Россия. Самара. 2020 год.
Небольшая контора, в которой люди выпускают книги. Делают они это качественно и без задержек. Невероятно, но это так. Но, я говорю только о тех, кто занимается выпуском, а не об авторах. Особенно, если автор еще тот бунтарь и лентяй.
- Никита, сколько можно Вам говорить? Надо делать все в срок! - орал мужчина средних лет в своём кабинете на одного из писателей. - Почему Вы так задержались со сборником? Мы еще на той неделе обещали его выпустить!!!
Молодой человек, прикрывая стыдливо улыбающееся лицо модной шляпой, поднял указательный палец левой руки вверх и немного неуверенно ответил на столь требовательный вопрос начальства:
- Эм...Я бы ответил на Ваши вопросы, Эдуард Львович, если бы мог...
- Что значит "если бы мог"? Вы что, сами не знаете почему так опоздали?
- Э...Ноу.
- Со мной, прошу по-русски!
- Окей. Сорри...
Эдуард Львович строго уставился на паренька. Тот старался как можно незаметнее выглядывать из-под шляпы и улыбаться, стараясь повлиять на милость строгого дядечки. Но, видимо это уже не первый его косяк.
- Нехорошкин, Вы понимаете, что ваша фамилия полностью оправдывает Ваше отношение к своему делу? - спросил серьезно начальник и сел устало в свое кресло.
Парень помолчал немного, глядя на Эдуарда и обдумывая его вопрос. После чего он выпрямился в своем кресле, поправил шляпу, что бы глаза не прикрывала, и, задумчиво повертев в губе серьгу, заговорил:
- Эдуард Львович, я понимаю, что я не подарок, (Никита стал жать свои пальцы), но и Вы поймите... Хотя я и опаздываю с выпуском, но зато мои книги раскупаются молниеносно и большинство магазинов заказывают у Вас еще партию. Может, просто, мне стоит давать чуть больше срок, чем он есть? М?
Никита натянул такую милую улыбку, что нельзя было на него смотреть сдвинув брови. Эта мордочка может и влияла на слабый пол или на других парней, но не на начальство. Тяжело вздохнув, Эдуард Львович все же решил дать своему подчиненному очередной второй шанс:
- У тебя планируется какой-нибудь проект?
Подумав секунду, Никита ответил:
- Ноу.
- Кхм...
- То есть, нет, шеф.
- Значит, как только...
Не дал ему договорить большой сотрудник, что вошел в кабинет, явно не с хорошим настроением. Заметив его, Никита вжался в кресле и спрятал свое лицо. Мужчине, что ворвался, было чуть за тридцать: высокий, широкий (в основном из-за мышц), темные волосы и непонятного цвета глаза. В его руках была стопка бумаг, в которых, похоже, говорилось о потерях конторы.
- Нет, ну это надо! - завопил мужчина. - Вы только гляньте. Все делают работы вовремя, а он нет! Этот, как его. Таш...Таш Фокс. Что он о себе возомнил? Нет, я конечно рад, что он приносит прибыль, не то что некоторые, но сколько мой отдел еще будет ждать его материал?
Эдуард, бегло глянув на спрятавшегося Никиту, поинтересовался у сотрудника:
- А разве его материал еще не передали?
- Только вчера и передали!! Мать его за кочерыжку...
Эдуард снова пустил свой удивленный взор на писателя. Он, конечно, был в курсе, что материал припозднился и на такое время, и потому, он захотел все же преподать парню урок. Пусть и не своими руками.
- Я думаю, что такое больше не повторится. Да, товарищ Фокс? - обратился он напрямую к Никите.
Большой мужчина медленно развернулся к комочку в кресле. Поняв, что скрываться бесполезно, Никита натянул улыбку, прищурил глазки и с таким выражением лица, придерживая шляпу, поднял голову на сотрудника. Но, после увиденного выражения лица на рассерженном мужчине, лицо Никиты приобрело каменный вид, и он взглотнул. После чего робко произнес:
- Привет...Киря....
