Наши лидеры должны отвергнуть рыночные ценности как основу здравоохранения и тот рыночный хаос, в который оказалась ввергнута наша система здравоохранения.
Джером П. Кассирер, д-р медицины (Медицинский журнал «Новая Англия», т. 333, № 1, с. 50,1995 г.)
Филлис, Стейвл, Мерилин, Дэну, Викки и Бену
11 ЧАСОВ 36 МИНУТ, ДЕДХОРС, АЛЯСКА
Нежно-розовые лучи восходящего солнца ласково коснулись восточного побережья североамериканского континента. Наступающий день 12 июня 1991 года обещал ту изумительную погоду, какая бывает только в начале лета. Над Соединенными Штатами, Мексикой и Канадой высокий купол неба источал безмятежную синеву. На компьютерных картах метеорологической обстановки видны были лишь отдельные очаги неблагополучия — полосы грозовых облаков втягивались с равнин в долину Теннесси, да с Берингова пролива через Аляску продвигался к югу ливневый фронт.
Короче, наступающий день ничем не отличался бы от всех прочих двенадцатых чисел июня в мировой истории, если бы не один любопытный феномен. В этот, именно в этот день произошли три на первый взгляд не связанных между собой события, соединивших в трагическом переплетении судьбы троих людей.
— Эй, Дик, сюда! — громко крикнул Рон Хэлвертон и неистово замахал руками, стараясь привлечь внимание своего бывшего однокашника. Рон не рискнул оставить джип в толчее и суете крошечного аляскинского аэропорта. Только что приземлился борт из Анкориджа, и люди из службы безопасности зорко следили за тем, чтобы на площадке не было бесхозных автомобилей. Отдельно стояли автобусы и фургоны, ожидавшие туристов и возвращающихся на работу служащих нефтяной компании.
Заметив друга, Дик махнул ему рукой и начал прокладывать себе путь сквозь плотную толпу.
Рон внимательно разглядывал приближающегося сложными зигзагами друга, которого он не видел целый год — с момента окончания колледжа. Дик абсолютно не изменился. С виду совершенно заурядный парень — рубашка «Ральф Лорен», ветровка, джинсы и небольшая сумка на плече. Но Рон хорошо знал цену настоящему Дику, тому Дику, для которого перелет из Атланты на Аляску пустяк, если есть надежда обнаружить новую бактерию. В колледже Дик был амбициозным, подающим надежды микробиологом. Этот парень по-настоящему любил только бактерии и вирусы. Он коллекционировал их с той же страстностью, с какой иные чудаки собирают марки или спичечные этикетки. Рон с улыбкой покачал головой, вспомнив, что Дик держал свои чашки Петри в холодильнике, где все хранили еду. Чего только не увидишь в университете Колорадо!
Познакомившись с Диком на первом курсе, Рон довольно долго привыкал к нему. Дика вполне можно было назвать надежным и преданным другом, но в некоторых отношениях его поведение отличалось странностями, а иногда и непредсказуемостью. С одной стороны, это был непревзойденный мастер спортивных игр и человек, с которым не страшно заблудиться в незнакомом городе, а с другой — неженка, не способный препарировать лягушку на лабораторных занятиях по биологии.
Рон против воли гнусно ухмыльнулся, вспомнив еще один эпизод, связанный с Диком. Это было на втором курсе, когда вся их группа, набившись в автомобиль, ехала на уик-энд покататься за городом на лыжах. Дик сидел за рулем и совершенно случайно переехал кролика. Парень остановил машину и так горько разрыдался, что его долго не могли успокоить. После этого случая за спиной Дика начали шушукаться, а потом и вовсе потешаться, когда всем студентам стало известно, что он подбирает в общежитии тараканов и, вместо того чтобы, как все нормальные люди, давить их и спускать в унитаз, выпускает на волю.
Подойдя к джипу, Дик бросил на заднее сиденье сумку и только после этого пожал протянутую Роном руку.
Друзья горячо обнялись.
— Глазам не верю, — произнес Рон. — Ты — и вдруг здесь, в Арктике.
— Если бы не это дело, ноги бы моей здесь никогда не было, — ответил Дик. — Но ты же знаешь, я чокнутый. Далеко отсюда до поселка эскимосов?
Нервно дернувшись, Рон обернулся. Рядом толклись люди из охраны аэропорта. Снова посмотрев на Дика, он пробормотал, заговорщически понизив голос:
— Уймись, здесь все очень настороженно к этому относятся.
— Да перестань, — отмахнулся Дик. — Ты что, серьезно?
— Это действительно серьезно, — не принял шутку Рон. — Меня могут уволить за утечку информации. Я не прикидываюсь. Или мы соблюдаем тайну, или никуда не едем. Ты не должен никому рассказывать о том, что увидишь. Слушай, ты же мне обещал!
— Ну ладно, ладно. — Дик примирительно хохотнул. — Ты прав, я обещал, просто не мог себе представить, что это дело так раздули.
