Ознакомительная версия.
– Зачем? – вопросительно подняла брови Мария Евгеньевна.
– Да мой что-то заглючил, надо в салон наведаться. А мне сегодня без связи никак нельзя, в небольшую командировку еду.
– В какую еще командировку? – всполошилась мать. – Ты мне ничего не говорила про командировку!
– А чего говорить, – махнула рукой девушка, – когда я всего на один день еду, туда и обратно. Так что никакая это и не командировка, а просто поездка в Подмосковье.
– Подмосковье – оно большое. Куда конкретно ты едешь?
– В Подольск.
Вовсе и не в Подольск, но Жрец прав – никто не должен знать, куда именно Юля едет, даже мать. Мало ли, обмолвится знакомым, и сенсацию уведут из-под носа. Мир тесен, а телевизионщики – народ ушлый.
– Ну, если в Подольск, – успокоилась Мария Евгеньевна, – тогда действительно ничего страшного.
– Страшного? – Юля хихикнула, обняла мать за плечи и чмокнула в щеку. – Мамусь, ну ты вообще! Я же не в тайгу еду, и не в СИЗО, и даже не в Чертаново. Если бы и не в Подольск, а в другой город – что со мной может случиться среди белого дня, когда вокруг полно людей?
– И что те люди? – проворчала Мария Евгеньевна. – Вон в криминальной хронике сколько показывают – заволокут девчонку в машину, а прохожие даже близко не подойдут.
– Меньше надо всякой ерунды по телику смотреть. И если уж на то пошло, заволочь в машину и в Москве могут. Так что, уже и на улицу не выйти? Не узнаю тебя, мамусь, раньше ты так не волновалась. Словно только что из деревни в город приехала и всего боишься.
– Ох, сама не знаю, что со мной, – тяжело вздохнула мать. – Давит сердце тоска непонятная, еще и сон плохой приснился.
– Обо мне?
– Не помню. Но проснулась от ужаса, едва не закричала. Сердце колотится, в голове только одно: «Юлька, доченька, как же так?!» А что «так», и не знаю, – Мария Евгеньевна отвела в сторону наполнившиеся вдруг слезами глаза.
– Ну что ты, мамочка, что за глупости! – Юля снова обняла маму и нежно потерлась щекой о ее плечо. – Это просто вчерашняя наша с тобой ссора так на тебя подействовала, ты расстроилась очень, вот глупости разные и начали сниться. Это все я, гадость такая!
– Ничего не…
– Мамочка, я спешу очень, электричка без меня уйдет.
– Да-да, конечно, доченька, беги.
– А что насчет телефона?
– Ох, прости, забыла, – Мария Евгеньевна метнулась в свою комнату и через пару минут вручила дочери свой телефон. – Вот ведь незадача какая! Без связи с тобой на целый день, а ты еще и уезжаешь! Не вовремя твой аппарат испортился, мой вот за все время ни разу не подвел.
– А такие, дешевые, без наворотов, на самом деле самые надежные, не то что смартфоны-капризули. Спасибо, мам, – Юля запихала трубку в рюкзачок и торопливо чмокнула мать в щеку, – я побежала.
– Храни тебя Господь, – прошептала Мария Евгеньевна, перекрестив свою убегающую девочку, – всегда и везде.
А девочка, едва за ней захлопнулись дверцы лифта, вытащила из рюкзака мамин телефон и отключила его. Прости, мамусик, за небольшой обман, но так надо. Один день можно и без телефона обойтись, а ей так спокойнее – ушлая шефиня до тебя не доберется.
А потом, позже, даже если обман и раскроется, это будет уже неважно.
На электричку Юля еле успела, чавкнувшие двери едва не откусили ей кроссовку.
Именно кроссовку, от любимых шпилек, на которых девушка привыкла скакать по городу, пришлось отказаться. Так посоветовал Жрец. Да, он и наряд продумал, а что тут такого? По электричкам и незнакомому городу действительно лучше передвигаться в джинсах, удобных кроссовках, майке, легкой курточке и бейсболке. Самая обычная среднестатистическая девушка, каких тысячи, никто и внимания не обратит. А это главное – чтобы внимания не обратили.
И краситься Юля по той же причине не стала. Правда, могут возникнуть трудности при проверке паспорта – на фото она в полной боевой раскраске – ну да ничего, не впервой, прорвется.
Вот только без привычных каблуков было как-то некомфортно, почти на всех приходилось смотреть снизу вверх, рост ведь совсем не гренадерский, метр пятьдесят семь сантиметров с начесом.
Зато удобно, шпильки в стыки тротуарных плиток не проваливаются.
Жрец действительно описал весь маршрут с потрясающей скрупулезностью, разве что количество деревьев и кустарников на пути к больнице не указал.
