— Согласно записи, ровно в семь.
Рейд показал на экран.
— Работает? — спросил он Ромо. — Мы сможем посмотреть, что здесь делал Кент?
Ромо посмотрел на монитор, словно видел его в первый раз.
— Э-э… нет, это просто монитор, — наконец выдавил он. — За тем, что происходит с сейфом, должен следить дежурный.
Ромо показал на дальнюю часть лаборатории, в которой виднелась стальная дверь. У двери на высоте глаз висел знак из трех треугольников — символ радиоактивных материалов. Ниже располагалась надпись на английском и испанском:
ОСТОРОЖНО!
РАДИАЦИОННАЯ ОПАСНОСТЬ!
ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЗАЩИТНОЕ СНАРЯЖЕНИЕ!
Босх обратил внимание, что, кроме электронного ключа, дверь закрывалась на кодовый замок с кнопками.
— Здесь написано, что он взял источник цезия, — произнес Бреннер, продолжавший изучать журнал. — Одна капсула, с целью перевозки. Кент собирался доставить ее в медицинский центр в Бербэнке для лечения. Даже имя пациентки есть. Некая Гановер. Здесь сказано, что по описи на хранении остается тридцать один источник цезия.
— Вы все нашли, что хотели? — спросил Ромо.
— Нет, — возразил Бреннер. — Теперь нужно проверить, что осталось. Нам придется войти в комнату и открыть сейф. Какой код от двери?
— Я не знаю, — ответил Ромо.
— А кто знает?
— Физики. Начальник лаборатории. Шеф охраны.
— А он сейчас где?
— Я же сказал — едет.
— Свяжись с ним.
Бреннер кивнул на телефон. Ромо уселся на стул, включил громкую связь и набрал какой-то номер. Трубку сняли почти сразу.
— Ричард Ромо слушает.
Эд Ромо, явно смутившись, склонился над телефоном:
— Алло, папа, это Эд. Тут из ФБР…
— Мистер Ромо? — перебил его Бреннер. — Говорит специальный агент Бреннер из ФБР. Мне кажется, нам приходилось раньше встречаться по вопросам безопасности. Вы сейчас далеко от клиники?
— Буду через двадцать — двадцать пять минут. Да, я вас помню.
— Слишком долго. Необходимо пройти в «горячую» лабораторию прямо сейчас, чтобы проверить содержимое.
— Помещение нельзя открывать без санкции руководства больницы. Мне все равно, кто…
— Мистер Ромо, у нас есть веские основания полагать, что радиоактивные вещества попали в руки людей, которым наплевать на безопасность Америки и ее жителей. Мы обязаны открыть сейф и выяснить, что осталось на месте и чего не хватает. Мы не можем ждать двадцать пять минут. Я уже предоставил все документы вашему сыну, и прямо здесь, в лаборатории, рядом со мной стоит группа специалистов по радиоактивным материалам. Нам необходимо действовать. Скажите, как открыть сейф.
На другом конце провода несколько секунд молчали. Затем Ричард Ромо уступил.
— Эд, ты звонишь с телефона в лаборатории?
— Да.
— Тогда открой нижний ящик слева.
Эд Ромо откатился на стуле назад. Вверху слева стоял замок, очевидно, закрывающий все ящики одновременно.
— Какой ключ? — спросил Ромо-младший.
— Подожди.
В устройстве громкой связи раздалось звяканье связки ключей.
— Попробуй четырнадцать-четырнадцать.
Эд Ромо достал свою связку ключей, висевшую на ремне, поискал нужный и наконец нашел тот, на котором был проштампован номер 1414. Затем вставил ключ в замок и повернул его. Теперь нижний ящик был не заперт, и охранник открыл его.
— Готово.
— В ящике должна лежать папка. Открой ее и поищи страничку с кодами комнаты с сейфом. Они меняются каждую неделю.
Ромо взял папку в руки и принялся копаться в бумагах, стараясь, чтобы их содержимое было видно только ему самому. Бреннер протянул руку через стол и грубо выхватил папку. Положив бумаги на стол, агент стал быстро перелистывать различные протоколы.
— Номер страницы? — нетерпеливо сказал он в переговорное устройство.
— Где-то в конце. Там четко подписано: коды к «горячей» лаборатории. Только есть одна тонкость. Мы пользуемся кодом прошлой недели. А текущий шифр будем задействовать на следующей неделе. Сейчас он не подойдет.
Бреннер нашел листок и провел пальцем по списку, пока не нашел комбинацию за прошлую неделю.
— Вот он, нашел. А код к самому сейфу?
Ричард Ромо ответил из машины:
— Придется снова воспользоваться электронным ключом и ввести другой код. Его я знаю. Он не меняется. Шесть-шесть-шесть.
