— Нам сообщили, что вы тревожитесь за свою подругу и из-за неприятного запаха, — сказал Джонсон. — Давайте взглянем, что там такое.
Пока они поднимались на лифте, полицейские уточняли у Мэдисон информацию, которую та сообщила оператору, в том числе насчет того, что никто не видел и не слышал мисс Якобсен с пятницы.
— Насколько я знаю, так оно и есть, — подтвердила Мэдисон. — И в последние два дня я много раз пыталась дозвониться до нее и оставляла сообщения.
Все вышли на четвертом этаже, и Мэдисон повела полицейских к двери Керы. Гудхаус повторил действия самой Мэдисон: позвонил в звонок, громко постучал, потом подергал ручку, после чего стало ясно, что дверь по-прежнему заперта. Он даже несильно толкнул дверь плечом, но это не дало никаких результатов.
— Вы чувствуете неприятный запах? — спросила Мэдисон.
Джонсон потянулся носом к зазору между дверью и косяком и быстро выпрямился.
— Такое трудно не почувствовать, — скривился он. Полицейские переглянулись.
— Каков порядок действий? — спросил Гудхаус.
Мэдисон закатила глаза. Стало совершенно ясно, что полицейские еще совсем желторотые.
— Наверное, лучше вызвать СОБР, — сказал Джонсон.
Гудхаус кивнул и отстегнул от плеча микрофон рации. Пока он делал вызов, Мэдисон поинтересовалась, что это за СОБР такой.
— Это сокращение, оно означает «Специальный отряд быстрого реагирования», — пояснил Джонсон. — Мы не можем вышибать двери, если не уверены, что ситуация требует настолько жестких мер, и запах не повод, чтобы вламываться в квартиру. А ребята из СОБРа к таким ситуациям привыкли и вообще справятся лучше всех.
— Они скоро приедут? — спросила Мэдисон.
Каждая минута, которую они медлили перед дверью, означала, что помощь Кере откладывается. К тому же следующая консультация неумолимо надвигалась.
Мэдисон посмотрела на часы. Она отсутствовала на работе больше сорока пяти минут.
— Должны, — пожал плечами Джонсон. — У них на каждой патрульной машине экстренная спецсвязь, и. работают они круглосуточно. Скорее всего, какая-нибудь из их машин где-то поблизости.
— Мне нужно вернуться на работу, — с тем же противоречивым чувством заявила Мэдисон.
— Боюсь, придется попросить вас задержаться, — возразил Кевин.
— Готово, — перебил Стэн. — Они уже в пути, минут через пять будут тут.
— Я хотела бы остаться и узнать, что с Керой, — пояснила Мэдисон, — но у меня назначена консультация с пациентами.
— Вы врач? — спросил Джонсон.
— Нет, я социальный работник в университетском медицинском центре.
— При самом плохом сценарии вы можете понадобиться для опознания, — сказал Джонсон. — Мы просим вас остаться, потому что вы подруга жилицы этой квартиры и вызвали полицию. Пожалуй, вам следует позвонить и сообщить, что вы задерживаетесь.
В этот момент дверь квартиры 4А открыла полноватая женщина средних лет с буйно вьющимися волосами, одетая в домашнее платье. Ее надменное лицо выражало возмущение.
— Что тут происходит? — спросила она требовательно.
— Нас вызвали насчет вашей соседки, мэм, — сказал Гудхаус, прицепляя на место микрофон переговорного устройства. — Вы не видели ее в последнее время?
— Нет, уже несколько дней, — отозвалась женщина, — с воскресенья точно. С ней что-то случилось?
— Будем надеяться, что нет, — ответил Гудхаус. — Вы не видели, может быть, к ней кто-нибудь недавно заходил? Кто угодно.
— Нет, — заявила женщина. — Хотя к ней часто приходят по вечерам, ну или приходили раньше. Но я за ней не слежу, мне своих дел хватает.
— Спасибо за помощь, — сказал Гудхаус.
Женщина зыркнула на стоящих в коридоре людей и, не добавив ни слова, закрыла дверь.
— Какая милашка, — брякнул Джонсон. — Пойду спущусь, подожду собровцев, их же впустить надо.
Мэдисон совсем растерялась и не понимала, как ей быть. Она даже не знала точно, кому звонить. Ситуация усугублялась тем, что из-за внезапного исчезновения Керы дела с социальными консультациями в больнице и так обстояли неважно.
