Ленка, когда мы ее увидели, сидела на корточках, смешно подогнув под себя ноги и, судя по напряжению на ее лице, тщетно пыталась раздуть, не желающий разгораться огонек. Когда она подняла голову, я увидел, что лицо ее испачкано пеплом, а кончик носа, словно бы кто-то специально подрисовал угольком.
- А где остальные? – спросила Светлана, устало свалившись на траву рядом с подругой.
- Игорь пошел людей искать. Машину ведь надо как-то вытаскивать, - объяснила Лена.
- Разве в деревне никого нет? – удивился я.
Недавнее происшествие с собакой, почти убедило меня, что здесь должны быть люди. Ведь собаки всегда стараются держаться рядом со старшими братьями по разуму.
- Никогешеньки! – подтвердила Лена. – Деревня вымершая и, наверное, давно. Почти все дома развалились. Только здесь отыскали более-менее пристойный сарайчик.
Она кивнула головой за спину, где сквозь кусты можно было рассмотреть кусок почерневшей кирпичной стены.
- А вы знаете, Игорь пропал.
- Опять? – удивились мы со Светланой. Одинаковый возглас вырвался из нас в унисон, что со стороны, наверное, выглядело забавно.
- Вчера еще. Как только вы ушли, он тоже куда-то отправился. И, главное, слова никому не сказал. Ох, Валюха и психовала. Говорит, «убью, паразита!» Потом пошла его искать, и тоже не вернулась…
Хоть Ленка и старалась казаться спокойной, голос выдавал, что она очень и очень встревожена. По-видимому, не столько тем, что пропали Игорь с Валей, все-таки, взрослые люди, сами могут распоряжаться собой, как им заблагорассудится, сколько всем тем непонятным. Что с нами произошло и продолжало происходить дальше.
- Мне завтра с утра на работу…
Это уже Светлана подлила свою капельку дегтя.
- Молчи уж… - хмуро бросил я, потому, что проблема была аналогичной. А, может, и посерьезней. После недавнего конфликта с бригадиром, в случае прогула, мне грозили самые серьезные неприятности. Вплоть до увольнения. А в наше время отыскать работу с приличным заработком совсем не просто.
Пока мы разговаривали, Лена перестала раздувать костер, и он каким-то непостижимым образом разгорелся сам.
Лена обрадовалась этому неимоверно. Положила на заранее приспособленные обломки кирпича чугунок с водой, раскрошила в него пару брикетов гречневой крупы.
- Последние, - объяснила с тоской. – Знала бы, что такое приключится. Больше бы взяла.
- Что, вообще, хавчика не осталось?
- Пару банок тушенки, сгущенка… Сегодня еще как-то перебьемся. А завтра… Если Игорь никого не найдет. Придется отсюда пешком выбираться. Вот только, куда? Игорь говорить местность совершенно изменилась. То ли из-за грозы, то ли еще из-за чего-то. А вы тоже ничего не нашли?
Я молча покачал головой, не желая углубляться в подробности. Да они и не нужны. Кому интересно слушать, как мы угробили целый день, чтобы отыскать лужу с гнилой водой, когда здесь, совсем рядом, находился прекрасный колодец…
Кушать хотелось неимоверно. Чтобы не дразнить понапрасну аппетит, созерцая на медленно и неохотно закипающее варево, я отошел подальше от костра, прилег в тени на мягкую, бархатистую на ощупь, траву и почти сразу задремал.
Игорь вернулся под вечер хмурый и недовольный. Он молча набросился на кашу, которую мы ему оставили, жадно ее проглотил, запил холодной водой, и лишь после этого соизволил обратить на нас внимание.
- Не пойму, что здесь происходит. Я протопал километров двадцать, не меньше. Здесь совершенно никого нет. Словно мы оказались на совершенно чужой. Незнакомой и, к тому же, необитаемой планете…
Его открытие было для нас не ново. Мы со Светланой к такому выводу пришли еще вчера, и все же, его слова вынудили по-новому осмыслить собственное незавидное положение. Тоска огромной порцией навалилась с новой силой. Старалась не унывать только Лена. Она успокоилась, когда муж вернулся, и остальные проблемы для нее отодвинулись на второй план.
- Безвыходных положений не бывает, - оптимистически изрекла она избитую, затертую фразу. – Нас во время урагана могло отнести кто знает куда. А места здесь и раньше были не очень обитаемы…
Конечно, в ее словах присутствовала некая доля здравого смысла, только теперь они почему-то совершенно ни в чем не убеждали. Трудно уповать на логику, когда с каждой минутой все больше убеждаешься в ее полном отсутствии.
