Терри и Риз переглянулись. Все за этим столом знали правду. Лоуренс один был виноват. Его оставили охранять женщин, но он слишком увлекся, пробуя товар.
Телефон Лоуренса, лежавший на столе, завибрировал. Он взял трубку и прочитал послание.
— Мне нужно отлучиться в сортир.
— Что-то случилось? — поинтересовался Полковник.
— Ничего особенного, — ответил Лоуренс. — Через пять минут вернусь.
Он встал и направился к лестнице, ведущей вниз, к туалетам. На лице Полковника появилась характерная «почти улыбка», и он повернул голову сначала направо, потом налево.
— И где же Джед? — Он забарабанил пальцами по столу.
Лоуренс прошел мимо столиков и танцевальной площадки. Несколько пар готовились повеселиться, кто-то просто напивался. Он еще раз прочитал послание. «Жду тебя в сортире. Надо поговорить».
Что-то в тексте беспокоило его. Текст — это не просто набор слов. Всегда можно сказать, от кого он, по стилю сообщения. Используются ли составные сказуемые, есть ли аббревиатуры? Филиппинцы быстрее всех в мире умеют набирать тексты, но только не приятель Лоуренса. Он делал ошибки. А этот текст был идеальным. Странно.
Лоуренс вошел в туалет: писсуары, две кабинки с полудверьми, которые не в состоянии были скрыть от посторонних глаз такого крупного мужчину, как он. Пусто. Ничего необычного, только отсутствовала ванна для ног. Они чистюли, эти филиппинцы, постоянно моют ноги.
Полковник посмотрел на каждого по очереди.
— Кто-нибудь знает, где может быть Джед?
Брэндон чувствовал себя не в своей тарелке. Он не любил сюрпризов. Его девиз — всегда будь наготове. Он все еще не сводил глаз с Полковника. Риз уставился на Терри, тот тоже взглянул на него и покачал головой, как бы говоря: «Даже не думай открывать рот».
— Мы начинаем проявлять небрежность. Некоторые делают ошибки. — Глаза Полковника закатились, пальцы приподнялись над столом. — Настало время раздумий…
София положила пони на стол и молча передразнила Полковника.
Лоуренс толкнул дверь черного хода. Она не поддалась и явно была чем-то придавлена. Он снова толкнул ее, сначала не слишком сильно. Появилась небольшая щель. Еще четыре толчка, и дверь открылась. Держа в руке пистолет, Лоуренс осторожно выглянул и осмотрел аллею. Ничего. Затем посмотрел себе под ноги. Там была пропавшая ванна для мытья ног. Несколько секунд Лоуренс не мог осознать, что именно видит. Там лежала голова Джеда с отстреленной макушкой. Глаза закрыты, рот открыт, и в него засунуты яйца.
Лоуренс почувствовал, что его вот-вот вырвет. Адреналин побежал по венам, ноги стали ватными. Он повернулся. Прямо за ним стоял Учитель. Он приставил пистолет к спине напротив сердца Лоуренса, улыбнулся и выстрелил.
Полковник выпрямился. София открыла рот и задержала дыхание. Она смотрела на Полковника и ждала, готовая произнести эти слова.
— Время спасения настало… — проговорили они в унисон.
Эми натянула одеяло почти до глаз и напряженно прислушалась. Она уже научилась распознавать звуки в квартире и определять, что они означают. Она могла сказать, кто пришел или ушел, по шагам и манере закрывать дверь. Среди мужчин был один с золотыми зубами. От него пахло лосьоном после бритья, и он постоянно смотрел телик. Звали его Санни. Он всегда включал звук на полную мощность. Еще он постоянно ел и пукал. Другой, Тони, был весь в пятнах, и именно его Эми видела в первый вечер. Он всегда много расхаживал по комнате. И разговаривал по телефону. По телевизору он смотрел сериалы. Кроме этих двух, были Ленни и женщина. Эми ее не видела, но слышала. Женщина всегда кричала на мужчин. Она переставала кричать, только когда появлялся Ленни. Тогда она принималась хохотать. Наверное, ей Ленни очень нравится, подумала Эми.
Девочка лежала неподвижно и слушала, что говорит женщина. Она была китаянкой из Гонконга и говорила на кантонском диалекте. Но Эми ни разу ее не видела. Из всех остальных беседовала она только с Ленни, которого видела каждый день. Он ей нравился больше других, хотя именно он увел ее из школы. Ленни все ей объяснил, сказал, что у него не было выбора. Ведь он тоже в каком-то смысле был пленником, как и Эми, а когда ее отец заплатит, они оба будут свободны.
По крайней мере Ленни с ней нормально обращался. Ей перестали давать снотворное каждый день, и теперь она только смотрела в окно и больше не стучала по стеклу. Она приняла правила. Она привыкла подчиняться правилам. И она умела приспосабливаться — ее научили этому долгие годы в пансионе. Эми была девочкой внимательной и умела незаметно наблюдать за другими и оценивать их. Она также знала, что в каждом человеке можно найти что-то хорошее, даже если кто-то ей не нравился.