— Насколько близко вы знакомы с мисс Якобсен? — спросил Гудхаус. — «Мисс» ведь правильное слово, да?
— Она не замужем, — подтвердила Мэдисон. Решив, что лучше всего связаться с непосредственной начальницей, а не с главой отделения, она достала телефон. — И я довольно хорошо знаю Керу, — добавила она, ища в списке контактов нужный. — Но если честно, последние несколько месяцев мы мало общались.
— Поссорились? — поинтересовался полицейский.
— Да нет, — ответила Мэдисон, — просто, насколько я понимаю, у нее стало меньше свободного времени.
— Вы знаете о каком-нибудь ее постоянном молодом человеке?
— Нет, — без колебаний заявила она. — В Нью-Йорке уж точно. В Лос-Анджелесе, где она выросла, был один, но они расстались еще перед тем, как она переехала сюда.
А не знаете, она поддерживала какую-нибудь связь со своим бывшим?
— Сильно сомневаюсь, — покачала головой Мэдисон, но точно не уверена. Я только знаю, что это он с ней порвал, а не наоборот.
В этот миг двери лифта открылись и вышел Джонсон, сопровождаемый еще двумя полицейскими. Они тоже были в синей форме, которая несколько отличалась от той, что носили Джексон и Гудхаус. Нашивок на ней было меньше, а на спине имелась аббревиатура с названием подразделения. Когда они проходили мимо, Мэдисон прижалась к стене. Новые полицейские и по виду, и по повадкам казались куда более опытными, чем Джонсон с Гудхаусом. Первый, крепко сбитый афроамериканец, нес инструмент, подобных которому Мэдисон никогда раньше не видела: какой-то странный лом с подобием приспособленной к рукоятке под прямым углом узкой лопатки на одном конце и с крючком на другом.
Без малейшего колебания собровец шагнул к двери квартиры 4Б и молниеносно вскрыл ее. Мэдисон заморгала при виде внешней легкости, с которой он это проделал. В следующее мгновение в коридор потянуло гнилью, и все четверо полицейских исчезли в Кериной квартире. Мэдисон слышала, как они там переговариваются, но ничего не могла разобрать. Судя по звукам, полицейские открыли окно, и запах разложения усилился. Мэдисон почувствовала новый приступ тошноты и постаралась с ним справиться.
Спустя несколько минут из квартиры показались собровцы и без единого слова прошли мимо Мэдисон, хотя каждый из них кивнул ей. Оцепенев, она никак не реагировала. Не желая признаваться себе в этом, в глубине души она понимала, что случилось. Почему-то казалось невозможным, что один из тех, кого она знала и любила, к тому же молодой и полный сил человек мог уйти навсегда. Парализованная, ошеломленная, она некоторое время не могла даже заплакать.
Внезапно Мэдисон осознала, что все еще сжимает в кулаке телефон. Надо было позвонить начальнице, но прежде чем она заставила себя это сделать, из квартиры вышел Джексон. Выражение его лица сообщило ей то, чего она не желала знать.
— Очень сожалею, но вынужден сообщить, что ваша подруга скончалась, — объявил он, подтверждая наихудшие подозрения Мэдисон. — Вы знали, что она употребляла наркотики?
— Понятия не имела, — пробормотала Мэдисон. — Это она от них… умерла?
— Похоже на передозировку. Мы, копы, постоянно такое видим. Подобные трагедии происходят сплошь и рядом.
— Мне придется ее опознать? — спросила она, ужасаясь при одной мысли о такой перспективе. Ей трудно было видеть даже дохлых кроликов на обочине дорог, что уж говорить о мертвом человеке, близкой подруге.
— Нам надо удостоверить ее личность, — объяснил Джонсон. — Обычно мы вызываем скорую помощь, чтобы не было ни малейших сомнений, но сейчас жертва, похоже, мертва уже несколько дней, поэтому лейтенант из участка велел нам сразу связаться с судмедэкспертами. Их представитель скоро будет здесь. Медэкспертам обычно требуется идентифицировать человека, а насколько я понимаю, родни у вашей подруги в городе нет.
— Значит, мне все-таки придется ее увидеть, — против воли вырвалось у Мэдисон.
— Криминалисты часто показывают только фотографии. Сейчас это будет в самый раз.
