На этот раз он – живет.
Голос в голове нашептывает: «Жо, забирай деньги и сматывайся! Быстрее! Не теряй времени!»
И правда, пора действовать. Жо поворачивается к кассиру Гийому Вандеркерену и с удовольствием отмечает, что тот исполнил приказ – вышел из-за кассы и теперь, едва осмеливаясь дышать, лежит в проходе лицом в пол.
– Ты! – кричит Жо в его сторону.
Гийом замирает от ужаса – каменное изваяние, не способное шевельнуть даже пальцем.
– Эй, кассир, я с тобой говорю! – громче прежнего заявляет Жо.
Дрожа от страха, бедняга поднимает голову и смотрит на налетчика.
– Вставай и принеси мне деньги. Все, что есть в кассе.
Гийом спешит подчиниться. Движения у парня беспорядочные, рассудок затуманен страхом. Он возвращается к кассе, выдвигает денежный ящик и лихорадочно дрожащими пальцами хватает пачку купюр. Замирает, потому что не знает, куда ее положить.
– Куда мне деть деньги? – спрашивает он срывающимся голосом.
Жо смотрит на него с недоумением, словно не понял вопроса. Проклятье, он не подумал про сумку! Не до того было… Гийом смотрит на него из-за кассы, стискивая купюры в руке, и Жо, окинув взглядом перепуганных людей, вдруг понимает, что все они ожидают его ответа.
– Засунь их в пластиковый пакет, кретин! – вопит он.
Головы опускаются на пол, словно этот крик уложил всех на месте, в то время как Гийом, дрожа всем телом, делает что приказано: хватает пластиковый пакет с логотипом мини-маркета и засовывает туда купюры. Его руки снуют от кассы к пакету и обратно.
– И талоны на обед[7] тоже давать?
– Все, что есть в кассе!
Гийом сбрасывает в пакет и талоны тоже.
В мертвой тишине Жо обозревает содеянное. Наслаждается ужасом своих жертв, упивается властью, какой никогда раньше не знал, – и почти оргазмическим ощущением господства над людьми, местом и временем. Все это для него в новинку: и радостное волнение, и удовольствие от собственного могущества, и уверенность в своей правоте.
И вдруг движение справа привлекает его внимание. Одна покупательница привстала на локте и старается привлечь его внимание. Жо моментально берет молодую женщину на мушку и, не слушая, что она пытается сказать, вкладывает в угрожающий вопль всю свою ярость:
– Лежать! На пол, дура, или больше никогда не встанешь!
Это какой-то кошмар…
Пытка.
У Леа Фронсак чувство, будто ад поглотил ее целиком. Чернота обрушивается на нее, и этот враждебный, холодный мрак пробирает до костей. Неужели она и вправду лежит на шероховатом бетонном полу магазинчика, куда с недавних пор ежедневно приходит за покупками и в котором все кажется уже таким знакомым, привычным?
Испуганная молодая мать осмеливается поднять голову. Напряженные до предела мышцы противятся, отказываются слушаться. Не столько неудобное положение тела, сколько стресс мешает ей нормально двигаться. Кажется, еще немного – и случится судорога… Леа хочет переменить позу, шевельнуть затекшей левой рукой, повернуть голову. Тупая боль отдается от затылка в поясницу, мучительно ноет живот. Ей хочется подвинуться – чуть-чуть, хотя бы на пару сантиметров.
Но удается только поднять глаза.
Мгновение, и ее взгляд останавливается на темной, устрашающе безликой фигуре, угрожающей им оружием. С лицом, скрытым за шерстяной маской и солнечными очками, мужчина похож на инопланетянина. Их разделяют от силы пять метров, однако ее рассудок настолько парализован страхом, что рассмотреть его внешность в деталях не получается. А в голове, в сердце, в глубине души Леа пульсирует единственное желание, единственная цель – вернуться домой… И как можно скорее. Обнять маленького сынишку, защитить его от этого безумного мира. Сказать ему: «Я с тобой! Теперь все будет хорошо!»
Леа цепляется за эту надежду. Ей нужно, нужно отсюда уйти, все это ее не касается, она ничего не видела, ничего не скажет… Еще есть время уйти, пока не стало хуже, ведь ничего еще не случилось – ну, ничего по-настоящему плохого, – и он должен понять, что она не может остаться, это вопрос жизни и…
Молодая женщина в панике. Она оставила сына дома одного! Разве может нормальная мать так поступить – отлучиться из квартиры, оставив без присмотра трехлетнего ребенка? Прикинув, сколько времени у нее ушло, чтобы добраться до магазина, она понимает: DVD-диск с мультиком закончится минут через пятнадцать, ну, может, двадцать. И когда мальчик поймет, что совсем один, что с ним будет?