Не дожидаясь мордобоя, Эдуард продолжил:
- Так вот, Нехорошкин. Я закончу, с Вашего позволения. Как только у Вас появится идея новой книги или сборника, прошу немедленно доложить об этом мне. Мы рассчитаем сроки и дадим на две недели больше, чем получатся расчеты. Вы согласны на такой ход?
- ДА!!! - от парня последовал незамедлительный ответ. Скорее не потому, что это его устраивало, а потому, что жить хотелось сильно.
Эдуард отпустил и того и другого с Богом. Мол, сами решайте свои проблемы. Никита, хоть и выбежал первым, но спортивным был только сотрудник, которого парнишка назвал Кирей. Кирилл Максимов работал в этой конторе столько, сколько и Никита, а именно - четыре года. Но так как Никита был больше известен под псевдонимом Таш Фокс, то Кирилл и не догадывался о том, что это его, так сказать, друг. Прижав за воротник парня к стенке, Кирилл начал воспитательную работу:
- Ты какого черта себе позволяешь?
- Хехе...Ты о чем, дружище? - начал елозить Никита. - Погоди, ты тут работаешь? И давно? (сам он прекрасно об этом знал)
- Хватит дурака включать! Ты сам-то когда тут работать начал?
- Года четыре назад. Постой, только не говори, что он тебе не говорил? Хотя...он и о тебе ничего мне не сказал.
Кирилл долбанул Никиту о стенку так, что шляпа с его головы упала на пол.
- А он вообще знает что ты тут работаешь? - продолжал допрос Кирилл, вдавливая парня в стенку.
- Обижаешь, - задыхался Никита. - Я от него ничего не скрываю. А у Вас это семейное. Кхм!...А шляпа-то белая...а полы не мытые. Кхумп!
Кирилл успокоился слегка и отпустил недописателя на землю. Тот сложился пополам и вдохнул кислород, подняв с пола свою шляпу. Как только он вернул её на законную голову, Кирилл обратился к нему:
- И чего на рабочем месте халтурим? Тебе же штрафы за это платить?
- Моя хата с краю... - ответил с гордостью обиженный Никита. - Зато, какие потом творения! Их читают и перечитывают. А я даже в литературный не ходил. Ага.
- А стоило. Бетты задолбались твои произведения поправлять.
- Но-но-но! Данцова тоже с ошибками писала.
- На Пушкина бы ровнялся... Дубина.
- Я на Леонида Каганова ровняюсь. И то, это я для тебя говорю, что бы отвязался.
- А ты о НЕМ хоть думаешь?
Вопрос загнал писателя в тупик. На его лице проступил румянец, свойственный провинившемуся школьнику. Натянув шляпу на лицо (видимо он использовал её как защиту), он пробубнил обиженно:
- Ты мне не родственничек, что бы нотации читать. На нас двоих хватает, а у тебя и своя самка человека имеется.
Кирилл снова разгорячился и процедил сквозь зубы:
- Не смей так о ней говорить!...
Никита, посмотрел ему в глаза:
- И это мне говорит тот, кто так же как и я, раньше за мальчиками бегал. Если бы не её "встроенная" функция деторождения, ты бы никогда не завел с ней какие-либо отношения. А инстинкт продолжения рода, один из древних инстинктов всего живого на планете.
- Когда ж он у тебя появится?
- Я ожидал другого вопроса.
Сказав это, Никита поторопился удалиться с глаз Кирилла. Но тот его остановил, сказав:
- А он ведь детей хочет.
Никита остановился, устремив свой взгляд в одну точку. Затем он закрыл глаза, вздохнул и задал отвлеченный вопрос:
- Твоя-то как?
Кирилл, глядя вслед Никите, улыбнулся как-то мягко, взгляд его подобрел, и он ответил:
- Второго ждем...
Снова пауза со стороны Никиты:
- Рад за вас.
Так и замерли. Кирилл понял, что говорить с ним сейчас бесполезно. Парень явно был расстроен, так что мужчина пошел от него в другую сторону. Хоть кто-то в этой канторе, из этих двоих, должен успевать работать. Но пока они стояли, на Никиту нахлынули мысли, будто ведения. Не осознавая, что происходит, он увидел картинки в своей голове: он хватает Кирилла за волосы и начинает бить лицом о стену, размазывая её в кровь, а далее типичные побои - удары по животу, печени, ребрам... Не став долго этим любоваться, Никита пришел в себя, долбанул кулаком о стенку и рванул сломя голову.