— Оригинально.
Бреннер протянул руку к Эду Ромо:
— Дай мне свой пропуск.
Ромо подчинился, и Бреннер передал карточку Рейду.
— Ну что ж, Кайл, вперед, — приказал агент. — Дверной код — пять-шесть-один-восемь-четыре, а остальное ты слышал.
Рейд подозвал одного из людей в костюмах.
— Внутри опасно. Мы пойдем вдвоем с Миллером.
Старший группы вместе с выбранным им помощником защелкнули защитные маски и с помощью электронного ключа и цифрового кода открыли дверь в комнату, где находился сейф. Миллер держал перед собой радиометр. Войдя в комнату, они захлопнули за собой дверь.
— Знаете, люди ходят туда часто и никто не надевает такие костюмы, — произнес Эд Ромо.
— Рад за них, — ответил Бреннер. — Но сейчас, к сожалению, ситуация немного изменилась. Мы не знаем, что за последние часы произошло с радиационным фоном внутри.
— Да я просто так сказал, — начал оправдываться Ромо.
— Сынок, сделай одолжение, помолчи. Мы занимаемся своей работой.
Босх следил за монитором и вскоре заметил изъян в охранной системе. Камера стояла выше уровня головы, но когда Рейд склонился, чтобы ввести код на сейфе, наблюдатель уже не мог фиксировать его действия. Босх понял — даже если кто-то и присматривал за Кентом, когда тот входил в семь часов вечера в комнату, доктор мог легко скрыть, что именно он забирает из сейфа.
Двое сотрудников в защитных костюмах вышли из комнаты с сейфом менее чем через минуту. Бреннер поспешил к ним. Рейд снял маску и покачал головой:
— Сейф пуст.
Агент ФБР вытащил из кармана телефон. Но прежде чем он успел набрать номер, Рейд протянул листок бумаги, вырванный из блокнота, который скреплялся спиральной пружиной.
— Вот все, что мы нашли, — пояснил он.
Босх заглянул через плечо Бреннера. Записка была нацарапана неразборчиво. Фэбээровец прочитал вслух:
— «За мной следят. Если я не подчинюсь, они убьют мою жену. Тридцать два источника, цезий. Да простит меня Бог. Выбора нет».
Босх и федеральные агенты не проронили ни слова. В онкологической лаборатории почти ощутимо сгустилась атмосфера ужаса. Только что они получили неопровержимое доказательство: Стэнли Кент забрал из сейфа клиники Святой Агаты тридцать две капсулы с цезием и затем, вероятно, передал их неизвестным лицам. По всей видимости, те же люди застрелили его на смотровой площадке Малхолланд.
— Тридцать две капсулы с цезием, — произнес Босх. — Какой ущерб они могут нанести?
Бреннер угрюмо посмотрел на него.
— Надо уточнить у ученых, но я думаю, мало не покажется, — ответил он. — Если кто-то намеревается передать нам послание, то оно прозвучит громко и ясно.
Босху неожиданно пришло на ум, что известные им факты вступают в противоречие.
— Подожди-ка, — произнес он. — Кольца Стэнли Кента наличие радиации не показывали. Выходит, он украл весь цезий, а при этом дозиметры не зажглись, как новогодняя елка?
Бреннер задумался.
— Очевидно, он воспользовался «свиньей».
— Чем?
— Так называют свинцовое устройство для транспортировки. Выглядит как ведро для мытья пола, только на колесиках. Ну и сверху крышка, разумеется. Тяжелая и приземистая штука — вылитая свинья. Отсюда и название.
— И что, Кент вот так запросто разгуливал с этим громоздким предметом?
Бреннер показал на папку, валяющуюся на столе.
— Перевозка радиоактивных веществ в онкологических лечебницах не такое уж редкое дело, — прокомментировал он. — Необычно то, что он выписал одну капсулу, а забрал все. Но кому взбредет в голову открыть «свинью» и пересчитать?
Босх вспомнил о вмятинах, на которые обратил внимание при осмотре багажника «порше». Там перевозили что-то тяжелое, а потом забрали. Теперь Гарри знал, что исчезло из машины. К сожалению, подтверждался самый худший сценарий.
Детектив задумчиво покачал головой, и Бреннер воспринял его жест как знак сомнения в надежности лабораторных мер безопасности.
— Между прочим, — сказал агент, — до того, как в прошлом году мы модернизировали систему безопасности клиники, сюда мог войти любой человек в белом халате и взять из сейфа все, что заблагорассудится. Охраны практически не существовало.
— Я думал совсем о другом. Просто…
— Мне нужно позвонить, — перебил его Бреннер.
