– Узнал что-нибудь? – Спросил Пит.
– Как всегда. Ничего.
– Слушай, можно я поработаю с нашим доктором? А то он мне что-то не нравится, – пробубнил Пит, открывая папку. – Это что?
– Рисунки Рональда.
– Осталось их только в рамочку повесить, – хмыкнул Пит и обратился к доктору, стоявшему неподалёку. – Доктор Виткес, а часто в вашей больнице такое происходит?
– Прежде никогда не было.
– А что же сейчас изменилось?
– Откуда мне знать? – возмутился Виткес. – Я бы и сам рад узнать причину.
Пит лишь неопределённо кивнул в ответ.
Тело Рональда увезли. Рэйн вошел в палату, озираясь по сторонам:
– Ну как, ребята?
– Отпечатков не так много, – протянул мужчина в очках.
– Детектив Рэйн, – окликнул Том. Он переминался с ноги на ногу. Парень заметно нервничал. – Можно вас?
– Что-то случилось? – Насторожился Виткес.
– Нет, доктор, – санитар коротко взглянул на него и перевел взгляд на Рэйна. – Я хотел кое-что сказать. Когда я обнаружил Рональда, он был еще жив.
– То есть, как это жив? – Удивился доктор.
– Я опустился к нему, чтобы прощупать пульс. А он вдруг схватил меня за рубашку и сказал…
– Сказал?! – Перебил Виткес. – Это невозможно! Ты ошибся.
– Нет, доктор. Рональд говорил.
– Такого просто не может быть!
– Да почему не может? – Не понял Рэйн.
– По словам родственников, когда Рональд начал нести бред, они сказали, что закроют его в больнице, если он не перестанет. Тогда-то Рональд и перестал говорить. Он просто-напросто вырезал себе язык. Так что это невозможно.
– Доктор, я отчетливо слышал, как Рональд сказал: «Он здесь». А потом он передал мне это, – Том протянул листок, сложенный в несколько раз. Рэйн развернул бумагу, и его глаза моментально округлились. На бумаге было изображение Луны. Ее лицо в полупрофиль, с устремленным в сторону взглядом. Рэйн несколько минут молча разглядывал рисунок. Ноги сами привели его к месту, где недавно было тело Рональда. И вдруг он понял. Вернее, ощутил, что должен сделать, чтобы понять, что хотел сказать Рональд. Рэйн осмотрел кровать, заглянул под неё, а затем попытался сдвинуть с места.
– Они привинчены к полу. В целях безопасности, – вставил доктор Виткес.
– Нужно отодвинуть кровать. Принесите отвертку! – Скомандовал Рэйн.
– Что ты задумал, Рэйн? – Прошептал Пит. Ему совсем не нравилось безумное выражение лица напарника.
Когда отвертка оказалась у него в руках, Рэйн снова скомандовал:
– Пит, помоги мне!
Мужчины взялись за спинки кровати, и та со скрипом сдвинулась в сторону.
– Будь я проклят, – прошептал Пит.
Рэйн подошел к стене и присел на корточки.
– Кажется, у нас есть второй кусочек головоломки, – с улыбкой протянул он, разглядывая надпись.
Монотонные шаги глухо отдавались в коридоре. Детективы двигались вдоль бесконечной серой стены. Нос щекотал некий сладковатый запах. В свете тусклой лампы все казалось мрачным и зловещим. Они остановились перед дверью с большой металлической ручкой, толкнули её, и вошли в просторное помещение. Здесь запах был куда сильнее, а свет ярче. В глазах зарябило. Справа от двери стоял холодильник, где обычно держали покойников. Слева – стол, за которым сидел мужчина. Склонившись над клавиатурой, он что-то быстро печатал. За его спиной стоял шкаф с папками и книгами, а рядом – небольшая столешница с кофейником и микроволновкой.
Мужчина поднял глаза, улыбнулся и подошёл к гостям, чтобы пожать им руки.
– Привет, детективы.
– Блум, ты здесь еще и обедаешь? – Брезгливо поинтересовался Пит.
– Мало того, я здесь ещё завтракаю. А иногда и ужинаю, – рассмеялся Блум, достал сотовый телефон и набрал чей-то номер. – Сэм, ты сможешь подойти? Тут детективы пришли. Ага, понял. Конец связи. Ну, рассказывайте.
– Это ты нам расскажи. Есть что интересное?
Блум подошел к холодильнику.
