, я вас люблю! — Ева ушла вперед легко, за ней, выскочив опасно, пошла открыто черная «ауди». Из окна, проезжая мимо, посмотрел на Карпелова седой человек — цепко, запоминая.
— Откуда мне знакома эта морда? — пробормотал Карпелов. — Он один в машине, слежка не бывает по одному… Слушай, я тогда упал головой?
— Да, медленно так, назад. — Январь смотрел на уходящую «ауди». — А что, с памятью плохо?
— Наоборот, мне кажется, что я уже все знаю, всех видел где-то. Вот мужик проехал, мне кажется, что я видел его раньше… Смотри, что делает!
Далеко впереди на пустой дороге шли рядом впритык друг с другом «Москвич» Евы и черная «ауди».
Ева смотрела, улыбаясь, на невозмутимого отстрельщика Хрустова. Он ехал очень близко, отслеживая ее рывки, и не отлипал.
— Я тут хотел поинтересоваться! — крикнул он в открытое окно. — Ты кого стережешь сейчас, японца или его удава?
— Какого удава, Хрустов? Ну скажи, что я тебе нравлюсь! Я от тебя балдею, видишь, я признаюсь!
— Ты не в моем вкусе, я люблю блондинок, вот твоя подруга — это да! — Хрустов смотрел грустно. — У твоих друзей мотор хреновый, за ними едет спокойненько, не спеша замызганный «мерседес», а там четыре молодца. Они тебя же и ведут через твоих защитников. Что же ты такого сделала?
— Ты не поверишь, но я тоже люблю блондинов с военной выправкой!
— Понял, — крикнул Хрустов, подумав. — Я ведь его предупреждал! Пригласи меня чай пить, я расскажу, при чем тут удав!
Ева промолчала, оторвалась и неожиданно резко повернула на грунтовую дорогу. Через сто метров она увидела грязные «Жигули» и затормозила. Выбежала из своей машины, навстречу ей выбежала девушка. Растрепанные длинные волосы, горящее азартом лицо.
— Как тебя зовут? — спросила Ева, садясь в «Жигули».
— Маринка! А у вас тачка классная, вдруг — разобью?
— Бей! — засмеялась Ева.
— Класс! Я тачки бить а-а-абажаю! Маринка подала задом и вылетела на шоссе, визжа и виляя из стороны в сторону. Она понеслась от Москвы. За ней поехали Карпелов с Январем. По дороге они обсуждали, можно ли зарабатывать деньги незаконным образом в свободное от охраны закона время. За Карпеловым тащился «мерседес» с накачанными молодыми людьми в бронежилетах. Они старались не потерять глазами красный «Москвич» впереди.
Ева подождала минут десять, выехала на шоссе и поехала к Москве. Ей нужна была совсем другая дорога, чтобы доехать до деревни Рыжики и до станции, где ездит проклятый поезд, где поет песни Маруся, где Илия, роняя ведро, пытается набрать воды из колодца, где нужно растить детей и деревья и построить такой дом, чтобы войти в одну дверь, выйти в другую — и вот он, мужчина твоей мечты! Она ехала, стиснув зубы, а солнце слепило глаза, и глаза закрыть нельзя — сразу взлетал на роликах в воздух и крутил сальто мальчишка из ее детства, на лбу — повязка, чтобы не мешали белые длинные волосы.
Июнь — октябрь 1998 г.