Между тем, приближалась ночь. Как и вчера, дневная жара резко сменилась вечерней прохладой, яркие днем краски поблекли и во всех окружающих предметах стали преобладать серые тона. Сделалось неуютно и даже жутковато. Покинутая или вымершая деревня давила на психику. Отсутствие людей и странные ночные звуки, которые пришли на смену понятным дневным, вынуждали поближе прижиматься к костру, делали наши голоса более тихими и неуверенными.
- Вам не страшно было здесь ночевать? – поинтересовалась Светлана, и голос ее при этом странно дрожал.
- Если бы не Игорь, я в жисть бы здесь не осталась, - честно ответила Лена, - Он до последнего надеялся кого-то отыскать. А потом возвращаться к машине было уже поздно.
- Что нам мешает сделать это сейчас?
- Не вижу смысла. – Игорь от нечего делать, ворошил палкой угли в костре, от чего искры, подхватываемые легким ветерком, весело разлетались в разные стороны. – Здесь хотя бы есть дрова и вода…
По большему счету он был прав.
- Где же вы спали?
- Там есть комнатушка. Валя с Ленкой вчера ее привели в порядок. Конечно, воняет плесенью и пылью, зато не дует и от дождя защитит в случай чего.
Где-то далеко раздался протяжный заунывный вой. Сразу вспомнилась напавшая на меня собака, и я содрогнулся от брезгливого страха.
Чем темней становилось вокруг, тем неуютней делалось на душе. В окружающих нас кустах чудилось множество невидимых глаз, которые, тем не менее, внимательно за нами наблюдали. Уже не хотелось никуда идти. Преобладало желание забиться в тесную конуру, в которой можно было бы ощутить себя в безопасности. И, наверное, подобное ощущал не один я.
Пора, наверное, на боковую… - молвил Игорь, и никто возражать не стал.
При свете фонарика мы пробрались в совершенно темную комнатушку, окно которой было плотно закрыто ставнями. Деревянный пол был жутко грязный, из мебели – только поломанный стул. В углу была свалена куча тряпья, присмотревшись к которой, я с облегчением узнал наши спальные мешки. Из этой комнаты выходила еще одна дверь, но открыть я ее не смог. Она настолько плотно вросла в раму, что, казалось, теперь составляла с ней единое целое.
- Но хоромы, конечно, но ночь перебедовать можно.
Все мы чувствовали себя не лучшим образом, но откровенно высказывать страх, брезгливость и еще что-то, чему я не мог придумать соответствующего названия, не решался никто.
- Как там Игорь с Валей?
Однако, тема, поднятая Леной, никого не заинтересовала, и вопрос завис в воздухе без ответа.
- Только, чур, не рассказывать страшилки.
Интересно, кому в голову могла прийти такая чушь? Какие еще нужны страшилки. когда и так душа окончательно переселилась в пятку и в ближайшее время выходить оттуда не собирается.
Девчонки уже забрались в спальные мешки, и я поспешил последовать их примеру, так как Игорь, в целях экономии батареек собрался выключить фонарик.
Было слышно, как на улице шумят ветки деревьев, наверное, ветер усилился. Где-то что-то скрипело, стонало, выло. Я вслушивался во все эти ночные звуки и чувствовал себя очень плохо. Даже присутствие рядом друзей не могло избавить меня от сковывающего ужаса. Я чувствовал, что они боятся не меньше моего, и, так же, как и я, стараются дышать потише, словно опасаясь разбудить нечто еще более страшное, чем окружающая нас неизвестность.
Проснулся я, словно от толчка. Вокруг было темно, как будто и в самом деле глаза выкололи. Воздух был затхлый и неприятный на запах. Тело в спальном мешке пропотело и, наверняка, от меня утром будет разить, как от последнего бомжа. Только я почему-то был абсолютно уверен, что не эти маленькие неприятности послужили причиной моего пробуждения. Был некий внешний раздражитель, который при соприкосновении с реальностью напрочь выпал из памяти.
Я попытался вспомнить, возможно, мне что-то приснилось. Только, нет. Никакие жуткие, раздирающие душу, кошмары на ум не приходили. Между моим отходом ко сну и нынешним состоянием пролегала всего лишь черная пустота, без образов и видений. Соответственно, и мысли никакие меня волновать не могли. Хотя, тут я полностью уверен не был. Память иногда играет с нами своеобразные шутки, особенно, что касается сновидений. Сначала, вроде бы, перечеркнет их напрочь, а потом, спустя некоторое время, начинает выдавать маленькими порциями. Только углубляться дальше в эту проблему мне не хотелось.
