Дэвид Хьюсон - Вилла загадок

Бобби и Лайэн Декстеры были приятными людьми. Они жили, в тридцати милях от Сиэтла, в новом деревянном доме, стоявшем посреди бескрайнего соснового леса. Оба работали в "Майкрософт" – Бобби занимался маркетингом, Лайэн финансами. Выходные они старались проводить на природе, а раз в год отправлялись на туристический слет в Маунт-Рейнир[2]. Они также занимались спортом, хотя у Бобби все-таки появился, как он говорил, «семейный животик», который все время вылезал из джинсов. А ведь ему было всего тридцать три года!

В общем, Декстеры весь год оставались тихими и респектабельными представителями американского среднего класса, за исключением двух весенних недель, когда они отправлялись в отпуск. На то были свои причины. Пятьдесят недель упорного труда требовалось сбалансировать двумя неделями безудержного разгула в незнакомом месте, где действуют иные правила. Или вообще не действуют никакие. Вот почему в один холодный февральский день они оказались в десяти милях от Рима, вдребезги пьяные от красного вина и граппы. Бобби гнал арендованный "рено-клио" по ухабам не обозначенной на карте проселочной дороги, которая вела от аэропорта Фьюмичино в сторону извилистого русла Тибра.

Лайэн тревожно поглядывала на мужа. Бобби курил. Все утро он, вооружившись металлоискателем, прочесывал подступы к руинам береговой крепости, пока их не прогнали недовольные археологи, которые вылезли из раскопа и разорались. Декстеры не знали итальянского, но суть дела уловили прекрасно: либо они быстро убираются отсюда вместе со своим металлоискателем, либо рискуют нарваться на воспитательную беседу с парочкой решительно настроенных латиноамериканских студентов, которые прямо-таки рвались в бой.

Обиженные Бобби и Лайэн ретировались в придорожную закусочную, где им тут же нанесли новое оскорбление – небритый официант в грязном свитере высмеял их американскую манеру произносить слово "паста".

Бобби молча слушал, его полные белые щеки раскраснелись от бешенства.

– Тогда дайте мне бифштекс! – не выдержав, рявкнул он. И добавил к заказу литр домашнего красного вина – для ровного счета.

Лайэн ничего не сказала, зная, когда нужно уступить, чтобы поднять Бобби настроение. Если они чересчур напьются, можно будет оставить машину в аэропорту и доехать до города на такси. Хотя итальянцы вроде бы и не против вождения в нетрезвом виде. Они сами так ездят – или ей это только кажется? В Италии все так – без особых строгостей. Они с Бобби просто ведут себя как местные.

– Не понимаю я этих людей, – пожаловался Бобби, въезжая в грязь, застывшую после недавних дождей. – Неужели им жалко такой ерунды?

Лайэн прекрасно его понимала. Прошлой осенью Йоргенсены вернулись из Греции с великолепным мраморным бюстом размером с футбольный мяч. Это было скульптурное изображение молодого человека (как утверждали Йоргенсены, Александра Македонского) с курчавыми волосами и красивым, немного женственным лицом. Сначала, для пущего эффекта, они хранили все это в тайне. Затем Том Йоргенсен вдруг пригласил их – вроде как на вечеринку – в свой большой коттедж, построенный в скандинавском стиле: три этажа да еще участок акра полтора. На самом деле все затевалось ради мраморной головы. Йоргенсен дал понять, что "нашел" ее возле археологических раскопок неподалеку от Спарты. Когда археологи ушли домой, один местный житель показал ему, где находится главная жила. Том много рассказывал, как нелегально вывез находку из страны, но Лайэн подозревала, что все это выдумки и на самом деле он просто купил бюст в магазине. Мускулистый ублюдок всегда всем впаривал подобные истории. Вот почему он сумел оттереть в сторону Бобби и пролезть в сферу секс-музыки и телепрограмм, которыми занималась теперь компания. Сейчас он встречался с рок-звездами и киношниками, тогда как Бобби, не менее, а может, даже и более способный, по-прежнему валандался с нудными компьютерщиками, помешанными на базах данных.

Однако на Бобби этот маленький розыгрыш сильно подействовал. Спустя две недели он объявил, что ежегодный отпуск они проведут в Италии. Ее мнение он даже не спросил, хотя Лайэн втайне мечтала об Арубе. Тем не менее возражать она не стала. Это вообще было опасно, к тому же Рим оказался не таким уж плохим городом. Он даже начал ей нравиться, но в одно прекрасное утро все вдруг круто изменилось к худшему. В гостинице за завтраком какой-то противный британский профессор прочитал им целую лекцию по истории. О том, как древние римляне отмечали день мертвых, принося в жертву козла или собаку и выливая их кровь на головы своих детей, чтобы те помнили своих предков. После этой истории Бобби как с цепи сорвался. Уже через пятнадцать минут он принялся искать прокат металлоискателя.

