Она заявила, что Пенни — самый лучший начальник безопасности, которого только можно представить, ибо у него хорошая речь, он знает несколько языков, прекрасно одевается, умеет применить насилие, когда это требуется. Он успел завести полезные контакты в темных уголках мира и он умеет держать рот закрытым. Сейчас, во времена терроризма и бессмысленного насилия, такой человек как Пенни стоит своего веса в золоте.
Она его обрабатывала очень разумным образом. Зная, что Пенни собирает первые издания, послала ему стихи Лонгфелло и «Рождественский гимн» Диккенса в издании 1915 года, в книге были к тому же прекрасные иллюстрации Артура Рэкхэма. Ей было известно, что он является партнером в небольшом предприятии с бывшим агентом французской разведки, они производили яблочный сидр в Нормандии, где Пенни собирался когда-нибудь уйти на покой. И Фрэн Маклис устроила так, что ее друзья стали заказывать ящиками сидр у Пенни и Жоржа Канкаля, которым такая прибыль была очень нужна.
А еще Пенни звонили по телефону. Звонили люди, которых он знал в военных колледжах, ЦРУ, иностранных посольствах и частных охранных агентствах, и говорили одно и то же: соглашайся работать у Фрэн Маклис, так как никто другой тебя не возьмет, пока не докажешь, что к тебе вернулась прежняя выдержка.
Поиски «клопов»
На втором этаже Пенни начал обследование с библиотеки/столовой. Сенатор гордилась своим поваром и часто проводила здесь деловые встречи со своим штатом и многими нужными людьми. Проводила она в этой комнате и пресс-интервью, совершенно секретные совещания с партийными лидерами и финансистами. Здесь же она обедала с Элен Силкс.
Как раз из-за Элен Силкс Пенни и решил обследовать все в Нью-Йорке и Вашингтоне сам, работая вечерами, когда офисы и жилые дома сенатора совсем или почти пусты. Если в подслушивании замешана Элен Силкс, лучше об этом никому постороннему не знать. Пенни даже не сказал троим из сенаторского штата, жившим в ее городском доме, зачем придет сегодня. Сообщил только, когда его ждать. И не предупредил, что сразу же вернется в Вашингтон, на ночь не останется.
Он знал, что будет искать: скрытые магнитофоны, скрытые передающие системы, миниатюрные микрофоны. Возможно, «клоп» окажется столь изощренным, столь новым, что о его существовании может знать в профессиональной среде только сам изобретатель. Пенни надеялся, что это не так, что ему не попадется устройство, которое еще не научились нейтрализовать. В принципе любого «клопа» можно победить, каким бы он ни был усовершенствованным, нужно только время. Но на это время преимущество остается за изобретателем новой модели. Пока его творение не победили, он может слушать без помех.
Пенни включил свет в библиотеке/столовой, ЭКР-1 положил на банкетку. Комната напомнила ему частный клуб для мужчин в Лондоне. По стенам стояли лакированные шкафы, наполненные книгами в кожаных переплетах. На столе под орех, вокруг которого стояли стулья в раннем георгианском стиле, располагался серебряный английский прибор, вилки с двумя зубьями. Английские табакерки из золота, слоновой кости и черепахи были разложены на небольшом столике, а на другом столике Пенни с удовольствием увидел украшение, которое ему особенно нравилось: агатовую тарелку на золоченой серебряной статуэтке греческого воина. Это был шедевр семнадцатого века, подарок лорда Оливера Ковидака, одного из старейших друзей сенатора.
Пенни подумал, что и Ковидак должен фигурировать в записях разговоров Фрэн Маклис, он ведь ей каждую неделю звонит. Ковидаку это может показаться забавным; до недавнего времени он и сам занимался политикой и все грязные приемы знал хорошо. Он только что оставил парламент, собираясь закончить книгу, над которой работал уже давно. Пенни познакомился с ним в Вашингтоне, где Ковидак гостил в доме сенатора, когда работал в библиотеке Конгресса и собирал документы для книги.
Ковидака Пенни считал интересным и очаровательным человеком, хотя и явно со странностями. В возрасте около семидесяти лет, когда большинство людей не вылезают из кресла-качалки, англичанин поднимался на горные вершины, гонял по сельским дорогам на мотоцикле, а не так давно устроил сенсацию в Англии, напав с луком и стрелами на двух мужчин, которые, по его мнению, издевались над животными. Два дня в неделю он питался исключительно персиками, считая это ключом к здоровью и долголетию. О своей книге Ковидак ничего не рассказывал, Фрэн Маклис тоже молчала — по его требованию — и лишь однажды обмолвилась Пенни, что речь идет о жене Ковидака, которая погибла в японском тюремном лагере лет сорок назад; Пенни сможет прочитать об этом, когда книга выйдет в следующем году. Ковидак, подчеркнула она, помешан на секретности.
