Очевидно, издатели не отслеживали все перемещения Мадонны, и Босх подозревал, что информация об адресах других звезд и известных людей тоже не соответствовала действительности. Вот почему Джесси Митфорд искал Мадонну там, где она уже не живет.
Босх свернул буклет, сложил все вещи в пакет и тоже бросил его на стол Ферраса. Затем достал из ящика блокнот с отрывными листами, приготовил бланки протоколов и пошел во второй кабинет, находившийся в самом конце коридора.
Джесси Митфорд казался моложе своих лет. У него были кудрявые темные волосы и кожа цвета слоновой кости. Редкая щетина на подбородке выглядела так, словно ее еще ни разу не брили. В носу и брови подростка красовались серебряные кольца. Испуганный паренек сидел за столиком в маленькой комнате для проведения допросов. Тесное помещение наполнял запах разгоряченного тела. Митфорд потел, как и было задумано. Прежде чем войти внутрь, Босх посмотрел на термостат, висевший на стене перед дверью. Феррас установил температуру в кабинете на двадцать восемь градусов.
— Джесси, как дела? — спросил Босх, занимая свободное место напротив подростка.
— М-м… не очень хорошо. Здесь жарко.
— Правда?
— Вы мой адвокат?
— Нет, Джесси. Я детектив. Меня зовут Гарри Босх. Я расследую убийства и сейчас ищу тех, кто застрелил человека на смотровой площадке.
Босх поставил чашку с кофе на стол рядом со своим блокнотом. Он заметил, что Митфорд все еще в наручниках. Феррас правильно сделал — не стоит позволять мальчишке успокаиваться и расслабляться.
— Я сказал вашему детективу-мексиканцу, что не хочу больше ни о чем говорить. Мне нужен адвокат.
Босх вздохнул.
— Вообще-то он родом с Кубы, Джесси, — заметил он. — И адвоката ты не получишь. Адвоката могут требовать только граждане США.
Босх солгал, но мог побиться об заклад, что молодой человек в двадцать лет о таких деталях ничего не знает.
— Ты попал в неприятную историю, мальчик, — продолжил детектив. — Одно дело — подглядывать за своей подружкой или приятелем. А совсем другое — преследовать известного человека. Джесси, ты приехал в город знаменитостей в стране знаменитостей, и мы должны заботиться о себе. Я не знаю, как там у вас в Канаде, но здесь за такие вещи наказывают очень строго.
Митфорд тряхнул головой, словно таким образом мог сбросить наваждение.
— Но мне сказали, что она даже не живет там. Я имею в виду Мадонну. Значит, я ее не преследовал. Меня можно обвинить только в нарушении границ частных владений.
Теперь уже Босх покачал головой.
— Все дело в намерениях, Джесси. Ты думал, что она находится в доме. У тебя есть карта, где написано, что она там живет. Ты даже обвел звездочку кружком. Так что по закону ты преследовал знаменитость.
— Тогда зачем продают карты с адресами звезд?
— А зачем возле баров строят стоянки, если вождение в пьяном виде запрещено? Джесси, хватит играть в прятки. Ведь на карте нигде не написано, что можно перелезать через забор и посягать на частную собственность. Понимаешь меня?
Митфорд опустил глаза на скованные запястья и печально кивнул.
— Но знаешь, что я тебе скажу, — продолжил Босх. — Не очень расстраивайся, потому что на самом деле не все так плохо. Да, обвинения в преследовании и в нарушении границ частных владений на тебя можно повесить, но, если ты согласишься сотрудничать, мы попробуем замять дело.
Митфорд подался вперед:
— Но я же сказал мекси… то есть кубинцу, что ничего не видел.
Босх выдержал продолжительную паузу.
— Меня не волнует, что ты ему сказал. Теперь ты общаешься со мной, сынок. И кажется, что-то от меня скрываешь.
— Нет. Богом клянусь!
Паренек, словно умоляя, развел руки так широко, насколько позволяли наручники. Босх ожидал подобной реакции. Неопытному мальчишке не провести Гарри столь примитивным способом. Детектив решил действовать прямо.
— Мне нужно тебе кое-что сообщить, Джесси. Мой напарник хороший малый, и его ждет блестящая карьера. Не сомневайся. Но пока он еще совсем новичок. В детективах он ходит не дольше, чем тебе понадобилось времени, чтобы отрастить пушок на подбородке. А вот я уже многое повидал, в том числе и лгунов. Иногда мне кажется, что, кроме врунишек, я никого и не встречал. И знаешь что, Джесси? Сейчас ты мне лжешь, а этого делать нельзя.