И вот теперь они не поймешь где, вдребезги пьяные и не знают, что делать дальше. Лайэн тосковала по Арубе, и эта тоска все больше усиливалась, хотя она и понятия не имела, как эта Аруба выглядит. Незаметно для Бобби она взялась за руль, в последний момент едва успев уклониться от встречи с большим камнем, внезапно выросшим на пути. Дорога, усеянная грязными лужами, оставшимися после недавнего дождя, становилась все уже и уже. Возможно, им следует бросить машину и вернуться за помощью на шоссе. Правда, эта идея ей не слишком нравилась – она не взяла с собой туфли.

– Это просто алчность, Бобби, – пояснила Лайэн. – Что тут еще можно сказать?

– Я имею в виду... к чему все это? Если я не найду эту дрянь, она все равно останется там лежать! Как будто гребаные итальянцы выкапывают из земли все это дерьмо!

Здесь он ошибался – там было все перекопано, причем половина раскопов казалась заброшенной, возможно, как раз потому, что не хватало рабочих рук. Но лучше было с ним согласиться.

– Им это не нужно, Бобби. У них уже и так больше, чем они в состоянии переварить. Все эти находки скоро полезут у них из ушей.

Это была правда. У нее голова кружилась от всех этих музеев, которые они посетили за последние два дня. Там столько всего было! В отличие от Бобби она читала путеводители и поэтому знала, что пока они только прошлись по поверхности. Даже проведя в Риме целую неделю, они не осмотрят здесь все. Просто ужас! Плюс плохое планирование. Безвкусица. Бобби прав – воспитанные люди наверняка поделились бы своими сокровищами.

Машина подпрыгнула на ухабе и с грохотом ударилась о землю. Судя по звуку, снизу от нее что-то отвалилось. Лайэн окинула взглядом лежавшую впереди местность. За странной, похожей на болотную, травой виднелась серая, грязная полоса воды. У низкого берега дорога закончилась. Теперь надо было выбираться отсюда, позволить Бобби немного расслабиться, а затем отогнать машину обратно в "Эйвис"[3] и побыстрее смотаться в город, пока кто-нибудь не заметил на ней вмятины или еще что-нибудь похуже.

– Не беспокойся, – сказала она. – Ты обязательно что-нибудь найдешь там, Бобби, – я в этом уверена. Обязательно найдешь, и этот м... Том Йоргенсен будет страшно завидовать. Ты...

Не доезжая двадцати метров до конца дороги он ударил по тормозам, и машина резко остановилась. Муж смотрел в лицо Лайэн с тем жестким, холодным выражением, которое появлялось у него пару раз в году, и тогда она горько сожалела, что когда-то вышла замуж за Бобби Декстера – толстого Бобби, над которым потешались все ее подруги.

– Я – что? – спросил Бобби тусклым, безжизненным голосом – очевидно, с его точки зрения, весьма многозначительным.

– Я только, только... – Она запнулась и замолчала.

Он ткнул себя в грудь толстым пальцем. От него разило перегаром.

– Ты что, и вправду думаешь, будто все это из-за Тома Йоргенсена?

– Нет, нет!

– Ты что, и вправду думаешь, будто я спланировал и оплатил весь этот гребаный отпуск, привез тебя в эти красивейшие места, к этому вонючему болоту... только из-за гребаного Тома Йоргенсена и его дерьмового куска мрамора?

Лайэн ответила не сразу. За три года супружеской жизни Бобби довел ее до слез лишь однажды – это было в Канкуне[4], когда он сделал ей сексуальное предложение, которое она посчитала глупым, ненужным и совершенно негигиеничным. Воспоминания об этом все еще разрывали ей сердце, хотя она и сама не понимала, почему они никак не испарятся.

– Конечно, нет. Мне просто показалось... не знаю... – невпопад ответила она.

– О Господи! – заревел Бобби. – Господи Боже!

Он нажал на акселератор, включил первую передачу, и машина с головокружительной скоростью рванулась вперед, но тут ее занесло в сторону и она застряла в засохшей грязи, из которой, как показалось Лайэн, торчал обломок изгороди. Автомобиль накренился под немыслимым углом, и переднее правое колесо беспомощно завертелось в воздухе.