Этот наглый вопрос вызвал всеобщее напряжение, чего, видимо, и добивался Рэндалл.
Миссис Лаптон сказала:
— Сейчас не время для глупых шуток в таком вульгарном тоне!
Рэндалл расширил глаза в притворном удивлении.
— Милая тетя, а почему вы решили, что я шучу?
— Если дядя и был отравлен, во что я мало верю, у тебя были самые веские мотивы сделать это! — сказала Стелла.
Рэндалл достал сигарету из своего изящного золотого портсигара и небрежно чиркнул спичкой.
— Точно, моя маленькая кузина, совершенно точно, но только не забывай, что я находился во многих милях отсюда, когда дяди не стало! Но я имел в виду несколько иное. Кто вообще запустил этот странный разговор, будто дядю отравили?
— Это я настояла на патоанатомическом исследовании, — глухо сказала миссис Лаптон.
— А знаете, тетя, я именно про вас и подумал, — заметил Рэндалл.
— Я совершенно не убеждена, что твой дядя умер естественной смертью. Я никого не обвиняю. Но тем не менее я буду вовсе не удивлена, если мои подозрения подтвердятся!
— О, вы всегда выражаетесь с прелестной прямотой! — улыбнулся Рэндалл. — Так что вы не обидитесь, если я так же прямо скажу вам, что нахожу ваш поступок не только бессердечным…
— Неужели?
— …Но также и ошибочным… — добавил Рэндалл.
— Меня не интересует… — начала Гертруда.
— А кроме того, в целом совершенно идиотским. Но этого и следовало ожидать.
— Может быть, тебе интересно, что…
— Мой опыт, тетя, подсказывает мне, что, о чем бы я ни услышал сейчас, это меня не заинтересует ни в малейшей степени.
Пока миссис Лаптон подыскивала слова, Стелла с любопытством спросила:
— А ты, Рэндалл, думаешь, что дядю и вправду могли отравить?
— У меня нет на этот счет никаких соображений, — мягко отвечал Рэндалл. — И это волнует меня не больше, чем высказывания тетушки Гертруды.
— Я понимаю, о чем ты говоришь, Рэндалл, — защебетала Джанет. — Но если он был отравлен, то всем нам хотелось бы провести расследование!
— Тебе хотелось бы провести расследование? — уточнил Рэндалл.
— Ну… Ну не то чтобы расследование, но ведь как бы то ни было, такие вещи нельзя оставлять безнаказанными! — воскликнула Джанет.
— Ага! Если есть сомнения, мы просто обязаны их развеять! — сказал Гай с издевкой, ненавистно глядя на Гертруду.
— Ты заговорил совсем иначе, чем утром, — пробормотала Гертруда в ответ.
— Не обращайте на него внимания, милая тетушка, он просто хочет произвести на вас некое впечатление, — насмешливо ввернул Рэндалл.
— Какого черта ты намекаешь на то, что я хотел бы поскорее закрыть этот вопрос? — злобно сказал Гай Рэндаллу.
— Помалкивай, — бросила Стелла брату и снова обратилась к Рэндаллу: — А почему ты так против патоанатомического обследования тела?
— Я вовсе не против! — пожал плечами Рэндалл. — Я просто пытаюсь взглянуть на дело ВАШИМИ глазами.
— НАШИМИ?
— Ну да. Все вы, по-моему, должны благодарить Бога, что он вовремя забрал дядюшку на небеса. И я бы на вашем месте не смотрел, так сказать, дареному коню в зубы. Разве ты, Стелла, не можешь убедить своего приятеля-врача подписать свидетельство о смерти?
Стелла покраснела.
— Доктор Филдинг уже был готов подписать его без всякого нажима с моей стороны. Никто из нас не хотел скандала, кроме тети Гертруды!
— Точно! — вмешался Гай. — Уж я-то сделал все для того, чтобы расследования не было.
Тут заговорила наконец тетка Гарриет, которая некоторое время открывала и закрывала рот, дожидаясь просвета в беседе, чтобы высказаться.
— Да как ты можешь говорить, Рэндалл, что я ТОЖЕ хотела смерти своего брата? Я в жизни ни о чем таком не думала! Может быть, мы с ним и не были особо близки, но… — она осеклась, видя широкую улыбку на лице Рэндалла, и продолжила уже дрожащим от слез голосом: — Нет, ты просто невыносим! Точно как твой отец!
— Но ведь вы все действительно не любили дядю Грегори, — мягко сказал Рэндалл.
— Так же, как и ты! — крикнула Стелла.
— Верно, — кивнул Рэндалл. — Как и все, за исключением разве что тетушки Гертруды. Правда, тетя, вы ведь не притворялись?
— Я тоже любила дядю, — невпопад сказала Джанет Лаптон. — И мне кажется, что ты не думаешь и половины того, что говоришь, Рэндалл.
