— Спасибо!
Вика попрощалась, но медлила уходить. Она стояла и мечтала, чтобы все вокруг исчезли — и только они вдвоем…
— Ты не хочешь чего-нибудь выпить? — спросил Артур.
— Умираю от жажды, — созналась она.
— Тогда — вперед! Напротив неплохой клуб. Как ты относишься к шампанскому?
— Положительно.
Вика поднесла бокал к губам, а Артур с восхищением смотрел на нее. Он был неравнодушен к женским запястьям, и от изящной руки с тонкой кистью не мог отвести взгляда. И не только от руки, ведь он был неравнодушен не только к запястьям. Он заметил, что под пиджаком ничего нет, и стоит лишь…
Вика посмотрела ему в глаза, а, посмотрев, поняла, что пропала…
Пропала потому, что ей захотелось, чтобы взяв за руку, он увел ее отсюда…
Пропала потому, что захотелось уступить ему…
— Потанцуем, — спросил он.
— С удовольствием, — и пошла за ним.
Артур прижал Вику к себе — и пол медленно уплыл у нее из-под ног. Она уже не видела ничего вокруг — лишь надрывный блюз и они одни. Одни в целом зале…
В нем вдруг проснулся зов предков, тот зов, что заставлял мужчину брать женщину за волосы и тащить к себе в пещеру. И в ней тоже проснулся зов предков — тот же самый зов, который заставлял женщину, затащенную за волосы в пещеру, покориться мужчине…
— Пошли посмотрим на ночное небо, — предложил он.
Они вышли на улицу. Ночное небо было красиво, но им уже не до того. Артур развернул Вику и крепко обнял. Губы встретились в поцелуе — и Вика больше не принадлежала себе. Артур это понял и, взяв ее за руку, повел в машину.
С опухшими от поцелуев губами и с затуманенным от шампанского взглядом Вика выглядела еще соблазнительнее. Желание было настолько сильно, что Артур с трудом сдержал себя, чтобы не завалить ее в машине. Артур вел одной рукой, так как вторая была занята…
Они быстро зашли в квартиру, он притянул Вику к себе, и она поддалась, слегка застонав. Нежный стон прозвучал как призыв, и тело обмякло в его руках.
С этой секунды ничего больше не имело значения. Вика шла ему навстречу, желая лишь одного — слиться с ним, не узнавая саму себя. Это было наслаждение, граничащее с болью…
Впервые Вика сказала:
— …люблю…
Разбросанная одежда, запах духов, простыни, пропахшие страстью… шепот любви… и два тела, сплетенных между собой…
— Почему мы не встретились раньше? Уверен, что всю жизнь искал именно тебя, — задумчиво сказал Артур.
— У тебя было много женщин?
— Это был долгий путь, прежде чем я нашел тебя, — уклончиво ответил он.
Все подробности прошедшей ночи всплывали в ее памяти. Вике не верилось, что одна ночь может так изменить жизнь. Еще вчера она ничего не знала об Артуре, а сегодня не представляет жизни без него…
Хотелось засыпать и просыпаться с ним, ни на секунду не разлучаясь…
Такое случилось с ней впервые, и она не представляла, как опасна первая любовь…
Артур был так нежен, а весна так прекрасна. Вокруг цвела сирень. И запах сирени ассоциировался у нее с любовью.
Проснувшись с первым лучом солнца, Вика побежала в душ. Через десять минут она вся свежая, благоухающая уже стояла на кухне. Апельсины — в соковыжималку, кофе, как он любит. Все на поднос — и бегом в спальню. Завтракали они в постели.
— Видеть тебя и больше ничего не нужно. Ты тоже так чувствуешь? — спросила Вика.
— Да, милая, — ответил Артур. — Когда ты так счастлив, то нечего больше желать.
И больше слов не нужно было — два тела слились воедино. Умирая от счастья, она раскрылась ему навстречу, и только это имело значение…
Страсть выжгла представление о времени. Это были дни непрерывного счастья, полного единения, поглощения друг другом. Вика снова и снова признавалась Артуру в любви, засыпала его смс-ками, звонила каждую свободную минуту. Ей нужно было слышать его голос и подтверждение, что он тоже ее любит и будет любить всегда. Желание знать друг о друге все, любить то, что любит другой, думать одинаково было так велико, что они абстрагировались от всех. После работы бежали домой, а дома вырубали мобильники, чтобы никто не мешал их счастью.
— Я так счастлива, что даже страшно! Как долго это может длиться?
— Затрудняюсь ответить…
— Только бы ничего не случилось, — сказала она и с надеждой посмотрела на Артура.
— В жизни не может быть только хорошее. Счастье тоже может обесцениться. Ведь ценно то, чего мало.
— Значит, счастье лишь временно? — спросила Вика.