— Никто его не раздувал, все на самом деле очень и очень серьезно, — жестко парировал Рон. В душе он уже жалел, что совершил такую ошибку — пригласил на Аляску Дика, несмотря на то, что был страшно рад встрече с другом.
— Ладно, ты начальник, пусть будет по-твоему. — Дик хлопнул приятеля по плечу. — Отныне мои уста навеки запечатаны. Все, остынь и расслабься. — Дик нырнул в джип. — А теперь вперед и только вперед — навстречу великим открытиям!
— Ты не хочешь сначала посмотреть, где я живу? — удивился Рон.
— Я чувствую, что пробуду у тебя больше чем достаточно, — спокойно возразил Дик.
— Ты зря боишься, что будешь скучать. Сюда ездит масса туристов.
Рон наклонился и включил двигатель.
Они выехали на единственную покрытую гравием дорогу, ведущую на северо-восток. Двигатель натужно ревел, и чтобы быть услышанным, в кабине приходилось орать во всю глотку.
— До Прадхо-Бей примерно восемь миль, — сказал Рон, — но мы свернем на запад приблизительно через милю. Помни, если нас остановят, — мы едем на новое нефтяное месторождение.
Дику ничего не оставалось, кроме как кивнуть в знак согласия. И что Рон так дергается при одном упоминании о цели их поездки? Поежившись, Дик окинул взглядом плоскую однообразную заболоченную тундру, стальное серое небо — неужели Рону нравится работать в таком мрачном месте? Видимо, жизнь не очень баловала обитателей покрытого осадочными породами пологого аляскинского плато.
— Неплохая погодка, — произнес Дик, чтобы разрядить обстановку. — Интересно, какая сейчас температура?
— Тебе просто повезло, — ответил Рон. — С утра было солнышко, так что сейчас около пятидесяти по Фаренгейту. Теплее здесь редко бывает. Довольствуемся тем, что есть. Попозже падет туман — это случается довольно часто. Знаешь, тут бытует шутка — неизвестно, то ли это последний снегопад прошлой зимы, то ли первый — наступающей.
Дик вежливо улыбнулся, подумав, что людей, которых смешат подобные шутки, можно только пожалеть.
Через несколько минут Рон свернул на узкую, недавно проложенную дорогу, ведущую на северо-запад.
— И как тебя угораздило найти это заброшенное иглу? — спросил Дик.
— Это не иглу, — ответил Рон, — это дом, построенный из торфяных брикетов, скрепленных китовым усом. Иглу — временные убежища, их строили в период охоты в заснеженных полях — что-то вроде палаток, а вообще местные эскимосы жили в торфяных хижинах.
— Признаю свою ошибку, — не стал спорить Дик. — Ну и как ты нашел эту хижину?
— Совершенно случайно, — ответил Рон, — когда строили дорогу. Бульдозер протаранил лаз, ведущий в дом.
— Там все на месте? — подозрительно спросил Дик. — Меня это тревожило весь полет. Было бы очень жаль проехаться в такую даль впустую.
— Не бойся, — успокоил друга Рон. — Никто ничего не тронул, уверяю тебя.
— А нет ли в том месте, куда мы едем, других таких хижин? — предположил Дик. — Кто знает, может быть, там целая деревня.
Рон пожал плечами:
— Может, и так, но никто не хочет искать приключений на свою голову. Если об этом деле пронюхают в администрации штата, то прости-прощай строительство нефтепровода. Это будет настоящая катастрофа, потому что нам надо успеть построить нефтепровод до зимы, а она наступит в августе.
Внимательно глядя на обочину дороги, Рон начал тормозить. Машина остановилась у небольшой пирамидки из камней. Предостерегающе положив ладонь на плечо Дика, чтобы тот оставался на месте, Рон оглянулся. Убедившись, что на дороге никого нет, он вылез из машины, жестом пригласив Дика следовать за собой.
Снова заглянув в джип, Рон достал оттуда две поношенные замасленные куртки и рабочие рукавицы. Одну куртку и пару рукавиц он отдал Дику.
— Держи, тебе это понадобится, — пояснил он. — Мы полезем под слой вечной мерзлоты.
Опять сунувшись в джип, Рон на этот раз достал оттуда мощный фонарь.
— Теперь все в порядке, — нервно проговорил он. — Мы не сможем пробыть здесь долго. Мне не хочется, чтобы кто-то, появившись на дороге, поинтересовался, что за чертовщина происходит.
Следом за Роном Дик направился к северу от дороги, по которой они приехали. Словно материализовавшись из воздуха, появилась туча москитов, яростно накинувшихся на друзей. В полумиле впереди Дик сумел разглядеть туманный берег и понял, что это Северный Ледовитый океан. Во всех остальных направлениях простиралась бесконечная, однообразная, ровная, как бильярдный стол, тундра, сливающаяся вдали со столь же безрадостным горизонтом. Над головой кружились и суматошно кричали морские птицы.
