— Пожалуйста, можно мне вернуться с тобой? Я не хочу оставаться здесь одна.
Сет посмотрел на гроб, а затем на Бетси. Она была всего на два года старше, и он попытался представить, каково это — оставаться в одном доме только со своей покойной матерью, и холодок пробежал у него по спине.
— Конечно, можешь, но тебе придется остаться на стуле внизу. Я не хочу, чтобы моя мать обвиняла меня в том, чего нет.
Бетси нахмурилась, погруженная в свой собственный мир, и не особо вникала в то, что он пытался сказать, затем кивнула. Слишком напуганная, чтобы посмотреть в сторону гроба, она вышла из дома, оставив мать внутри.
Миссис Уитмен уже проснулась, когда они вошли внутрь, и бросив лишь один взгляд на бледное лицо Бетси, подошла и обняла ее.
— Бедное дитя, ты можешь остаться здесь, пока твою мать не заберут и не похоронят. Я совсем не подумала. Так привыкла к мертвецам, что они меня нисколько не беспокоят, но тебе впервые приходится иметь с этим дело, и мне следовало быть более внимательной.
Облегчение, охватившее Бетси, казалось огромным, и она была бы вечно благодарна этой женщине, которая за последние несколько дней проявила к ней больше доброты, чем ее мать за всю свою жизнь.
Наконец-то настал день похорон, и, когда они все выстроились вдоль главной улицы, наблюдая, как гроб грузят на ручную тележку, Бетси с трудом удержалась от улыбки. Теперь она навсегда освободится от этой ужасной женщины, сможет вернуться в свой собственный дом и спать в своей собственной постели.
Жители деревни, выстроившиеся вдоль площади, отправились за повозкой, когда ее толкали по узким улочкам к церкви. Бетси заметила, что Джосс стоял возле паба с кепкой в руках и опущенной головой. Она повернула голову, чтобы посмотреть на него, и, когда он уставился на нее, одарила его, как она надеялась, грустной улыбкой. Теперь в его глазах они оба разделяли одну и ту же боль в своих сердцах: он потерял свою жену, а она — мать.
Несмотря на то, что Бетси была рада освободиться от своего бремени, она никогда не позволила бы Джоссу узнать об этом, потому что он искренне горевал по своей жене. Она надеялась, что он все еще будет там после похорон, потому что ей очень хотелось поговорить с ним.
Церковная служба была короткой, а похороны еще короче. Когда священник произнес все прощальные слова, Бетси шагнула вперед, чтобы бросить букет ромашек, которые она сорвала сегодня утром с полей за домом, и прошептала:
— Прости, мама, но ты должна покоиться с миром и оставить меня теперь в покое. Мне нужно жить своей собственной жизнью.
Бетси оставалась до последнего и смотрела, как ее соседи и другие жители деревни выходили из церковных ворот, спускались по крутым ступеням, пока она не осталась одна. Она почувствовала теплую руку на своем плече и, обернувшись, увидела Джосса, стоящего позади нее.
— Пойдем, мисс Бетси, теперь ты больше ничего не сможешь сделать.
Она улыбнулась ему и кивнула.
— Я действительно верю, что ты прав, Джосс. Ты не отведешь меня в паб, чтобы я могла выпить за упокой ее души и отвлечься?
Она протянула руку и сжала его ладонь. Сначала Джосс не знал, что делать, но потом осторожно сжал ее, и они вместе покинули могилу и пошли в паб. Внутри было оживленно, местные жители воспринимали похороны, как хороший повод не работать и пить эль весь день. Она села на стул в углу и подождала, пока Джосс пойдет в бар, чтобы принести ей выпить. Он вернулся с бокалами для каждого из них, а затем сел рядом. Следующие пару часов пролетели как в тумане, и Бетси пьянела все больше и больше, пока не смогла стоять прямо.
Когда миссис Уитмен засобиралась домой, она кивнула Джоссу.
— Думаю, тебе следует отвести Бетси домой, Джосс, убедиться, что она улеглась в постель, и заперла за собой дверь.
Он кивнул. Он знал, что миссис Уитмен доверяет ему, но не знал, доверяет ли он себе. Бетси была всем, о чем он мог думать, пока образ его жены не возникал перед его глазами и не напоминал ему, что он женатый человек. Он встал и помог Бетси подняться на ноги.
