— В школу-пансион в Рикменсуорте. При таком движении это займет у нас около часа.
— Вы уже там были. И какое впечатление?
— Шикарное заведение… удивительно милые люди, но никаких улик. Позволили девочке уйти с совершенно незнакомым человеком. У нас на десять назначена встреча с директором. Я подумала, вы сначала захотите осмотреться.
— Вы уже работали по другим похищениям?
— И да и нет. До этого события мы о них не знали. Когда Эми Тан пропала, мы разослали по школам с учениками-китайцами предупреждения. Мы получили информацию о похищении двух других детей, мальчиков, из разных школ на окраине Лондона. Одному было десять, другому двенадцать. Обоих отпустили, после того как был заплачен выкуп.
— Большие деньги?
— По два миллиона американских долларов за каждого.
— Как поступили требования о выкупе?
— По электронной почте, через один из дурацких сайтов, где сообщается о наследстве, о котором вы не имели понятия.
— Проследили?
— Сейчас над этим работаем. Отправитель сначала пустил сообщение вокруг земного шара. Оно вернулось с логотипом фиктивной компании — «Бланко». Мы проверили: имеется, что неудивительно, множество компаний с таким названием, и вышли в итоге на нигерийца, работающего таксистом. Он понятия не имеет, как кто-то сумел воспользоваться его именем. Решили, что это ложный след.
— Как передавались деньги?
— Во всех трех случаях разными маршрутами, но с помощью того же метода. В случае с Эми Тан их подбросили в мусорный контейнер на Джеррард-стрит в Чайнатауне.
— Кто?
— Человек Луна; никто точно не знает, кто именно. Очень трудно рассчитывать на помощь китайских семей. Они предпочитают молча заплатить. Затем также молча заплатят местному наркоману, чтобы подобрал деньги и передал их очередному посреднику, а уж настоящий курьер освободится от них на каком-нибудь перекрестке. Не знаю, был ли это конец цепи или нет. Все продумали точно, все сработало. Мы их потеряли. У нас есть только пленка системы видеонаблюдения.
— Похищали детей одним и тем же способом? Это был один и тот же человек?
— Это стопроцентно был тот же тип, хотя он проявлял большую осторожность при первых двух похищениях. Электронные послания писал один и тот же человек. И деньги он получал одним и тем же способом.
— Могли ли другие дети описать его или то место, где их держали?
— Нет, они сказали, что им завязывали глаза и что они много спали. Наверняка их чем-то пичкали.
— Эти другие имеют отношение к триадам?
— Оба мальчика были из материкового Китая — богатейшие родители, но никаких связей с триадами нам найти не удалось. Под подозрение, как водится, попали деловые партнеры, но ничего явного.
Бекки резко посигналила, когда ее подрезал зеленый джип. Мэнн сдержал улыбку — он видел, что она обожает свою машину. Она ехала зигзагом в потоке машин, и делала это со страстью, как мужчина: резко газовала и вела себя довольно агрессивно.
— Как идет расследование?
— Мы вытащили пустышку — обыскали все заброшенные или недавно сданные дома в радиусе десяти миль, но пока без всякого успеха. Эми Тан могли увезти отсюда куда угодно. Здесь есть выезды на шоссе, ведущие и на юг, и на север. О пропаже девочки заявили только в воскресенье вечером — то есть через тридцать шесть часов после того, как ее похитили.
— Понятно одно: ее нет там, где живут большие группы китайцев, — слишком она ценная пленница. Найдется немало людей, которые захотят услужить Луну, сообщив, кто ее похитил. Ее спрячут в каком-нибудь неприметном месте. Может быть, в городе-спутнике или новом районе многоэтажек, где соседи друг друга не знают. У вас есть агент под прикрытием в Чайнатауне?
— Есть один по-настоящему хороший. Зовут Микки. Он просочился в их организацию «Летающие драконы». Он уже два года работает под прикрытием. Его никто не видел, он связывается с нами только по телефону. Я уже с ним говорила — сказала, что вы приезжаете. У него нет новостей на счет местопребывания девочки, но он сказал, что чувствует: эта проблема корнями уходит в Гонконг. — Бекки выключила радио. Она взбодрилась, кофе явно помог. — Вы здесь родились?
— Нет, в Гонконге. Я евроазиат, как вы заметили, — наполовину китаец, наполовину англичанин. Но лучшие свои годы я провел здесь, хотя вы все это уже знаете, вы даже в курсе моих метрических данных.
— Я располагаю только официальными сведениями плюс еще кучей всяких сплетен. Микки тоже сообщил мне несколько интересных фактов насчет вас. Наверное, поскольку мы какое-то время будем работать вместе, у меня появится возможность заполнить пробелы.
— Будем надеяться, — сказал Мэнн.
Она искоса взглянула на него и смущенно рассмеялась:
— Но насчет лучших лет вы, наверное, пошутили?