Тот взглянул на Джанет с недовольством:
— Поздравляю, кузина. Гай и Стелла уже многие годы затыкают мне рот, но ты это сделала в один прием, и с такой элегантностью!
— Послушай, Рэндалл, только не вздумай оскорблять еще и мою дочь! — предупредила миссис Лаптон.
— Что вы, тетя! Вообще-то я зашел, только чтобы утолить собственное любопытство. То есть я уже знал о смерти дяди, но мне было интересно, почему никому из вас не пришло в голову известить меня об этом по-человечески!
— Да потому что никто не хотел, чтобы ты совал свой нос в это дело и доставлял всем нам лишние неприятности! — брякнул Гай.
— Надеюсь, я еще не сделал ни первого, ни второго? — вежливо поинтересовался Рэндалл.
— По сути дела, перед самым твоим приходом я как раз говорила Гарриет о том, что следует сообщить тебе. И я не вижу, какие у тебя могут быть претензии. В конечном счете, ты для Грегори был не ближе, чем его родные сестры. И не надо задирать нос только оттого, что ты считаешься теперь главой семьи! У тебя будет достаточно времени для этого после того, как мы заслушаем завещание Грегори. Кстати, надо будет договориться с мистером Каррингтоном, когда он сможет приехать сюда и огласить завещание. Думаю, чем раньше — тем лучше.
— Я тоже так думаю, — сказал Рэндалл. — Он приедет послезавтра.
Глаза Гертруды округлились.
— Ты хочешь сказать, что взял на себя это? Ты звонил мистеру Каррингтону? Не предупредив никого из нас?
— Да, — кивнул Рэндалл.
И в этот момент, навевая легкий аромат хороших духов, в гостиной появилась миссис Мэтьюс. Она протянула Рэндаллу руку со словами:
— Я видела у дома вашу машину, Рэндалл, и сразу поняла, что вы здесь. А, вот и Джанет! Вот и будет у нас такой семейный обед… Надеюсь, Гарриет, вы заказали свежие кексы? Ах, такой грустный, такой ужасный день сегодня…
— Насколько я понимаю, вы потратили этот день, не говоря уже о другом, на поездку по магазинам? — мрачно осведомилась миссис Лаптон.
Миссис Мэтьюс укоризненно поглядела на нее.
— Гертруда, дорогая, но ведь я покупала траурные вещи! Неужели это можно назвать поездкой по магазинам?
— Не знаю, как это еще называется, — буркнула золовка.
Рэндалл учтиво проводил миссис Мэтьюс до кресла.
— Вы, тетя, чувствуется, здорово устали, — сказал он. — Я сам всегда страшно утомляюсь, когда выбираю одежду…
— О, я не столько выбирала, сколько искала нечто подобающее такому печальному событию, — проронила миссис Мэтьюс, стягивая черные перчатки. — В такой момент уже не думаешь о красоте…
— Милая тетя Зау, у вас безошибочный вкус, который не изменяет вам и в таком расстройстве…
Миссис Мэтьюс печально заметила:
— Не то чтобы расстройство, Рэндалл, но просто… Весь день я думала о твоем дяде… Такая черная меланхолия овладела мною…
— Дорогая Зау, не надо делать из себя дурочку, декламируя в таком слащавом тоне! — резко сказала миссис Лаптон. — Не пытайтесь убедить меня, что думали сегодня о Грегори более десяти секунд!
— Да, — присоединилась Гарриет. — Если уж кто и думал сегодня целый день о Грегори, так это я! Я всю жизнь прожила с ним, и он был мне гораздо больше чем брат! Хотя мы с ним часто расходились во мнениях… Вот взять хотя бы его гардероб, который я разбираю сейчас. У него там есть отличное, только слегка поношенное пальто, и я просто удивляюсь, почему он еще раньше не отдал его садовнику… А для Гая там найдется отличный непромокаемый плащ…
— О, мои мысли о Грегори были совсем в другом плане, — томно заметила миссис Мэтьюс, — Я была в Найтсбридже и нашла время постоять на мессе. Ах, какая там была атмосфера, какая глубокая и светлая печаль! Невозможно описать словами, как эта грусть совпадала с моим настроением!
— И все-таки странно, с чего это вы решили зайти в католическую церковь, — недовольно пробурчала Гертруда Лаптон.
— Ах, там бывает так романтично, в католических храмах, — опять некстати встряла в беседу Джанет Лаптон. — И хотя я тоже не одобряю католиков, я вполне могу понять эту красоту, это благолепие…
— Нет, милочка, ты еще слишком молода, чтобы все это понять! — отвергла миссис Мэтьюс столь доверчиво оказанную ей поддержку. — Ты еще не знакома с темными сторонами жизни и, дай Бог, никогда их не узнаешь!
— Если этот высосанный из пальца разговор относился к смерти моего брата, то большей бессмыслицы я в жизни не слыхала! — заявила миссис Лаптон.