— До меня у тебя было нескончаемое счастье?
— До тебя у меня не было сильных чувств: ни взлетов, ни падений.
— У тебя еще все впереди.
— И несчастье тоже? — и она замолчала, задумавшись. — Интересно, что плохого может произойти между нами?
— Я не предсказатель, — ответил он, и засмеялся как-то невесело.
Вика вздрогнула, нечто неизбежное послышалось ей в этом смехе, и стало смутно на душе.
— Скажи мне что-нибудь хорошее, — попросила она, прижавшись к нему.
Он повернулся к ней, и долго внимательно смотрел на тонкий овал лица, на изящный разлет бровей. Заметив, что он любуется ею, Вика запрокинула голову и прикрыла глаза. Артур нежно поцеловал ее. — Не буду говорить тебе, что ты красива. Это общеизвестно. Не хотел бы я иметь такую красавицу в качестве жены.
— Почему?
— С красавицей-женой можно превратиться в Отелло, а с некрасивой — спишь себе спокойно.
— Глупость какая! Ты так не думаешь, — Вика погладила его по плечу, наслаждалась правом на обладание им.
* * *
— Моя жизнь сплошная сказка, а сказки, как ты знаешь, всегда заканчиваются свадьбой, — сообщила Вика.
— Это тебе твой сказочник сказал? — подозрительно посмотрев на нее, спросила Катрин. — Артур говорил с тобой о будущем?
— Почему ты это спросила? Ты знаешь то, чего не знаю я? — вцепилась в нее Вика.
— Да ничего я не знаю! — отмахнулась Катрин, и перевела разговор.
— Разве ты никуда не собираешься? Ты сегодня свободна?
— Да. Если честно, то карьера модели меня больше не интересует. Тошнит от всего. Хочу быть тупой домохозяйкой.
Это была правда, сейчас ей хотелось просто семейного счастья. При виде мамаш с колясками на улице, витрин детских магазинов, голубых и розовых детских вещичек, разговорах о чьей-то беременности у ней наворачивались слезы на глаза. Она мечтала о домике с садом, окруженным кустами роз и залитым солнцем. Мечтала уединиться подальше от города, чтобы никто не вторгался в их жизнь, и не мешал им любить друг друга…
Но Вика ничего не сказала, ей не хотелось делиться сокровенным. После работы в Европе прежней близости с Катрин уже не было, но и других подруг у нее тоже не появилось.
— Тебе пока никто не предлагал быть тупой домохозяйкой, — ехидно заметила Катрин.
— Тут вопрос только времени, — ответила Вика, но голос ее неожиданно сорвался.
На днях Артур позвонил, что ему придется задержаться на студии до ночи, экстренно перезапись какой-то программы. Он произнес это скороговоркой, чтобы Вика не успела задать вопросы и добавил, что у него вторая линия. Вика рыдала весь вечер, упав ничком на постель. Но этого Катрин не нужно знать. И еще ей не нужно знать, что они ссорились несколько раз за последнюю неделю, чего раньше не случалось. Вика скидывала это на стресс, на их загруженность, на плохую погоду…
Артур открыл дверь и увидел Вику, сидящую у окна. Она о чем-то задумалась, и сидела вся отрешенная, недосягаемая. Длинная шея, тонкие запястья и лодыжки, как у породистой лошадки. Лучики солнца запутались в ее пушистых волосах…
— Что-то случилось? — спросил Артур.
— У меня съемка в Таллинне. Три дня, — грустно сообщила Вика. Артур снял куртку и прошел в комнату.
— Не хочу уезжать! — прижавшись к нему, прошептала Вика. Он нежно поцеловал ее заплаканные глаза.
— Как я буду без тебя? — спросила Вика.
— Всего-то несколько дней.
— У меня нехорошее предчувствие.
— Вот уж не знал, что ты боишься летать?
— Летать никогда не боялась, я боюсь чего-то другого, — она с тревогой посмотрела на него.
Артур прижал ее к себе и она размякла в его объятьях.
— Как бы я хотела иметь от тебя ребенка, — прошептала Вика. Артур поперхнулся и закашлял.
— Мне хорошо с тобой, ты для меня все, и мне больше ничего не нужно, — начал он осторожно. — Увы, я не могу так просто со всем порвать. Я часть бизнеса, что крепко держит меня, и мне не выйти из него.
— Когда-то я тоже хотела славы и успеха. Сейчас я хочу лишь тебя, — сказала Вика и закрыла ему рот поцелуем.
Второй день съемки. Гримерша целый час работала над ее лицом и по итогу — иллюзия полного отсутствия косметики.
— Что на этот раз впариваем? — спросила Вика.
— Шампунь с… аминокислотами и керамидами А2, — прочитал режиссер.