— Давай, Бетси. Думаю, нам с тобой пора отправляться домой.
Бетси начала смеяться.
— Почему, Джосс? Ты наконец-то делаешь мне предложение? Я думала, что этот день никогда не наступит.
Его щеки начали гореть, но в то же время он ухмыльнулся.
— Не совсем. Я просто хочу убедиться, что ты благополучно доберешься домой. Сет рассказал мне о той ночи и о том, как ты подумала, что в твоем доме был незваный гость.
Он взял ее за руку и повел к выходу из оживленного паба, а затем через дверь на мощеную улицу. Уже смеркалось, и ему действительно следовало вернуться к своим детям. Его не было весь день. Он повел Бетси через деревенскую площадь к ее дому. Они вошли внутрь, и он начал зажигать свечи и закрывать окна, которые были оставлены открытыми, чтобы проветрить дом и избавиться от запаха смерти. Она споткнулась, проходя через комнату туда, где была задернута занавеска. Распахнув ее, она кивнула, глядя на пустую кровать, затем повернулась к нему.
— Ты уложишь меня в кровать, Джосс, чтобы убедиться, что я в безопасности?
Он кивнул, не уверенный, следует ли ему вести молодую женщину наверх, в ее спальню, но не хотел, чтобы она упала. Когда Бетси, спотыкаясь, поднялась наверх и вошла в свою спальню, он последовал за ней. Она начала раздеваться, и он снова почувствовал, что его щеки начинают гореть, поэтому повернулся лицом к стене, пока она не уляжется в постель. Джосс почувствовал, как ее теплые руки обвились вокруг его талии, и, когда он повернулся к ней лицом, она обняла его.
— Спасибо, Джосс. Сегодня ты мой защитник, и мне это нравится. Мне это очень нравится. Если я когда-нибудь смогу отплатить за услугу, я это сделаю.
— Всегда пожалуйста, Бетси. Потеря близкого человека — ужасная вещь.
Прежде чем он успел закончить, она встала на цыпочки и прижалась своими мягкими губами к его гораздо более жестким губам. Он застыл, понимая, что это неправильно, но затем отогнал эту мысль подальше и поцеловал ее в ответ.
Обвив руками его шею, Бетси не останавливалась, а он этого не хотел. Подхватив на руки, он отнес ее на кровать и уложил, забравшись рядом. Он поразился тому, какой мягкой была ее кожа на ощупь и как хорошо она пахла. Она начала дергать его за брюки, и ему ничего так не хотелось, как погрузиться в нее, но он остановился, испытывая чувство вины при мысли о своей мертвой жене и двух сыновьях, которые ждали его на ферме, заставляя все, что казалось таким замечательным всего несколько секунд назад, казаться таким неправильным.
Он оторвался от нее и встал.
— Мне очень жаль, Бетси, правда жаль. Не следовало так себя вести с тобой, особенно сейчас, когда ты расстроена.
— Джосс, сейчас не время для того, чтобы вспоминать о своих высоких моральных принципах. Я хочу тебя, и знаю, что ты хочешь меня… ну, хотел минуту назад.
Она протянула руку и провела пальцами по его брюкам спереди.
— Да, я правда хочу тебя, хотел тебя, но мне нужно домой, к моим мальчикам. Они будут гадать, куда я подевался. Я им нужен.
Бетси почувствовала, как холодный осколок ревности пронзил ее сердце. Он думал, что маленькие ублюдки важнее нее, и то, что она позволила бы ему сделать с ней, осуществило бы мечты большинства мужчин. Ее глаза сузились, но Бетси ничего не сказала, просто кивнула.
Он застегнул брюки и заправил рубашку обратно.
— Я зайду к тебе завтра, ты поспи немного.
И с этими словами он повернулся и оставил ее одну в постели. Бетси подождала, пока не услышала, как он закрыл входную дверь, а затем закричала и в отчаянии ударила кулаками по подушке. В глубине ее живота зародилась ненависть к девятилетним мальчикам-близнецам, которых она даже никогда не встречала. Они не должны мешать тому, чего она хотела, а она хотела их отца и его большой дом. Алкоголь начал затуманивать ее мозг, и глаза начали закрываться. Она заснула, мечтая о большом коттедже, в котором можно было бы жить. Только она и Джосс, и никаких ужасных детей, бегающих по саду и портящих ей жизнь.
