понравился.
– Но она-то мне нет! Я не держал кошек, мне они не нужны!
– Я тебе, Вань, секрет открою… – Хак был исключительно серьёзен. – Они не приходят к нам просто так. Я не знаю, как это работает, но, похоже, нам их посылают для чего-то – поддержать, смягчить, смирить, утешить, просто почувствовать себя чуть более человеком, чем в докошачьем состоянии. Ну или ещё для чего-то – у них огромный диапазон воздействия. Но это точно не просто так! Поверь мне, я проверял…
Глава 38. Ваня, я ваша навеки
Хантеров развлекался вовсю. Впрочем, и не он один – вся семья наслаждалась действом под названием «Вань, я ваша навеки!» в исполнении малолетней черной кошечки.
Когда Иван появлялся на пороге квартиры и делал первый шаг от входной двери, из ближайшего к нему тёмного угла выкатывался чёрный комок и целеустремлённо спешил к объекту любви и почитания.
Объект делал вид, что ничего не видит, не слышит и точно-точно не замечает. Да, даже когда идёт на кухню с кошечкой, мечтательно обнявшей его ногу и сидящей на ступне. Да, даже когда чёрная котомелочь взбиралась по нему, как по дереву вверх. И даже когда она застенчиво касалась его щеки лапой, устроившись у него на плече. Твердокаменный Иван, не дрогнув ни единым лицевым мускулом не замечал ничего!
– Я, Вань, тобой прямо восхищаюсь! – хихикала вредная Настасья. – Только вот мне жалко твою будущую девушку. Ты и её так же игнорировать будешь?
Хмурый взгляд смутил бы более трепетное создание, но Настя отмахнулась от него, как от особо мелкой мухи-дрозофилы.
– Не-не, Вань, на меня так смотреть бесполезно. Я же Хантерова, мне это вот всё, – Настя покрутила рукой у носа Ивана,
– Как слону дробина!
– Истинная правда, кстати! – покивал Сергей. – Более толстошкурого человека ещё поискать надо!
– Молчи, а то я в подробностях опишу твоё постыдное фиаско в общении с первой красавицей класса, – фыркнула Настя, которой быть рядом с братом в его классе никак не могло, однако же знала она всё в подробностях.
– Ууууй, невыносимая вредина! – отозвался Сергей. – Ну, придёшь ты ко мне с домашкой!
Ивану так нравилось за ними наблюдать… Они вроде как и ссорились иногда, но Серёга тут же напоминал сестре о том, что ей надо не забыть спортивную форму, а она явно обдумывала страшную месть манерной смазливой дурочке, которая посмела обидеть её драгоценного брата. Да, ну и пусть не самого высокого и симпатичного в классе, все равно самого-самого лучшего!
– Жалко, что у меня такого не было, – вдруг сообразил Иван причину своего любопытства, изрядно смешанного с сожалением. – Правда, жаль. Я бы сестру или брата точно любил и никому не позволил бы их обижать!
Нежнейшее касание к щеке заставило его повернуть голову и упереться вплотную в чёрный влажный нос и два скошенных к нему глаза. Скошенных явно от напряжённого рассматривания Ивановской скромной особы.
– Тьфу, я про тебя практически забыл. Ну чего тебе надо, а? – негромко спросил Иван, благо в кухне остался один – все торопливо собирались на работу и в школу.
–Тебя!– нос потянулся к Ивану, ткнувшись в щёку.– Тебя! Как же ты не понимаешь!
– Ой, только не елозь по мне носом! Где ты им что нюхала… И вообще, иди уже, – недовольно заворчал Иван. – Аааа, ну что? Что ты на меня так смотришь, словно я съел твою любимую еду?
–Ты что? Совсем-совсем ничего не понимаешь?– концентрация влюблённости в котячьем взгляде уже явно превышала допустимые нормы. Кажется, вот-вот пробегут по чёрной шёрстке искры, электризуя окрестности.
– Не надо мне глазки строить. Тоже мне… Роковая кошь… Меньше кило весом. Иди уже, иди, вон, к Малку поприставай! – Иван твёрдо решил, что котёнок ему не нужен. Нет, ну правда, куда? У него ничего нет – дома нет, семьи нет… Ой, погодите-ка, семья-то есть, но…
– Но вот надоем я им и всё, и стану не нужен! – Иван точно знал, что уже родился таким – не-нуж-ным! Да, дядька у него, конечно, уникальный, но теперь-то у него и жена есть, и дети в наличии рядом. Правда, они все говорят, что он – их семья, да, он сам видит, что вроде им не безразличен, но всерьёз ли всё это?
Нет-нет, разумнее особо не привыкать. Просто наслаждаться тем, что его ждут, что радуются ему, но только не думать, что так будет всегда. Он-то знает, что это невозможно!
А раз так, то в любой момент ему могут холодно сказать, что у них изменились планы, что он должен идти на съём, и это правильно! Он пойдёт без обид, только вот куда тогда девать кошку? Именно! Некуда. Поэтому и заводить её не стоит, и думать об этом нет смысла, и того, первого котёнка в его жизни вспоминать нельзя! Он тоже был чёрный…
– Вань, ты что, спишь? – Хантеров хмыкнул, глядя на здоровенного плечистого племянничка, уютно умостившегося в уголке с черным котёнком на плече и явно дремавшего, даром, что глаза приоткрыты.
– Я? Неее, дядь, ты чего? Уже идти, да? Я того, готов, – подскочил Иван, озираясь с забавным видом человека, проспавшего всё на свете. Он торопливо зашагал в прихожую, явственно ощущая спиной взгляд дяди, и, только подхватив с вешалки куртку, сообразил, что что-то ему мешает её надеть.
– А я всё думаю, и когда ж ты сообразишь, что у тебя погон на плече… – рассмеялась вышедшая из комнаты Маша, снимая раздосадованную очередной неудачей кошечку. – Я заглядывала в кухню, вы так уютно дремали!
– Да не дремал я! И вообще, что ей от меня надо? – рассердился Иван.
– Ей от тебя нужен ты сам, только и всего. Она тебя, видишь ли, любит, – объяснила дядина жена. – Это необъяснимо, но факт.
– Да я ж говорю, что мне это не нужно! – сердито фыркнул Иван.
– А вот это Вань, плохо – ты не умеешь радоваться подаркам. А это подарок, понимаешь? Ну вот взяли тебя и полюбили. Занизачто, как Настя говорит. Представь, тебе протягивают самое дорогое, что есть у дарителя, а ты рожи корчишь, мол, ниихаачуууу… – Маша смешно сморщила нос, показывая, как Иван отказывается от даров.
– А это нехорошо, потому что надо уметь принимать подарки – особенно если тебе дарят целую жизнь и ничего не просят взамен… Ладно, давайте уже выходить, а то опоздаем.
Эта сценка с вариациями продолжалась каждое утро. Впрочем, когда Иван появлялся в дядиной квартире днём или вечером, упорный Ванин