Никита Нехорошкин так то хороший парень. Вырос в чисто женской семье: мама да бабушка. С какого-то момента его такой состав стал напрягать. Он и в техникум пошел, где большинство студентов были девушки. Обилие женского пола, которое должно было бы его радовать, наоборот, вызывало отвращение и презрение. Даже, скорее, ненависть. Он прекрасно осознавал, почему все так происходит. Мать за ним не смотрела, он жил с дедушкой и бабушкой. Избаловали парня в край, так что он сам себе противен стал. А после смерти дедушки, единственной мужской руки (отца он своего не видел, но знает, что он был когда-то полицейским), все покатилось коту под хвост. Общение с близкими стало невыносимым, его увлечение молодыми людьми осуждалось и стационары все больше по нему скучали. Психика и так ни к черту после операций на желудок, так еще и люди его выводили. В техникуме до 2 курса учился относительно хорошо, а после второго стал кандидатом на отчисление. Зная, что ему больше деваться некуда, он все равно продолжал хамить учителям, присутствовать на уроках, занимаясь ерундой, а иногда и вовсе забивал на учебу. До 4 курса он не доучился. Кто станет терпеть такое отношение? Но не тут-то было. После того как он вылетел из техникума, через месяц техникум подожгли. Со всеми преподавателями и студентами, что были там. Никто ничего не успел понять. Сигнализация не сработала. Самое странное, что студенты находились в тяжелом состоянии, а вот преподаватели все до одного погибли, включая директора и его зама. Никто не мог понять, почему они не смогли выбраться и кто посмел это сделать. Никита сам был в шоке, когда узнал об этом. Он благодарил Бога, что не оказался в этот момент в помещении. Но дальше, хуже. Параллельно с этим поджогом произошла трагедия. На Самарской площади взорвались его друзья и знакомые анимешники. За полтора года до этого, Никита попросил выписаться из клуба, где состоял с ними. Свалил он свое желание на то, что устал и ему это надоело. Сначала, его две одногруппницы, которые тоже были анимешницами, дергали его и хотели узнать "истинную" причину его ухода. А так же подбивали на возвращение в клуб. Но Никита был настойчив и не отказывался от своего решения. А после, случился и взрыв. Его друзья собрались, как всегда, на самарскую площадь, отметить очередной юбилей клуба, как вдруг земля взорвалась под ногами. Только двое выжили и то по сей день они остаются инвалидами. Никита не понимал, что происходит. Почему это происходит с ним. Но страшнее ему было за его возлюбленного - Илью. Это о нем он говорил с Кириллом. Илья и Никита познакомились через интернет. Все сначала шло, как шутка, игрушка: Никита хотел позабавиться с малолеткой, Илье все-равно делать было нечего. Но эти чувства эгоизма переросли во взаимное чувство любви. Сначала Никите говорили, что ничего хорошего из этого не выйдет и их интернет-роман несколько раз висел на волоске, но, видимо, духовное влечение сильнее какой-то глупой любви. Илья приехал к нему в Самару. Живут они теперь на квартире, что осталась Никите от бабушки. Вместе они произвели небольшой ремонт и теперь живут припеваючи, забыв о всех невзгодах и печалях. Тем более, они прекрасно дополняют друг друга. Никита стал еще тем разгильдяем и неряхой, но глядя на порядочного и ответственного Илью, в нем просыпаются те же давно уснувшие чувства ответственности. Илья еще и доктор, а с пошатнувшимся здоровьем Никиты никто другой цацкаться бы не собирался. В ответ, Никита старается угодить каждому требованию любимого: и по магазинам за продуктами сходит, и костюм ему сошьет (благо опыт имеется) и поддержит, и пригреет и материально поможет. В общем, вот идеал отношений. А Никита, еще тот идеалист. Если ему надо что-то довести до совершенства, он это сделает.
