Я понимала. Жить вместе с бывшим мужем — небольшое удовольствие.
— Но ведь кредит ты получила законно? Эдик имел право тебе его дать?
— Да, но… знаешь, как это бывает… Сразу после этого он попросил меня кое-что подписать. Так получилось, что одну операцию надо было проворачивать срочно, пока у нас не перехватили заказ… а у нас как раз были проблемы с одним из счетов… В общем, я не хочу вдаваться в детали, но в этой бумаге ответственность беру на себя я. Не мы оба, а только я. Так получалось удобнее. И Эдик твердо обещал потом эту бумагу аннулировать. То есть задним числом переделать все, как надо. Я и согласилась. Тем более он только что дал мне кредит… неудобно как-то…
— Но в других документах вы подписывались оба? Значит, он все-таки не будет тебя выдавать?
— Так-то так, но… После этой чертовой бумаги и остальные будут восприниматься иначе. У бедного наивного начальника хитрый финансовый директор, для личной наживы заморочивший ему голову. К тому же есть другая проблема.
— Какая?
— Ты помнишь, что меня ограбили? И, кроме прочего, утащили бумаги. В частности, документы по кредиту. То есть подтверждения, что его дал мне Эдик, у меня теперь нет. Может, я его хапнула сама?
— Подожди! — остановила подругу я. — Все документы можно восстановить. Должны быть какие-то вторые экземпляры.
— Ты еще будешь мне объяснять! — раздраженно возразила мне Света. — Ну, есть. У Эдика.
— Так попроси его сделать для тебя копии. И проверь, уничтожил ли он ту странную бумагу. Может, ты зря паникуешь?
— Он говорит, что уничтожил. А документы по кредиту, мол, пусть лучше хранятся у него. А то вдруг меня снова ограбят.
Я задумалась. Может, у меня просто предубеждение против новых русских? Может, они вполне честные люди? По крайней мере, со своими… Правда, мне тут же вспомнилась моя бывшая студентка с экономического факультета — симпатичная хохотушка Таня. Когда я ее недавно встретила, она была зеленого цвета и вздрагивала от каждого шороха. Оказалось, ее взяли бухгалтером на фирму к маминым знакомым и вскоре повесили на нее все грехи. За время суда она похудела на шестнадцать килограмм. Слава богу, от тюрьмы Таня отвертелась, однако квартиру им с мамой пришлось обменять на меньшую. К тому же бедная девочка теперь стояла на учете в психдиспансере.
Схожих случаев я знала несколько. Кстати, все они в результате завершились одинаково — продажей жилплощади. Похоже, предприимчивые фирмы любят расширять помещение за счет собственных сотрудников. Однако у Светы, боюсь, ситуация более серьезная. Она-то ведь не мелкая сошка, значит, и навесить на нее можно немало. Тут квартирой не обойдется.
— А тебе-то самой как кажется? Доверяешь ты Эдику или нет? Я всегда считала, что он к тебе неравнодушен. И вообще, какой ему смысл тебя сажать? Как ни крути, а фирме от этого один вред.
— Ох, Катя, — вздохнула Света, — как я тебе завидую! Тебе-то хорошо! Работаешь себе и работаешь. Никаких проблем. Студенты кругом. Некоторые даже высокие.
— Зато мне денег не платят, — напомнила я. — Наш институт упорно пытаются перевести на самофинансирование, а доходов-то у нас нет.
— Зато и расходов мало. А у нас долг все растет и растет. Как снежный ком.
— Какой долг? — опешила я. — Да вашей рекламой обвешан весь город! Вы наверняка гребете деньги лопатой.
— Эдик гребет, — подтвердила моя подруга. — Коттедж вот недавно построил. А предприятие катится в пропасть. Каждый квартал как подбиваю баланс — выть хочется. Там десять тысяч баксов в минус, тут десять тысяч баксов в минус. В общем, кранты. Каждый раз думаю, что следующий квартал не протянем. Правда, пока живем, но конец не за горами. И тогда встанет вопрос, кто виноват. Разумеется, Эдик ничего против меня не имеет, но в случае чего не самому ж ему садиться? Вот он и готовит себе тылы.
Я вспомнила бессмертные «Рога и копыта» и посоветовала:
— А может, вам для этой цели кого-нибудь нанять?
— Ищи дурака! Тем более, нанимают за деньги, а меня посадят бесплатно. Впрочем, я и сама бы не поверила, что Эдик именно меня так подставит. Кого угодно, но не меня! Но я слышала своими ушами.
— Слышала — что?