А в остальном – полное соответствие действительности. И автобус номер тринадцать до остановки «Больница» довез, и забор был высоким и зеленым. Металлическим, и с колючей проволокой поверху.
Здания самой больницы видно не было. Собственно, за этим забором ничего видно не было, для того и соорудили, между прочим. Клиника-то закрытая, содержатся там особо опасные психи, поэтому мышь проскочить не должна, не то что человек.
И пялиться туда нечего, не театр.
Чем дальше Юля шла вдоль угрюмо насупившейся ограды, с подозрением зыркавшей на девушку закрепленными через каждые двадцать метров камерами видеонаблюдения, тем меньше оставалось в ней энтузиазма и уверенности в успешном завершении дела.
Никто ее к Дине Квятковской не пропустит, это ведь не обычная психушка. Да, она, Юля, знала, что свихнувшаяся преступница содержится в заведении закрытого типа, но одно дело – знать об этом отвлеченно, и совсем другое – увидеть сие заведение воочию. Двоюродная сестра приехала навестить Диночку! И что? Что-то вон на тех сцепивших зубы воротах не видно таблички с расписанием часов посещения больных.
На них вообще ничего нет, даже названия прячущегося за забором заведения. Только переговорное устройство да все те же вездесущие видеокамеры.
Юля остановилась возле ворот и несколько мгновений нерешительно топталась на месте, не отваживаясь протянуть руку к кнопке переговорного устройства. Почему-то вдруг стало до жути страшно, по спине прокатилась снежная лавина, сердце судорожно замерло.
А может, ну его, этот репортаж, это расследование? С мистикой и колдунами лучше не связываться, вон уже сколько смертей принесла мифическая Гиперборея с ее Вратами. Юля в принципе нормально устроилась, перспективы карьерного роста имеются, пусть и не такие быстрые, зато безопасные.
«Пра-а-авильно, – насмешливо прозвучал в голове чей-то голос, – сиди, жуй сопли. Года через три перестанешь быть разносчицей кофе, через пять – доверят разбирать почту, через десять – дослужишься до почетного звания редактора программы. И станешь Вежновец номер два, такой же прокуренной и мужеподобной. О своей программе можешь забыть, зато тихо, спокойно и безопасно».
«Ну и пусть! Зато действительно безопасно, а сейчас уши закладывает от воющего в голове сигнала тревоги».
Он становился все сильнее, практически заглушая продолжающий язвить голосок, и вскоре буквально разрывал Юлю на части, завывая лишь одно слово: «Уходи!»
«Но ведь я почти четыре часа потратила на то, чтобы добраться сюда…» – «Уходи!»
«А мое вранье насчет смерти бабушки? Что будет, если на работе узнают об этом?» – «Уходи-и-и!»
Вой перешел в визг, каждый нерв болезненно завибрировал, Юля вскрикнула и зажала уши ладонями.
И вой прекратился. Зато откуда-то издалека донесся едва слышный шепот мамы: «Доченька, беги оттуда! Слышишь меня? Беги!»
Юля развернулась и собралась уже идти обратно, но в этот момент динамик переговорного устройства хрюкнул и металлический голос произнес:
– Девушка, вам кого?
– Н-никого, я…
– Вы уже десять минут стоите у ворот. Кто вы и что вам надо?
– Меня зовут Юлия Носова, я кузина вашей пациентки Квятковской.
– Кузина?
– Ну, двоюродная сестра. Хотела вот навестить Дину…
– А сказали – никого.
– Просто… – Юля смущенно шмыгнула носом, недавняя паника сейчас показалась совершенно идиотской. – Я увидела, как тут все строго: забор, колючая проволока, никаких опознавательных знаков, и решила, что ошиблась, не туда попала.
– Вы туда попали. Паспорт с собой?
– Да.
– Проходите.
И ворота бесшумно поехали в сторону.
В левом защечном мешке ограды обнаружился нарост из стекла и бетона – будка охраны. Причем проектировалась она, судя по размерам, на сухонького дедульку ростом с лопату для снега и вооруженного стреляющей солью берданкой. Обычно именно такие персонажи служат в охране больниц. Иногда – бабульки с вязальными спицами наперевес.
Но это в обычных больницах. Здесь же охрана была на уровне. На уровне двух метров в высоту и полутора – в ширину. Шея – размером с Юлькину… хм, обычно на эту часть приключений ищут. Вот только голова у мужика подкачала: маленькая, лысенькая, с узким лобиком. Юле она напомнила эпизод из фильма «Люди в черном», когда инопланетянин начал отращивать отстреленную голову. Только в фильме голова выросла до нормальных размеров, а здесь – не получилось.
И от этого махина, с трудом выпавшая из крохотной будки, выглядела совсем не страшно. Настолько не страшно, что девушке едва удалось затолкать обратно рвущийся на волю хихик.
Ознакомительная версия.