— Школа… Вы свою школу не любили?
— Не-а… Не могла дождаться, когда закончу.
— Где вы росли?
— В Айлингтоне. Я до сих пор там живу. Три года назад купила квартиру в Хайбери. Ходила в местную школу для девочек, училась неплохо, но удовольствия не получала. Была спортивным ребенком. В нашем районе для спорта условий не было. Но в крикет я победила всех парней из соседней школы.
— Я заметил бросок булкой, как в боулинге, там, в паркинге:
— Ну да, но беда в том, что мы только тренировались. Я никогда не плавала за свой район. Я все еще надеюсь — хожу в спортзал, плаваю несколько раз в неделю.
— Этим вы занимаетесь, когда свободны от работы?
— Да, и еще я помогаю в реабилитационном центре для молодых наркоманов и бездомных женщин. Я обучаю женщин приемам самообороны. Для них это очень важно, ведь они живут на улице. На них постоянно нападают, насилуют. Я пытаюсь научить их избегать опасных ситуаций, а если не удастся, защищаться.
— Вы давно в полиции?
— Сразу после университета. Я получила степень по психологии, затем поступила в полицию.
— Давно замужем?
— Десять лет.
— Чем занимается ваш муж? Тоже полицейский?
— Ха! Ему это всегда было не по душе. Он из предприимчивых типов, которые никогда не знают, что будут делать завтра. В данный момент, помимо всего остального, он помогает приятелю и руководит языковой школой. Не спрашивайте меня, что подразумевается под «всем остальным».
Никаких липких пятен на приборной доске. Чисто в машине, ничего не валяется — значит, детей нет, подумал Мэнн.
— Вообще-то у Алекса есть родственники в Гонконге.
Мэнн взглянул на нее и ухмыльнулся:
— Вы собираетесь спросить, не знаю ли я его, верно?
Она снова рассмеялась. В ней еще много осталось детского, подумал Мэнн.
— Может быть. А вы?
— В смысле брака? Никогда не чувствовал потребности. И детей нет. Никаких обязательств. Так удобнее. — Мэнн на несколько секунд закрыл глаза.
Бекки поставила диск — старый любительский микс танцевальных хитов и соула: регги и Леонард Коэн.
Мэнн вспомнил Хелен. Запись, на которой ее пытали, ее крики. И резко открыл глаза.
— Эклектические вкусы, — заметил Мэнн, кивая на магнитофон.
— Не мои, моего мужа Алекса — он обожает Леонарда Коэна. Я нет — он такой жалкий. А танцевальные записи мои. Мы с Алексом… такие разные. Один Бог ведает, как это вышло, что мы оказались вместе. Небо и земля. — Бекки хмыкнула и помолчала. — Значит, никакой жены нет? — Она понимающе кивнула. — Явно крутой парень. — Она хитро посмотрела на него.
— Я предпочитаю всегда иметь выбор, давайте скажем так. Но у меня есть несколько незыблемых правил.
Она приподняла брови:
— Просветите меня.
— Никаких потерявшихся юных девочек. Никаких только что разведенных и все еще переживающих женщин. И абсолютно никаких замужних особ. — Он с улыбкой взглянул на нее.
Она улыбнулась, хотя очень старалась сохранить серьезное лицо, и снова покраснела.
— Все как я говорила. Крутой парень. — И Бекки принялась подпевать Шакире.
Они въехали через внушительные школьные ворота и двинулись по узкой извилистой дорожке к главному входу и парковочной стоянке для гостей. Перед ними возвышался когда-то величественный особняк, ныне престижная школа-пансион.
— Замечательное место, — заметил Мэнн.
— Это была роскошная усадьба, ее начали строить еще в шестнадцатом веке. Она расположена на участке в сто акров.
— Давайте для начала объедем территорию. Здесь есть еще выезды для машин?
— Нет. Все въезжают через одни ворота и через них же выезжают. За домом игровые площадки. Выйти оттуда можно только пешком.
— Давайте посмотрим, где еще здесь можно поставить машину.
Они проехали мимо парковки для гостей, затем через узкий участок к небольшой лужайке и двум внушительным зданиям. Кругом царила суета: половина девятого, уроки вот-вот должны были начаться, и некоторые ученики пребывали в панике, стараясь вовремя добраться до класса. Бекки и Мэнн подождали, пока последний ребенок не заправил рубашку и не промчался мимо них, торопясь на урок. За домами, справа, находилась большая, плотно заставленная машинами парковка для учителей. Детективы повернули и направились назад, к главному входу и парковке для гостей. Как только начались занятия, установилась удивительная тишина. Нигде не было видно ни одного ребенка. Мимо прошел учитель в спортивном костюме и со свистком, висевшим на шее, и улыбнулся им. Бекки улыбнулась в ответ и что-то тихо прошептала.