— Понимаешь, месяц назад наезжают на меня смежники. Мол, я их подвела. А я что? Делала, как велел Эдик. А они не верят. Мол, он хороший, а я аферистка. Вращаюсь в кругу всяких там проходимцев и дурачу честных людей. Ну, я не выдержала и всыпала им по первое число. Что я закончила математический факультет университета и никакая не аферистка, а культурный человек. И вращаюсь в очень порядочном кругу. А моя лучшая подруга — преподаватель института, кандидат наук и доцент. Так что я порядочнее их с Эдиком, вместе взятых! — закончила Света так гордо и горячо, что я не могла не засмеяться. Аргументы меня сразили, однако логика никогда не была самой сильной Светиной стороной.
— Наверное, деловая женщина должна была среагировать иначе, — сочувственно заметила я.
— Почему? На них подействовало. На следующий день ко мне пришел их главный и сказал, что он бы на моем месте был с Эдиком поосторожнее. Что, похоже, на меня собираются повесить всех собак. А он, их главный, сам учился когда-то в твоем институте и верит, что преподаватель родного вуза не станет дружить с нечестным человеком. И ему будет жалко, если такую очаровательную женщину, как я, ни за что ни про что посадят в тюрьму.
— А второй раз зачем ты на меня кого-то натравила? — потребовала отчета я. — Ладно, первый раз по дурости, а второй зачем?
— Как зачем? — изумилась Света. — Раз подействовало на одних, естественно, я так же ответила и следующим. Но встревожилась. Понимаешь, два раза подряд Эдик сваливает на меня свои грехи. Значит, так или иначе он намерен от меня избавляться. К тому же предложил мне подработать на стороне. Тоже подозрительно, да? Я стала держать ушки на макушке и недавно… подслушала, в общем. А что оставалось?
— Ничего. И что он говорил?
— Оправдывался перед женой. Она с ним из-за меня скандалила. А он сказал, что она все не так понимает и что я нужна ему совсем не для того. Что в случае неприятностей он сможет доказать, что подтасовками на фирме занималась только я. И он даже сделает так, чтобы я добровольно от него уволилась — сбежала вроде бы. Это окончательно подтвердит мою вину.
— И поэтому он так открыто на тебя наговорил? — догадалась я. — Чтобы тебя спровоцировать, да? Рассчитывал, что ты на него обидишься? И поэтому послал работать к рэкетирам?
— Наверное. Меня как обухом по голове, честное слово!
— Еще бы! Слушай, а ограбил тебя не он?
— Не знаю, — опешила Света. — Мне и в голову не пришло.
Мы обе помолчали, потом я осторожно поинтересовалась:
— А где у него хранится твоя бумага, ты знаешь? Найти бы ее и взять, а?
— А чем я, по-твоему, позавчера занималась?
Я уставилась на подругу:
— Ты выкрала этот документ? А если у Эдика есть копия? В конце концов, ксерокс сейчас не проблема.
— Так и знала, что ты додумаешься до какой-нибудь гадости, — с неодобрением поведала мне Света. — Не понимаю, почему тебе так нравится предполагать самое худшее? Ну, зачем ему еще и копия? В любом случае, эта бумага фирме не на пользу и без нужды ее показывать нельзя. Только если уж нас окончательно прикроют, причем по суду. Так что тиражировать эту гадость для него тоже опасно. Я думала, наверняка хранит дома в сейфе этот единственный экземпляр. А с ним мои документы по кредиту. Вот все разом и стащу.
— Ты — медвежатник? — с почтением осведомилась я.
— Вот еще! — фыркнула моя подруга. — По-твоему, если я за месяц прибавила четыреста грамм, так уже и медвежатник. Все равно я худее тебя.
— Да нет! Медвежатник — это тот, кто умеет открывать сейфы. Ты умеешь?
— Если знаю код, — серьезно объяснила Света.
— А ты знаешь?
— Нет, но я знаю Эдика. У него дырявая голова. Запомнить шестизначное число он не в силах. А если запишет, так забудет, где. Поэтому у нас на работе он всегда использует вместо шифра даты. Свой день рожденья или мой день рожденья. Или еще что-нибудь. Я была уверена, что и дома у него так же. Что я догадаюсь.
— А в квартиру как попасть? — Мне казалось, что я обсуждаю не реальное происшествие, а очередной детективный роман.
— Я все продумала, — оживилась Света. — У Эдика режим такой. На работу он заявляется часам к пяти вечера и раньше десяти не уходит. Так что до одиннадцати его дома нет. Но проблема в том, что раньше него и нам с работы не уйти, понимаешь! Приходится из-за него тоже торчать. А тут — как судьба помогла. Жена его в шоп-туре, а меня он на презентацию послал. Надеялся, мне там понравится и я уволюсь. Тебя я отправила за алиби. Комар носа не подточит! Эдик свято верит, что это была я.
— Пока кто-нибудь из этих рэкетиров не увидит тебя настоящую, — вставила я.