Леа не может думать ни о чем другом. Приглушенный стон срывается с ее губ. Невозможно остановить поток картинок, мелькающих перед глазами: Эмиль перебегает из комнаты в комнату и зовет маму; и вдруг он понимает, что в квартире никого нет, он остался один; его охватывает ужас; маленькое личико сморщивается от страха и недоумения; по щекам текут слезы; все тело сотрясается от всхлипываний; он вдруг понимает, что мама его бросила – насовсем…
Ледяные тиски сжимаются, сдавливают ей внутренности – до тех пор, пока не остается сил терпеть. Дыхание становится прерывистым, каждый вдох дается с трудом. До конца не осознавая, что делает, Леа привстает, опирается на руку, поднимает голову…
– Лежать! – приказывает Жо и наставляет на нее пистолет. – На пол, дура, или больше никогда не встанешь!
Леа моментально втягивает голову, словно не хочет видеть угрозу, и закрывается судорожно подергивающимися руками.
– Умоляю, мой мальчик остался дома! – заикаясь и всхлипывая, бормочет она в отчаянии. – Он совсем один, и я должна…
– Заткнись!
И этот предупредительный окрик не сулит ничего хорошего. Леа осознает, что коммуникация невозможна. Тот, кто мешает ей вернуться к сыну, – не человек. Это – препятствие. Чудовище без лица. Черная балаклава и очки закрывают его черты, взгляд, душу. А как можно разговаривать с препятствием? Как принудить чудовище прислушаться к голосу рассудка? Как объяснить, если он не способен понять мотивы, которые ею движут? И молодая женщина снова погружается в состояние ступора, балансируя между нервным оживлением и полнейшим отупением. Сын дома совершенно один. И никто не знает, что он там, предоставленный сам себе. Она никого не может предупредить…
Нет, может! Мобильный тут, в сумочке, на расстоянии вытянутой руки!
Леа замирает. Новая надежда для нее – как энергетический толчок, спасительный и в то же время болезненный. Все ее помыслы сосредотачиваются теперь на сумочке, которую нужно открыть так, чтобы никто не заметил, после чего взять телефон и отправить текстовое сообщение.
Но кому?
Молодая женщина колеблется. От ее выбора зависит, станет ли у одной из сторон, участвующих в судебном разбирательстве за право опеки над сыном, одним козырем больше. В первую очередь, конечно, она думает о своей матери, которая готова все бросить и, не задавая вопросов, приехать и побыть с внуком. Но, к несчастью, мать живет в получасе езды на общественном транспорте. А если она решит взять машину, то и в тридцать минут не уложится. Нет, это слишком долго. Она все равно не успеет доехать до Эмиля, пока не кончился мультик.
А вот Фред живет совсем рядом, через пару улиц. Если попросить, через пять минут – а может, и меньше – он будет у Эмиля. Считаные мгновения – и сын в безопасности!
Вместе с тем Леа прекрасно осознает, что произойдет потом.
Когда выяснится, что она оставила их трехлетнего сынишку дома одного, без присмотра, Фред, конечно же, обвинит ее в небрежности и безответственности, дискредитируя тем самым в глазах судьи по семейным делам. Он потребует единоличной опеки над сыном, без тени сожаления разрушит бесценную связь между мальчиком и его мамой… Легко представить, каких ужасов наговорит Фред о ней сыну, какие убийственные обвинения полетят в ее адрес! И он ни на секунду не задумается, сколько горя это может причинить мальчику…
Можно связаться с Фредом.
Остается только решить, готова ли она принять последствия.
Дилемма… О, как это ужасно, невыносимо!
В минуту сомнения и душевных терзаний мысль, что можно попросить помощи у сил правопорядка, даже не приходит Леа в голову. Ее мысли кружат вокруг единственной навязчивой идеи – убедиться, что ее Эмиль в безопасности и под присмотром ответственного взрослого.
Она проглатывает комок в горле. Смотрит по сторонам, стараясь определить местонахождение всех действующих лиц, выбрать самый лучший момент, оценить степень угрозы и риска.
С величайшей осторожностью она просовывает руку в сумочку и медленно, аккуратно ощупывает каждый предмет. Бумажник, пакетик жвачки, гигиенические салфетки, связка… Леа застывает, когда раздается характерное позвякивание ключей. Закрывает глаза, потому что боится даже посмотреть в сторону грабителя, задерживает дыхание…
И ничего не происходит.
Еще осторожнее она перебирает содержимое сумочки. Наконец пальцы натыкаются на прямоугольник смартфона и схватывают его. Слава богу, нашла! Леа вынимает руку из сумки – очень медленно и бесшумно. Она сосредоточена на этом движении, и ей удается наконец ценой нечеловеческого усилия извлечь телефон из сумки так, чтобы налетчик не заметил.
