Рохас и Родригес прибегли к обычной полицейской практике – привлекли Галлардо по менее значительному делу и попытались выбить из него нужную информацию. Они не сомневались, что Галлардо знал, кто стоял за стрельбой на Мариачи-плаза, даже если не был замешан в этом лично. Следователи выяснили, что Галлардо занимался автосервисом и под этим прикрытием держал подпольную мастерскую, где члены банды разбирали ворованные автомобили и продавали их на запчасти по всей стране. Детективы скооперировались со следователями из отдела автомобильных краж и устроили совместный рейд в «Эль-Пуэнте авто» – автомастерскую, расположенную на Первой улице. Поскольку на некоторых запчастях были найдены идентификационные номера машин, угнанных в Уэстсайде и Сан-Фернандо-Вэлли, Галлардо арестовали по обвинению в краже автомобилей и перепродаже ворованных вещей.
Но человек, названный в честь преступной банды, не сказал ни слова. Несмотря на многочасовой допрос, Галлардо упорно отрицал свою связь с делом Мерседа, а потом и вовсе отказался говорить. В итоге он получил срок по автомобильным кражам и отсидел шесть месяцев в тюрьме «Уэйсайд Хонор ранчо».
Из резюме Родригеса следовало, что Галлардо остался под сильным подозрением. В отчете говорилось, что мотивом для нападения могла быть попытка запугать музыкантов, искавших работу на Мариачи-плаза, и сделать их более сговорчивыми при выплате дани. В соответствии с этой гипотезой Мерседу просто не повезло и он случайно получил пулю, которую кто-то наугад выпустил в толпу. В последний раз детективы допрашивали Галлардо два года назад в тюрьме Сан-Квентин, куда его посадили за покушение на убийство. Но и тогда он ничего им не сказал.
Босх прочитал две папки материалов раньше, чем Сото вернулась из Чайнатауна. Он переключился на видеодиски и стал просматривать их на своем лэптопе. В первую очередь он поставил диски с записями выступлений. Его интересовал Орландо Мерсед – как тот держал свой инструмент во время игры. Почти на всех видео он играл стоя, однако в одном ролике все четверо участников группы сидели на стульях. Босх заметил, что при исполнении музыкальных номеров Мерсед не прижимал инструмент к бедру. Он поднимал его выше, опираясь нижним краем деки на выступающий живот. Это имело большое значение при расчете траектории пули. Как Мерсед сидел в момент выстрела и как держал инструмент – вот два ключевых момента, которые им следовало знать.
Одну из записей сделали прямо в день стрельбы: празднование дня рождения в Эко-парке, где выступали «Лос-Рейес Халиско». Остальные ролики Босх прокручивал в ускоренном режиме, а этот просмотрел очень внимательно, надеясь заметить какую-нибудь важную деталь, способную пролить свет на то, что случилось позже. Разумеется, он знал, что Рохас и Родригес делали то же самое, но его это не смущало. Босх без ложной скромности считал себя хорошим следователем и знал, что может заметить вещи, которые не увидели другие. Возможно, это выглядело самонадеянно, но небольшая доля самонадеянности всегда полезна для работы. Вы должны считать себя умнее, дальновиднее, смелее и круче человека, которого разыскиваете. А если речь идет о «висяке», то же самое вы должны думать и о детективах, расследовавших его раньше вас. Если вы перестанете в это верить, то проиграете. Это был один из тех секретов, которые Босх хотел передать Сото в последний год своей работы.
Видео из Эко-парка запечатлело счастливую семью, отмечавшую «кинсеаньера» своей дочери. На праздник собралось много родственников и друзей, столы ломились от подарков и традиционных блюд. Сама виновница торжества сидела в центре в белом платье и высокой диадеме с числом 15. Ее окружала свита из шести подружек. Гости танцевали, музыканты исполняли зажигательные песни. В какой-то момент родители девушки проделали два традиционных обряда: мать подарила ей «последнюю куклу», говорившую о конце детства, а отец снял с нее плоские сандалии и надел туфли с высоким каблуком, символизировавшие начало взрослой жизни.
Запись излучала столько радости и семейного тепла, что мысли Босха перешли в другое русло. Он вспомнил собственную дочь. Эта тема всегда вызывала в нем чувство вины. Босх был единственным родителем, и родителем отсутствующим, потому что работа поглощала все его время. Дочери стукнуло уже семнадцать, а они так и не отпраздновали ее шестнадцатилетие. Вообще все ее дни рождения сводились к посиделкам в семейном кругу. Глядя на веселый праздник в Эко-парке, он остро почувствовал недостатки своего отцовства, и у него возник ком в горле.