— Нет! Я…
— Итак, у тебя есть тридцать секунд, чтобы начать говорить, или я отвожу тебя и запираю в каталажке. Уверен, там кто-нибудь с нетерпением ждет, когда появится паренек вроде тебя, который будет на рассвете напевать в микрофон: «О, Канада!» Видишь, я же предупреждал, что наказание может последовать очень суровое.
Митфорд не поднимал глаз от своих рук, лежащих на столе. Босх терпеливо ждал. Тридцать секунд истекли. Наконец Гарри встал.
— Ну ладно, Джесси, поднимайся. Пора.
— Подождите, подождите!
— Я сказал — вставай! Пошли. Я расследую убийство, и мне некогда тратить время на…
— Хорошо, хорошо. Я расскажу. Я все видел, понятно? От начала до конца.
Босх секунду изучал его.
— Ты говоришь про смотровую площадку? — спросил Гарри. — Ты видел, как произошло убийство?
— Я видел все, что там происходило, ясно?
Босх придвинул стул и снова уселся.
Перед тем как Джесси Митфорд поведал свою историю, Босх заставил его подписать отказ от прав. Не важно, что теперь он считался свидетелем убийства на площадке Малхолланд. Парень оказался неподалеку от места преступления только потому, что сам совершил противоправные деяния — проникновение в частные владения и преследование человека. Босх старался не допустить ни единой ошибки. Никаких запретных плодов. Никаких проколов. Ставки слишком высоки, федералы — известные критики задним числом, и оплошать Босх просто не имел права.
— Хорошо, Джесси, — произнес он, когда бумага была подписана. — Теперь ты расскажешь мне, что ты видел и слышал на площадке. Если будешь говорить правду и поможешь нам, я сниму все обвинения и ты уйдешь отсюда свободным человеком.
Собственно говоря, Босх преувеличивал свои возможности. Он не имел полномочий освобождать подозреваемых в совершении преступления. Но в данном случае сложилась другая ситуация, потому что формально Митфорду ничего не инкриминировали. Вся хитрость заключалась в нюансах. На самом деле Босх предлагал Митфорду не выдвигать никаких обвинений вообще в обмен на честность молодого канадца.
— Я понял, — заверил Босха Митфорд.
— И помни, мне нужны правдивые показания. Только то, что ты видел и слышал. Ничего больше.
— Согласен.
— Подними-ка руки.
Митфорд вытянул руки вперед, и Босх при помощи своего ключа снял с его запястий наручники. Парень сразу же принялся массировать затекшие места, чтобы восстановить кровообращение. Это напомнило Босху, как Алисия Кент недавно растирала свои руки.
— Теперь лучше? — поинтересовался Босх.
— Да, нормально, — ответил Митфорд.
— Тогда начнем с самого начала. Расскажи, зачем ты приехал, куда направлялся и, главное, что ты видел на площадке.
Митфорд вздохнул и поведал Босху историю, начавшуюся с покупки карты с адресами звезд у уличного торговца на Голливудском бульваре и долгого путешествия пешком по холмам. Поход длился почти три часа — видимо, этим обстоятельством объяснялись запахи, исходившие от его тела. К тому времени как Митфорд добрался до Малхолланд-драйв, уже начинало темнеть и паренек сильно устал. В доме, где, согласно карте, жила Мадонна, свет не горел. Внутри, по всей вероятности, не было ни души. Расстроенный канадец решил отдохнуть от долгой прогулки и посмотреть, не приедет ли поп-звезда домой позже. Он нашел тихое местечко в кустах, устроился у стенки забора, окружавшего дом его «добычи» (правда, он употребил другое слово), и приготовился ждать. Потом Митфорд уснул и спал, пока что-то его не разбудило.
— И что же ты услышал? — спросил Босх.
— Голоса. Мне показалось, что кто-то разговаривает.
— О чем?
— Не знаю. Просто я проснулся от шума голосов.
— Ты находился далеко от площадки?
— Не помню. Наверное, метрах в пятидесяти. Довольно далеко, мне кажется.
— А после того как ты проснулся, о чем они говорили?
— Ни о чем. Они замолчали.
— Хорошо. Что ты увидел потом?
— Возле площадки стояли три машины. «Порше» и две других, побольше. Я не знаю, какой модели, но машины одинаковые.
— Ты видел людей на площадке?
— Нет, уже стемнело, и я ничего не рассмотрел. А потом я снова услышал голос, он доносился с площадки. Кто-то громко кричал. Я выглянул и увидел две вспышки. Тут же раздались выстрелы. Два глухих выстрела. И еще в свете вспышек я различил силуэт человека на коленях. Но все произошло так быстро, что больше я ничего не заметил.