Рядом с банкеткой висели японские гравюры белых аистов и сада с прудом — подарки Элен Силкс. В том же углу стояла декоративная лампа, Элен Силкс прихватила ее недавно во Франции. Рядом с лампой располагалась наидрагоценнейшее для Пенни произведение искусства в этой комнате — картина — японская куртизанка девятнадцатого века кисти Акико Сяка, художницы из Японии, Пенни считал ее самой красивой женщиной, какую ему довелось увидеть за всю жизнь. Они познакомились в Вашингтоне десять лет назад, когда она стала каждый день приезжать из своей студии в Нью-Джерси — готовила выставку, ее картины заинтересовали местную галерею. Сенатор представила его Акико, гостившей у нее дома, и произошло невероятное. Пенни и она влюбились друг в друга почти мгновенно. В нем вспыхнули эмоции, которые он считал давно мертвыми, и сейчас Пенни чувствовал себя счастливым и возродившимся.
Но его страсть к Акико была также одним из самых ужасных явлений в его жизни, ибо он постоянно боялся потерять ее. Она была огнем, который согревал его, светом, ведущим обратно в страну живых. Что же до Фрэн Маклис, то вслух сказано ничего не было, однако он чувствовал, что она к их отношениям относится неодобрительно. Пенни вовсе не волновало, что она там думает. Он знал, что ему нужна Акико, необходимо то, что она может ему дать, и он не желал с ней расставаться. Из-за Акико он и хотел сегодня же вернуться в Вашингтон, после того как обследует дом Фрэн Маклис и ее офис на Лексингтон-авеню.
Он включил ЭКР-1, работавший на батарейках, и убедился, что дисплей функционирует хорошо. Затем проверил самое важное звено — мониторинговое устройство, позволяющее подслушивать подслушивающих. И здесь не было проблем.
Пора заняться уничтожением «клопов».
Он поднес ЭКР-1 к телефону рядом с креслом в стиле королевы Анны. Дисплей засветился. Монитор начал жужжать. ЭКР-1 не тратил времени, он сразу принялся выслеживать человека, подключившегося к телефону. Пенни ухмыльнулся. А это будет забавно. Он поднял трубку и набрал номер точного времени. Записанный на пленку женский голос сообщил ему, что сейчас ровно двенадцать ноль три, затем продолжал говорить, прибавляя секунды — а Пенни тем временем открутил внешнее кольцо трубки и осмотрел гнездившийся внутри миниатюрный микрофон. Он являл собою нечто новое — кусочек металла размером с детский ноготь. Прекрасный компактный микрофон. Сделал его способный человек. Очень способный.
Чтобы слухач на том конце остался в неведении, Пенни оставил «клопа» на месте, опять свинтил трубку и положил на рычаг. Увеличил громкость на мониторе. Теперь уже скоро. Слухач где-то поблизости, он слушает, записывает и пьет много кофе, чтобы не уснуть. Он должен быть близко, потому что у такого «клопа» дальность действия не больше полутора тысяч футов. Через несколько секунд ЭКР-1 точно скажет Пенни, на каком расстоянии находится слухач.
Визуальный дисплей сейчас показывал, что в комнате есть еще один «клоп». Пенни подошел к стене рядом с «ореховым» столиком, достал маленький карманный нож и отвернул металлическую крышку электрической розетки. Вот он. Совсем такой же, как в телефонном аппарате. Очень маленький, очень мощный. Если не знаешь, что именно искать, можно принять его за металлическую стружку. Пенни привинтил на место крышку розетки и вернулся к ЭКР-1. Монитор жужжал, показывая, что слухач находится практически над домом. Может быть, слева, в синагоге. Может быть, справа, в средневосточном посольстве — тогда совсем интересно. Пенни щелкнул пальцами. Конечно. Мерзавец сидит через улицу, в Арсенале. Самое подходящее место. К тому же очень легко войти и выйти, там полно дверей. Прошло несколько секунд, и монитор показал, что Пенни прав.
Сначала монитор подхватил один голос, потом другой. Пенни чуть не расхохотался. Он их знает. Если хоть чуточку разбираешься в электронной слежке, то обязательно знаешь Аристотеля Белласа и его дочь Софи. Аристотель Беллас был гением электроники, лучшим слухачом в бизнесе, создателем нескольких превосходных устройств для подслушивания. На него смотрели как на легенду, в своем ремесле он был чем-то вроде Рембрандта в живописи. Пенни доводилось работать с «Греком», но работали с ним также ЦРУ, ФБР, Пентагон, мафия, дорогие адвокаты, различные многонациональные корпорации, профсоюзы, израильская разведка, репортеры.