Босх выключил видео. Он не увидел ничего особенного, что заставило бы его нажать на паузу или объяснило произошедшие позже события. Мерсед и его группа были профессионалами и не смешивались с другими гостями. Они редко попадали на передний план и в основном маячили где-то позади. Босх вынул диск и взялся за вторую стопку.
Новые DVD-диски содержали видеозаписи с камер слежения, расположенных возле площади. Ни одна из них не следила специально за площадью, поэтому в записях остались только фрагменты того, что случилось в этот день. К удивлению Босха, на первом же видео – с зернистой картинкой, сделанной с большого расстояния, – он увидел сам момент выстрела. Очевидно, эта запись не была опубликована. Камера стояла в музыкальном магазине, расположенном напротив Первой улицы. Ее разместили в верхнем углу зала, чтобы следить за посетителями и бороться с кражами. Но при этом камера смотрела в окно магазина и снимала то, что происходило на площади.
Босх несколько раз прокрутил фрагмент с выстрелом. Мерсед перебирал струны, когда пуля попала в его позвоночник и опрокинула на землю. Потом детектив пустил запись дальше и стал внимательно следить за тем, что происходило после выстрела. Изображение оказалось мутным из-за дальности расстояния и надписи на витрине магазина, мешавшей съемке. Кроме того, камера была сфокусирована на внутреннем пространстве помещения, а не на том, что происходило снаружи.
В момент удара Мерседа окружали его коллеги. Он сидел на столе, положив ноги на скамейку. Справа от него находился аккордеонист, а слева и чуть сзади стоял парень с гитарой. Трубач медленно двигался позади стола, держа инструмент двумя руками и прижав его к губам.
Гарри снова посмотрел, как выстрел опрокинул Мерседа со стола. Трубач сразу убежал куда-то вправо, а гитарист быстро присел за стол, заслонившись своей гитарой. Аккордеонист, похоже, не понял, что произошло. Судя по его движениям и жестам, он не заметил, что в Мерседа попала пуля. Только когда гитарист нырнул вниз, аккордеонист последовал его примеру и спрятался за выступом стола. После долгой паузы оба мужчины выпрямились и бросились на помощь Мерседу. Трубач тоже вернулся в кадр и присел рядом с упавшим товарищем. Вскоре к столу начали подбегать другие люди и собираться вокруг раненого. Тело Мерседа скрылось в этой суматохе.
Следующие полчаса Босх наблюдал за тем, как прибывшие по вызову врачи и полицейские делали свою работу. Они оказали первую помощь лежавшему на мостовой Мерседу, потом погрузили его на каталку и увезли. Опустевший стол и пространство вокруг него обнесли заградительной лентой, и полиция принялась опрашивать свидетелей. На этом изображение обрывалось: очевидно, Рохас и Родригес отредактировали запись, и Босх задумался о том, можно ли достать исходный оригинал.
Он просмотрел еще два видео, но в них не оказалось ничего полезного и интересного. В обоих случаях внизу шел тайм-код, позволявший синхронизировать происходящее с моментом выстрела, но толку от этого было немного. Одна из камер стояла на парковочной площадке возле ресторанчика «У маленького Педро», примерно в квартале от места происшествия. Она показывала не столько саму Мариачи-плаза, сколько перекресток Бойл-авеню и Первой улицы. Босх не увидел ни уносящихся прочь машин, ни группы бандитов, торопливо покидавших площадь после выстрела.
Третье видео поступило с «камеры самоубийц» на мосту Первой улицы. Она находилась в нескольких кварталах от площади, и ее обзор заслонял старый отель на углу Бойл и Первой. Босх бегло прокрутил запись, счел ее бесполезной и вытащил из лэптопа.
Некоторое время он сидел, обдумывая дальнейшие действия. Он знал, что лучше всего назначить встречу с Рохасом и Родригесом и проработать на ней все детали, а не собирать информацию по крохам, но все-таки взял телефон и позвонил в детективное бюро Холленбек. Он спросил Родригеса, хотя говорить с Рохасом было бы удобнее.
– Детектив Родригес слушает.
– Это Босх. Как дела?
Тишина. Босх немного помолчал и продолжил:
– Я только что прочел материалы по делу Мерседа.
Он сделал паузу. Снова тишина.
– Не стану лизать вам задницу и говорить, какие вы крутые парни. Вы и так это знаете. Но у меня есть несколько вопросов. Я мог бы обратиться к Рохасу, потому что сегодня он вел себя дружелюбнее, но обращаюсь к вам. Это было ваше дело, Родригес. Я знаю. Поэтому я решил поговорить с вами. Вы можете мне помочь?