– Много интересного, господа, – он выдвинул ящик и откинул простыню. – После смерти, в связи с прекращением обменных процессов, тело по физическим законам источает тепло до тех пор, пока его температура не сравняется с температурой окружающей среды. Охлаждение начинается с открытых частей тела. На скорость падения температуры влияют температура окружающей среды, влажность, движение воздуха, а также внутренние факторы: упитанность, индивидуальные особенности организма, причина смерти, наличие и характер одежды и другие. Нормальной температурой тела считается 36,6– З6,8°С. От неё и ведется отсчет. Но у этого мистера температура тела не изменилась. Вы можете сами убедиться в этом. Он все еще теплый.
– Его нашли только утром. Может, он еще не успел остыть, – предположил Пит.
– Трупное окоченение обычно появляется через два-три часа. Сразу же после смерти наступает расслабление мускулатуры, которое приводит к отвисанию челюсти, конечностей, к подвижности в суставах. Мышцы становятся мягкими на ощупь. Но ввиду отсутствия всех этих признаков я бы сказал, что этот мужчина просто спит.
– Ты хочешь сказать, что этот человек жив? – Удивился Рэйн.
– Нет-нет. Он мертв. Но по непонятным мне причинам и вопреки всем физиологическим законам его тело сохраняет прежние функции.
– Это как так? – Пит почесал затылок.
– Вот так вот. Установить точное время смерти по высыханию так же не представляется возможным.
– Высыхание? – Скривился Пит. – Это что еще за дрянь?
– Частичное высыхание наступает в первые минуты после смерти и зависит от испарения тканевой влаги. Проявляется быстрее в местах, которые при жизни увлажняются естественным путем. Это белочные оболочки и роговицы глаз, что заметно по помутнению, потере блеска и появлению горизонтальных или треугольных, при открытых глазах, пятен у уголков глаз. Эти пятна серовато-желтого цвета появляются через два-три часа и называются «пятна Лярше». Высыхание заметно и на кайме губ, а так же в тех местах, где эпидермис тонкий: на мошонке, на слизистой женских половых органов и головке мужского полового члена.
Пита передернуло, когда Блум указал на сморщенную плоть Рональда.
– А можно как-нибудь без этого? – Он отвернулся.
Блум усмехнулся и продолжил:
– Высыханию подвергаются посмертные повреждения, образуя этим пергаментные пятна. Из-за их плотной желтовато-буроватой корочки они напоминают ссадины. Высохшие участки кожи на мошонке, половых органах, а так же пергаментные пятна в местах сдавливания на груди при непрямом массаже сердца или случайных ударах, при манипуляциях с трупом могут быть приняты за прижизненные повреждения и приводят экспертов к неправильным выводам.
Чтобы понять происхождение пятна, оно смачивается водой и к его поверхности прикладывается мокрая салфетка, пропитанная уксусно-спиртовым раствором. Пергаментное пятно через два-три часа полностью исчезнет, а ссадина останется. Можно ещё сделать разрез на границе пятна с неизмененной кожей. Выявление одинаковой окраски прилежащих тканей свидетельствует о пятне трупного высыхания, ибо при прижизненном повреждении прилежащие ткани будут темно-красного цвета. Ясно?
– Да. Ясно то, что у этого парня были проблемы с причиндалами, – подытожил Пит.
Блум натянул простыню на труп до линии груди.
– Ничего, Пит. Когда-нибудь я и твои причиндалы изучу, – хохотнул патологоанатом.
– Короче говоря, ты не сможешь определить время смерти? – Вмешался Рэйн.
– Я могу провести еще несколько тестов, но на это потребуется время. Если вам не срочно, конечно. – Блум вдруг что-то вспомнил. – И еще кое-что… Смерть наступила в результате сердечного приступа.
– Да ладно? – Протянул Пит. – А то, что он всадил в себя парочку карандашей – это так, пустое?
– Говоря простым языком, он испугался. Сердце не выдержало – и туту.
– А испугался он того, что карандаши увидел?
– Да нет. Вряд ли. У меня дети, когда видят карандаши, писаются от счастья.
– То есть, он испугался, и умер. Или испугался от того, что увидел карандаши, а потом умер от сердечного приступа? – Пит понял, что совершенно запутался в собственных рассуждениях.
Рэйн молча слушал дискуссию мужчин. Наконец, он произнёс:
– Я думаю, Рональд испытал ужас задолго до своей смерти. Сердечный приступ здесь не причем. Да и вообще, тут дело в другом.
– В чем же, доктор Хаус? – С иронией протянул Пит.
– Карандаши. Почему именно карандаши? – Рэйн закусил губу.
– Может, потому что он был художником? Что нашел, тем и воспользовался.
– Смерть по призванию, – задумчиво изрёк Рэйн.