Ей повезло, что в ее сумке оказался альбом для рисования и набор для макраме. Теперь, когда больше нечего было делать, она могла этим заняться. Эми села в кресло у стола. Первым делом она решила нарисовать портрет Ленни. Она сунула конец карандаша в рот, вспоминая его лицо. Девочка хотела, чтобы все получилось правильно и чтобы все могли узнать его на рисунке.
Мэнн прошел через Хитроу, получив свой небольшой саквояж, и направился на выход через коридор, где не требовалось ничего декларировать. Там ему вернули оружие, которое доставлялось отдельно, в специальном отсеке.
Выстроившиеся за символической перегородкой люди с табличками, где указывались имена прилетевших, с надеждой воззрились на него. Он дошел уже почти до конца шеренги, когда коротко стриженная блондинка лет тридцати с небольшим, в темных брюках и обтягивающей коричневой блузке, бросилась к нему, держа в одной руке чашку с кофе, а в другой — липкую плюшку.
— Детектив Мэнн?
Он кивнул.
Она представилась:
— Детектив Ребекка Стэмп, но можете звать меня просто Бекки. Есть хотите? Остановимся выпить кофе? Длинный перелет?
— Все нормально, спасибо. Я хорошо поспал. Показывайте, куда идти.
Мэнн прошел за Бекки через автомобильную стоянку. Приглядывался к ней, когда она шла рядом. У нее была спортивная походка, отличающая многих женщин-полицейских, как будто она шла с рюкзаком за плечами. Женщины, борющиеся за свое место в мире, где доминируют мужчины, не теряли своей женственности, они просто становились более настойчивыми, показывали, что они знают, чего хотят и как этого добиться. Бекки была невысокой, примерно пять футов два дюйма, и едва доставала Мэнну до плеча, но она явно не любила шуток по поводу ее роста.
Бекки все еще держала булку в одной руке и стаканчик с кофе в другой, когда они поднялись на третий уровень паркинга. Они остановились у черного «ауди». Бекки поставила кофе на крышу и полезла за ключами.
— Черт! Простите, куда-то задевала ключи. Еще минуту назад держала их в руке. — Она сунула булку в рот, продолжая поиски.
— Левый карман пиджака.
Бекки замерла и удивленно взглянула на Мэнна, прежде чем метнуть остаток булки в ближайшую урну. Попала точно.
— Спасибо.
Она открыла машину и села на место водителя, поставив кофе в специальный держатель. Завела мотор, включила музыку и выехала из парка.
— Спасибо, что встретили, — сказал Мэнн.
Она повернулась, чтобы взглянуть на него. Он улыбнулся.
— Не за что… Добро пожаловать.
— Вы сразу меня узнали или нет?
Она хихикнула — хрипло, почти вульгарно. У нее был красиво очерченный рот, вокруг него — морщинки от постоянного смеха. Здоровый вид пляжной бродяжки. По ее виду можно было предположить, что она останется последней у костра с мальчиками и пивом, тогда как другие девочки отправятся спать.
— Шесть футов, евроазиат, модник — какие проблемы? Я же заранее поинтересовалась. Заказала вам номер в пансионе, где еще и завтраком кормят, рядом с моим домом. Подумала, нам с вами разумнее далеко не разъезжаться.
— Звучит прекрасно. — Он озорно улыбнулся ей.
— Старший инспектор Проктер, он отвечает за похищение, хотел бы видеть вас как можно скорее. Я пообещала рассказать вам все по дороге в школу-пансион. Затем мы поедем и познакомимся с остальной командой. Это вас устраивает, надеюсь?
— Все замечательно. Готов поспорить, остальной команде не терпится меня увидеть.
Она бросила на него взгляд, желая убедиться, что он шутит. Убедилась и снова разразилась глубоким, густым смехом. Он заметил, что брови у Бекки несколько темнее, чем волосы цвета золота, а глаза обрамлены длинными темными ресницами. Все это делало ее удивительно похожей на итальянку с севера Апеннин. И никакого макияжа.
— Да уж. Не нарадуются. Никто так и не узнал, кому понадобилось пригласить вас. Мы не считали, что нам нужна помощь.
— Не волнуйтесь. Я совсем не хотел ехать. Просто не имел возможности отказаться — такое случается. Но приятно здесь побывать. — Он задумчиво уставился в окно. Было рано, в воздухе чувствовалась утренняя свежесть. Казалось, небо только и ждет, чтобы разделаться с утренней дымкой и обеспечить ясный день. Дороги только-только начали заполняться машинами. — Я много лет сюда не возвращался — слишком много лет. — Мэнн продолжал смотреть в окно. — Так куда мы едем сначала?
